И так, продолжая сжимать ее, епископ без видимых усилий удерживал весящего не меньше сотни фунтов пса на вытянутой руке.
За его спиной брат Джоллино и солдаты просто рты пораскрывали от изумления; человек, охраняющий дом, остановился, потрясенный.
Де'Уннеро сломал псу позвоночник, после чего швырнул умирающее животное прямо к ногам охранника Крампа.
Тот проворчал что-то угрожающее и выхватил меч.
— Остановись! — закричал ему брат Джоллино. — Это Маркало Де'Уннеро, епископ Палмариса!
Охранник посмотрел на него, явно не зная, как поступить. Де'Уннеро принял решение за него — направился к дому, просто оттолкнув охранника в сторону.
— Не стоит представлять меня господину Крампу, — заявил он. — Я сам представлюсь ему.
Он подошел к двери, Джоллино и солдаты за ним. Охранник стоял во дворе, тупо глядя на непрошеных гостей. Де'Уннеро пинком ноги распахнул дверь и вошел в дом.
Слуги, привлеченные шумом и столпившиеся в холле, бросились врассыпную. Из двери напротив входа показался крупный румяный человек с густыми, вьющимися черными волосами, слегка тронутыми сединой. Его лицо исказилось от ярости.
— Что все это означает? — требовательно спросил он.
Де'Уннеро оглянулся на брата Джоллино.
— Да, это Алоизий Крамп, — подтвердил молодой монах.
На лице Де'Уннеро заиграла улыбка. Не отрываясь, он смотрел на хозяина, приближающегося с таким видом, точно он собирался поднять епископа в воздух и вышвырнуть на улицу. Да, этот Крамп и впрямь производил впечатление — видный, очень крупный мужчина со следами рваных шрамов, в том числе и на шее. Шрам на шее был совсем свежий, больше похожий на только-только начавшую подживать рану.
— Что все это означает? — словно эхо, повторил Де'Уннеро. — Означает. Означает. Не совсем подходящее выражение. Правильнее было бы спросить: «С какой целью вы здесь?»
— Что за чушь вы несете? — взъярился Крамп.
Охранник вбежал со двора, промчался мимо Де'Уннеро и его людей, наклонился к своему господину и прошептал что-то; представлял его, понял епископ.
— Мой господин, — Крамп поклонился. — Вам следовало предупредить меня о своем визите, чтобы я мог…
— …спрятать камни? — закончил за него Де'Уннеро.
Алоизий Крамп вздрогнул. Это был сильный человек, подлинный воин, один из ведущих представителей своего клана, который получил суровую закалку в освоении земель Тимберленда и Вайлдерлендса. Когда-то он был траппером, но потом понял, что гораздо легче зарабатывать деньги в качестве посредника между трапперами и рынками цивилизованных городов.
— Я уже ответил на все вопросы церкви, — заявил Крамп.
— Это все слова. — Де'Уннеро взмахнул рукой. — Кстати, очень полезный инструмент. Слова могут отражать истинное положение дел, но могут прикрывать и ложь.
Физиономия Крампа перекосилась. Человек не слишком образованный, он тем не менее понимал, что над ним насмехаются, и непроизвольно стиснул огромные кулаки.
Совершенно неожиданно Де'Уннеро преодолел разделяющее их расстояние и указательным пальцем ткнул Крампа под челюсть.
— Я был здесь прошлой ночью, глупец, — прорычал он прямо в лицо Крампа. Тот схватил его за запястье, но сдвинуть с места вонзившийся в горло палец не смог. — Слова, — прежним тоном продолжал епископ. — «Знайте, что эти камни, падающие на землю священного острова Пиманиникуит, будут даром истинного Бога избранным Им людям». Тебе известны эти слова, торговец Крамп? — Он посильнее надавил указательным пальцем, и тот попятился. — Это из Книги Абеля, Псалом о Камнях. «И Бог научил избранных применять камни с пользой, и весь мир возрадовался, потому что они увидели, что это хорошо». — Епископ помолчал, мысленно отметив, что кулаки Крампа разжались. — Тебе известны эти слова? — повторил он свой вопрос.
Крамп покачал головой.
— Брат Джоллино? — спросил Де'Уннеро.
— Книга Деяний, — ответил молодой монах, — написанная братом Йензисом на пятидесятом году существования церкви.
— Слова! — закричал Де'Уннеро в обрамленное густой бородой лицо Крампа. — Слова, сказанные церковью… твоей церковью! И все же ты воображаешь, будто понимаешь их лучше избранных Богом! — Крамп покачал головой, явно сбитый с толку и испуганный. — Мой указ был предельно ясен. Нет, не мой! Фактически он исходил от самого отца-настоятеля Маркворта. Церковная доктрина запрещает владеть магическими камнями тем, кто не принадлежит к церкви.
