Спустившись вниз, Анатолий начал искать, во что бы сложить эти кассеты. Зайдя в одну из комнат, он наткнулся на пульт управления системой охраны. Одна из панелей оказалась разобранной, судя по паяльнику, ее пытались чинить. Стриж по символике понял, что отключена оказалась сигнализация на вторжение в пространство усадьбы. "Повезло, иначе сирены такой бы вой подняли!" Включив запись видеомагнитофона, Анатолий уже со стороны просмотрел свои тарзаньи подвиги. Прокрутив пленку назад, он стер запись и совсем отключил телекамеры.

Сумку он нашел на кухне, там же прихватил чей-то свитер, скорее всего того обидчивого парня в тельняшке. Конечно, для Стрижа он был большеватый, но все же лучше, чем в мокрой рубахе на голое тело да еще на мотоцикле.

Загрузив в сумку кассеты, деньги, оба пистолета, Стриж аккуратно сложил на место книги, закрыл шкаф. По ходу дела он рукавом пробовал стереть свои отпечатки пальцев, потом оставил это безнадежное дело. В доме он наследил более чем предостаточно. Положил он в сумку и кассету из видеокамеры, после чего пошел вниз.

У выхода его ждали две подружки восточноевропейского окраса, радостно виляющие хвостами. Собак вообще-то Стриж любил, но овчарок все-таки пришлось пристрелить, они просто не хотели выпускать его из дома. Вскоре он уже несся на «Судзуки» обратно в город.

Стриж недолго раздумывал, куда ему ехать — конечно, в студию. Менты должны были закончить все свои процедуры, об этом говорил и Шварц.

Остановив мотоцикл за квартал до студии, Стриж не без сожаления простился с красивой машиной. Повесил на руль шлем, подумав, оставил в замке ключ зажигания — может, кому пригодится, а то все равно без присмотра к утру его раскурочат любители легкой наживы. Закинув за плечо сумку, он быстро дошел до спортзала. На двери висел все тот же хитрый замок, только снизу белела полоска бумаги с печатью. Стриж повторил несложную процедуру открывания замка и снова шагнул в тревожную темноту спортзала.

Закрыв дверь, Анатолий осторожно двинулся по коридорчику, шаря рукой по стене в поисках выключателя. Он миновал дверь, ведущую в спортзал, и уже нащупал его, когда какое-то мягкое, едва уловимое движение воздуха заставило Стрижа замереть. И тут же что-то жесткое уперлось ему в затылок.

— Ну, что остановился, включай! — потребовал чей-то голос.

Стриж, изрядно замерзший во время поездки, как-то сразу вспотел, и сердце заколотилось гораздо быстрей.

— Ну! — прикрикнул голос из темноты.

Стриж щелкнул выключателем, в то же мгновение, пользуясь тем, что враг зажмурился от необычно яркого света, резко крутанулся и наугад, он сам был ослеплен, ударом кулака вышиб пистолет. Оставшись на равных, Анатолий с такой яростью начал молотить соперника по лицу, что остановился только тогда, когда тот просто сполз по стенке на пол.

Отдышавшись, Стриж за волосы задрал вверх лицо лежавшего. Этот кусок мяса сейчас не узнала бы и мама родная, но главные приметы все же сохранились — милицейский мундир и усы скобочкой.

Стриж даже рассмеялся.

— А, летеха! Вот и снова свиделись, прошлый раз, видно, понравилось, теперь за добавкой пришел?

Лейтенант все не приходил в себя. Стриж подобрал его пистолет, точно такой же, как и те два, что находились в его сумке, с глушителем. Было ясно, чей заказ исполнял мент. Поняв, что лейтенант еще долго собирается отдыхать, он обшарил его карманы и нашел в боковом наручники.

— Молодец, что захватил, — похвалил Стриж молчаливого «слушателя».

Не сильно церемонясь, он заволок за ноги щуплого лейтенанта в спортзал, протащил сквозь лабиринт тренажеров и остановился около шведской стенки. Защелкнув один из браслетов на руке, Анатолий поднял начавшего приходить в себя милиционера, прислонил его к поперечине.

— Давай-ка, подними лапки вверх, — ласково попросил он шатающегося лейтенанта.

