Стриж вспомнил, как всего год назад, нет, даже меньше, тот же Илья, как мальчишка, радовался каждому прикосновению к этим холодным губительным «игрушкам». "Взрослеют пацаны, пообвыкли".

— Что не так, мастер? — обратился он к снайперу.

Андрей держал пистолет по-особенному, плавно поднимал вверх, не целился, а словно взвешивал его, искал центр тяжести.

— Два месяца не держал в руках. Подвести боюсь. Без тренировки трудновато.

— Ну иди, постреляй. Место глухое, да и с глушителем.

— Патронов мало. Всего десяток остался.

— Ладно, не жалей.

Андрей кивнул, вышел на крыльцо, оглянувшись, снова стал нянькать свою черную «игрушку». Потом спустился вниз, отошел подальше. Глядя на него из окна, Стриж подумал: "Дергается что-то наш стрелок".

Неожиданно он понял, что произнес эти слова вслух, порой с ним подобное случалось. Ребята переглянулись.

— Свадьба у него скоро, — пояснил Илья.

— А, понятно.

Тут с улицы донесся негромкий хлопок, за ним другой. Выглянув, они успели заметить падающий черный комок.

— Ворона! — крикнул Андрей, увидев в дверях любопытные лица друзей.

— А второй выстрел?

Стрелок молча показал в другую сторону, влево от домика. Медленно кружась в воздухе, там опускались на землю два легких черных пера.

— Ну вот, а ты боялся! — подбодрил друга Илья.

Они закончили чистку оружия. Нагрузившись автоматами, Илья и Сергей вышли из домика, а Стриж на пороге остановил снайпера.

— Андрей, может, ты не будешь в наших делах участвовать? Я тебя пойму, все-таки тебе это сейчас ни к чему.

Тот только улыбнулся, покачал головой.

— Нет. Я потом себе не прощу, если с вами что-то случится.

И отведя руку Стрижа, пошел к мотоциклам. Анатолий вздохнул, сунул свой «макаров» в боковой карман и, натянув шапочку, двинулся следом.

Недалеко от центрального универсама их остановил красный свет светофора. Рассеянный взгляд Стрижа внезапно наткнулся на что-то знакомое. Бригада грузчиков загружала в фургон бидоны из-под молока.

— Слушай, — Стриж толкнул в бок сидевшего за рулем Илью. — Этот грузчик, вот тот, здоровый…

— Узнал? Твой друг Голома. Из рядов славной милиции выгнали, но в тюрьму не посадили. Теперь вот мастер погрузочно-разгрузочных работ. Здоровый, между прочим, бык.

Они уже тронулись, когда Стрижа осенила одна интересная мысль.

— Слушай, а он ведь у чеченцев работает?

— У них.

— Поворачивай.

Машина с молоком от магазина уже отъезжала, трое в синих, потертых халатах заходили в дверь служебного входа. Стриж догнал и похлопал по плечу самого высокого из них. Голома обернулся, вздрогнул, и в глазах его Анатолий увидел, нет, не страх, скорее какую-то беспомощность. Слишком уж плохо для него кончались все предыдущие встречи. Он вообще сильно сдал, поседели виски, появились мешки под глазами, начал сутулиться.

— Привет, лейтенант. — Стриж протянул ему ладонь. Рукопожатие было совсем не таким, какое можно было ожидать от столь мощного мужика, вялое, безразличное. — Поговорить надо, отойдем?

Голома кивнул головой и крикнул вглубь коридора:

— Ващь, я шейчас подойду, подошди минуточку.

Стриж подавил улыбку, очень уж она была не к месту — все-таки своей редкой дикцией Голома был обязан именно ему. Именно он при двух их последних встречах крушил челюсти бывшего милиционера…

Зайдя за угол, уселись в дворовом скверике на свободной скамейке.

— Ну, как живешь? — спросил Стриж.

— Да ничего, — в голосе Голомы чувствовалась напряженность, он старался не смотреть в глаза собеседнику. —

Работаю вот.

— Тяжело?

— Шначала да, шейчас пьивык. Сила ешть.

Раздался свист. Из-за угла один из грузчиков с пропитой физиономией отчаянно жестикулировал на всем понятном международном языке.

— Да погоди ты! — отмахнулся от него экс-лейтенант.

— Попиваешь, что ли? — спросил Толян.