— Даже если сама церковь продала…
— Запрещает! — рявкнул Де'Уннеро. — Без всяких исключений. Ты знал это, господин Крамп, и все же не вернул камни, которыми владеешь.
— У меня нет…
— У тебя есть камни! — С каждым словом Де'Уннеро все усиливал нажим пальца. — Я был здесь прошлой ночью и почувствовал использование магии. Можешь сколько угодно отрицать, я видел собственными глазами.
Оба замерли с таким видом, точно в любой момент могли броситься друг на друга. Большой гордый человек не мигая смотрел на епископа, тот отвечал ему тем же, как будто приглашая к сражению.
— Я могу сжечь твой дом до основания, а пепел развеять по ветру, — в конце концов заявил Де'Уннеро. Крамп облизнул губы. — Или ты будешь сотрудничать с церковью, или тебя объявят еретиком.
— Вы не имеете права врываться в мой дом, — осторожно подбирая слова, заметил Крамп. — Я был личным другом барона Рошфора Бильдборо.
— Он мертв, — ответил Де'Уннеро со смешком, очень не понравившимся солдатам, стоящим у него за спиной.
И снова эти двое замерли, точно статуи. Потом напряжение разрядилось — Крамп посмотрел на своего личного охранника и кивнул ему. Тот поднял на него недоверчивый взгляд.
— Иди! — приказал Крамп, и охранник выбежал.
— Мудрое решение, господин Крамп… — начал было брат Джоллино, но смолк под сердитым взглядом епископа.
Вскоре вернулся охранник, неся маленький шелковый кошелек. Он вручил его Крампу, а тот швырнул кошелек Де'Уннеро. Епископ поймал его на лету и, не отрывая взгляда от Крампа, передал брату Джоллино.
— Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы заставить меня или моих посланных приходить сюда в третий раз, — заявил он. Крамп ответил ему ненавидящим взглядом. — Ну-ка скажи, мой добрый торговец, — продолжал Де'Уннеро, внезапно резко сменив тон, — какие камни ты использовал прошлой ночью?
— Никаких, — грубо ответил тот. — Я не умею.
— Однако прошлой ночью, похоже, тебе пришлось сражаться. — Де'Уннеро кивнул на едва затянувшуюся рану Крампа.
— Я каждую ночь сражаюсь. Стараюсь держать себя в форме для похода на север.
Де'Уннеро протянул назад руку, и Джоллино вложил в нее кошелек. Епископ открыл его и высыпал камни на ладонь — янтарь, алмаз, «кошачий глаз» и пару крошечных целестинов. Внимательно разглядывал их некоторое время и перевел подозрительный взгляд на шею Крампа.
— Если у тебя еще что-то осталось, считай, что ты мертв, — заявил он.
От тона, каким это было сказано, вздрогнули даже солдаты, не только охранник Крампа.
— Вы просили мои камни — камни, за которые я, кстати, заплатил хорошие деньги, — и я отдал их. Вы имеете в виду, что я бесчестный человек?
— Ничего я не имею в виду, — с вызовом ответил епископ. — Я прямо заявляю, что ты лжец.
Как и следовало ожидать, Крамп кинулся на него, но Де'Уннеро молниеносно развернулся и нанес ему удар ногой, отбросивший того на руки подскочившего охранника.
Де'Уннеро сунул кошелек и камни в карман рясы, круто развернулся и покинул дом в сопровождении своих людей. Однако на улице епископ неожиданно остановился.
— У нас сегодня еще есть дела в этом квартале? — спустя несколько томительных минут осмелился спросить брат Джоллино.
— Неужели ты не понимаешь? Господин Крамп обманул нас, — заявил епископ.
— Будем дом обыскивать? — спросил один из солдат.
— Разве что его развалины, — ответил Де'Уннеро, и ни у кого даже мысли не возникло, что он шутит. — Хотя, возможно, до этого не дойдет.
Он и в самом деле предполагал подобный вариант, поскольку понял гораздо больше, чем Крамп счел нужным рассказать ему. Этот человек сражался прошлой ночью, что подтверждалось и раной у него на шее. Однако Де'Уннеро было ясно, что рану пытались исцелить с помощью либо чудодейственных трав, либо магии. Хотя… Применение камня души не оставило бы и следа от раны. Значит, может быть, это были все же травы. Может быть.