Тот, слабо соображая, о чем его просят, все-таки исполнил просьбу, и Стриж защелкнул второй браслет, приковав таким образом милиционера к шведской стенке. Глянув в мутные глаза лейтенанта, Анатолий решил поговорить с ним позднее, а пока заняться студией. Вернувшись, он прикрыл на всякий случай защелку входной двери, дабы обезопасить себя от сюрпризов, подобных тому, что прошлый раз преподнес ему Боцман.

Около железной двери, ведущей в студию, он покосился на очерченный мелом силуэт на полу, мыслями вернулся к той жестокой драке, снова услышал хруст сминаемого гантелью затылка Боцмана, поморщился. Откинув прочь воспоминания, Стриж вытащил из кармана обе связки ключей, Боцмана и Шварца, нашел там два одинаковых, крестообразных, сунул один из них в скважину, повернул раз, другой. Дверь подалась. Наконец-то он попал в эту загадочную студию.

В небольшой квадратной комнате, пять на пять, размещалось предельно мало мебели: простой старый стол, два довольно ободранных кресла. А главенствовала здесь, безусловно, большая квадратная софа без боковых спинок. Подняв голову, Анатолий увидел то, что ему надо было, видеокамеру. Ее прикрепили под самым потолком на кронштейне. Объектив ее был направлен вниз примерно под углом сорок пять градусов, захватывая в основном софу.

Как добраться до нее? Слишком высоко? Повертев головой Стриж заметил небольшую дверь одного цвета со стеной. Она оказалась запертой, но Анатолий церемониться не стал, вышиб ударом ноги.

Посередине маленькой комнаты стоял самый настоящий монтажный стол. Стриж ради интереса пощелкал тумблерами, но ничего не включилось. Пошарив по комнате, Стриж не обнаружил ни клочка пленки, но зато нашел складную стремянку. Подхватив ее, он прошел в студию, добрался до видеокамеры. Вот она, кассета, у него в руках! Спустившись вниз, Анатолий спрятал драгоценную находку в сумку, туда же, подумав, отправил и пистолет лейтенанта.

"Все до кучи. Бог троицу любит", — размышлял он, вскидывая изрядно потяжелевшую сумку на плечо. Дверь закрывать не стал, пошел по проходу, уже думая о том, что ему делать дальше.

— Эй, товарищ, — негромко окликнул его чей-то голос. Оглянувшись, Стриж чертыхнулся. Он совсем забыл про лейтенанта.

— Как-как ты меня назвал? — спросил он того, подходя поближе. — Совсем недавно ты меня по-другому называл, козлом каким-то, помнишь?

Он зашел за спину мента, расстегнул сумку, взял один из пистолетов за дуло и сильно ударил милиционера по почкам. Усатый взвыл, он уже пожалел, что окликнул Стрижа.

— Это я тебе должок вернул, — пояснил Анатолий. — Надо бы сполна, да ладно уж. Теперь будешь знать, как это приятно, может, что и поймешь.

Пряча пистолет снова в сумку, он мимоходом спросил:

— А что это ты с чужим стволом сюда пришел? Где твой «Макаров»?

С трудом шевеля разбитыми губами, лейтенант ответил:

— Начальство отобрало.

После «хирургического» творчества Стрижа он за счет выбитых зубов стал слегка пришепетывать.

— Тебя опять Калинин прислал? — поинтересовался Анатолий.

— Да, — подтвердил, облизав распухшие губы, мент.

— И на что он тебя купил?

— Я ему должен.

— Ага, поди в картишки? — попробовал отгадать Стриж.

— Нет, занял, на машину не хватало, а отдать не смог.

— Понятно. Значит, ты так колымнуть решил, — усмехнулся Анатолий и собрался уходить.

— Товарищ! — снова окликнул его лейтенант. Стриж обернулся.

— Опусти чуть пониже, стоять трудно.

Стриж перевел взгляд на ноги лейтенанта. Похоже, что тот стоял на цыпочках.

— Ого, у меня оказывается «балерина» получилась, — удивился Анатолий. — Знаешь, что такое «балерина»?

Лейтенант смешался, потом все-таки кивнул головой. Это не было изобретением Стрижа, совсем наоборот, ему пришлось разок «отдохнуть» вот так на решетке карцера одной из зон целую ночь. Когда уставали ноги, приходилось висеть на больно впивающихся в кисти рук наручниках, а потом — снова на цыпочки. Он запомнил эту ночь на всю жизнь, слишком уж долгой она ему показалась.