— Да так, немного. Шейчас вон, цербер наш, заведующая уехала на молокозавод с браком рашбиратьша, вот и приглашают.

— Ну, ладно, я тебя надолго не задержу. Скажи, ты, как бывший милиционер, за хозяевами своими ничего такого особенного не замечал?

— Чего такого? — переспросил Голома, и Стриж начал сомневаться в успехе своего замысла.

— Ну, как это говорят, криминала. Наркотики там, еще чего?

— А, это… Да нет.

— Как они, вообще? Платят хорошо?

Голома кивнул головой.

— Высокомерные, наверное? — продолжал выпытывать Стриж.

— А, это да! Ошобенно младший. Пуштой ящик побрезгует поднять. Мы над ними, знаешь, чего удивляемша? Машины к ним приходят, не к нам на шклад и не в магазин, а прямо к ним домой. Так вот, они шами их разгружают, нам не доверяют. То, понимаешь, пуштой ящик не поднимет, а то целые рефришераторы шами загрушают.

— А ты откуда знаешь?

— А я живу напротив их дома. Он на горе, мне оттуда вше видно, что там творитша во дворе. Шпрашивал — говорят, фрукты.

— Ну, спасибо, это уже кое-что. Значит, не доверяют вам?

— Да. — Голома несколько замялся. — Мы иногда ящик-другой уроним, пошмотреть, што там, ну и…

Он сделал жест, словно загребает что-то своими громадными ручищами.

— Ясно. Слушай, а куда они все это разгружают, прямо в дом?

— Нет, там подвал большой, вход шбоку, но пошледнее время шгрушают прямо в дом, машины больно большие, не входит вше в подвал.

— Ясно, спасибо тебе. Скажи, а у них есть еще какие-нибудь помещения?

— Какие? — опять не понял Голома.

— Ну, дома там, склады?

— На Кузнешной базе.

— Это большой такой сарай? — припомнил Стриж.

— Да, — подтвердил Голома.

— Он же, по-моему, даже не отапливается?

— Нет.

— И все? Больше у них ничего нет?

— Вообще-то, — начал припоминать Голома, — они хотели купить дом за городом. Вроде для отдыха. Но где — не знаю. Щас шпрошу. Ващька, Ващь! — вскричал он в сторону магазина. — Ващька у нас вше про вшех знает.

Из-за угла показался еще один грузчик в синем халате, с менее пропитым лицом. Чуть выше среднего роста, кривоногий. Особой достопримечательностью его организма был длинный висячий нос с крупным утолщением посредине.

— Ващь, — обратился к нему Голома, — ты што-то про дом говорил, купили его хозяева или хотят купить?

— А, этот, загородный, — понял тот. — Купили. Я-я Ма-ахмуда спрашивал на днях, купили, что ли, этот за- агородный дом, он ответи-ил «да».

"Господи, а этот заикается. Их тут что, по дефектам речи подбирают?" — подумал Анатолий, и ему поневоле стало смешно.

— Ну, и где находится дом? Давно они его приобрели? — пряча усмешку, спросил он у всезнайки. Тот, чувствовалось, любил поговорить, даже невзирая на природные неприятности.

— Во-от я и спрашиваю у этого Ма-ахмуда, шофера Мусы: где? А он толком сказать не может. Говорит только, что дворец с колоннами на берегу Волги. А купили его неда-авно, с неделю назад, может, дней десять.

— Дворец с колоннами? — озадаченно повторил Стриж. — Что еще за дворец?

— Што за двоец? — переспросил и Голома. В нем словно проснулся прежний азарт, глаза заблестели, прорезался командирский голос. — Далеко, в какой-нибудь деревне?

Василий пожал плечами.

— Он сказал, ча-ас езды, и еще там фонтан перед домом.

Голома со Стрижом переглянулись.

— Где это у наш мошет быть дом ш колоннами? — с недоумением спросил Голома.

— Да еще с фонтаном? — добавил Анатолий.

— Партийные дачи, может быть? — подал голос словоохотливый Вася.

— Где у наш тут партийные дачи? — накинулся на него коллега по бригаде. — Выше — там ешть, но туда чаша два езды. И был я там. Нету там никаких двойцов ш колоннами, отдельные коттедши.

— Да не знаю я! — уже обозлился Вася-всезнайка. — Не сказал он.

— Ну, ладно, ладно, — успокоил Стриж друзей-приятелей. — Лучше скажите, где ваш фургон 36–48?