— Я наведу в городе порядок, — решительно заявил новый епископ.

Он произнес эти слова вслух, не мысленно, и все же Маркворт услышал его, хотя физическое тело отца-настоятеля находилось в сотне миль отсюда, в его личных апартаментах в Санта-Мер-Абель!

— Я уже начал действовать в этом направлении, — продолжал Де'Уннеро, справившись с растерянностью, вызванной неожиданным появлением призрака отца-настоятеля.

Маркворт кивнул, поражаясь тому, что при такой духовной связи ему теперь доступен даже язык жестов. В прошлый раз, появившись у Де'Уннеро, он должен был сказать аббату, чтобы тот взял свой камень души, без чего их духовная встреча была бы невозможна. Сегодня необходимости в этом не было; Маркворт сумел перебросить свой дух в Чейзвинд Мэнор таким образом, что мог напрямую, без камня души, разговаривать с Де'Уннеро во плоти. Это был уровень связи, которого они никогда не достигали прежде. У Маркворта возникло ощущение, будто он из своей спальни просто шагнул в комнату епископа, оказался перед ним в физическом теле!

И Де'Уннеро, похоже, тоже был потрясен.

Вглядевшись в его лицо, Маркворт заметил на нем выражение сильного, почти яростного желания. Маркало Де'Уннеро всегда был человеком страстным, в особенности когда речь заходила о возможности усиления его власти. В то же время он всегда умел держать себя в руках. Даже оказавшись в гуще сражения с гоблинами, он сохранял ясную голову и не терял самоконтроль.

— Будь осторожен, не выходи за пределы разумного, — напомнил ему Маркворт. — Король будет пристально следить за тобой, чтобы убедиться, насколько хорошо епископ справляется с обязанностями барона.

— Я проявляю особое внимание к посланцам короля, — ответил Де'Уннеро. — А королевские солдаты под предводительством капитана Килрони будут освобождены от многих неприятных обязанностей и посвятят себя исключительно моим делам. Охраны в Палмарисе и без них хватает. Я организовал розыск всех имеющихся в городе магических камней. Таким образом я рассчитываю выйти на друзей еретика.

— Смотри, как бы купцы не засыпали жалобами короля, — предостерег его Маркворт.

Однако, произнося эти слова, думал он совсем о другом. Его внимание привлекли последняя фраза епископа и то выражение, с каким она была сказана. Дураком он его, что ли, считает? У Маркворта возникло отчетливое ощущение, что, конфискуя все магические камни в городе, Де'Уннеро вовсе не рассчитывает таким образом выйти на бывших друзей Эвелина. Нет, эта фраза была произнесена лишь для того, чтобы успокоить Маркворта. И все же Де'Уннеро ее произнес, и этот факт сам по себе радовал. Наверняка он что-то знает, о чем сейчас не хочет говорить, но что может помочь настигнуть беглецов.

Епископ улыбнулся.

— Купцы будут делать то, что им велено. У них поджилки трясутся от страха передо мной. Они не осмелятся обратиться к королю.

Маркворт понимал, что Де'Уннеро играет в опасную игру. За всеми купцами, их охранниками и слугами не уследишь. Очень скоро сообщения о том, как епископ обходится с купцами, дойдут до Урсала, если уже не дошли. И все же отец-настоятель колебался, стоит ли требовать от своего ставленника прекратить эту игру. Уж очень интересные возможности тут открывались. Чем плохо, если церковь вернет себе все священные камни, объявив, что таково желание самого Бога? В этом случае вряд ли король пойдет против церкви, а уж купцы тем более.

— Но даже если купцы и сообщат королю, — продолжал Де'Уннеро, улыбаясь все шире, — у нас есть оправдание для таких действий. Королю Данубу известно об украденных камнях. Разве не его солдаты возвели изменника Джоджонаха на погребальный костер? Если мы представим пропавшие камни как угрозу ему и всему королевству… — Епископ многозначительно замолчал.

Да, мысль эта и в самом деле была очень соблазнительной для отца-настоятеля. Возможно, пришло время для церкви Абеля вернуть себе камни, все камни. Если собрать то, что находится у купцов, это с лихвой возместит украденное Эвелином. Возможно, пришло время для церкви Абеля вновь утвердить себя в качестве главенствующей силы в жизни каждого человека цивилизованного мира.

Какое наследие в этом случае оставит за спиной Далеберт Маркворт?

— В Палмарисе очень большой анклав бехренцев, — во внезапном озарении сказал он. — Сделай их жизнь невыносимой. Пусть у церкви и государства будет как можно больше общих врагов.

Де'Уннеро снова заулыбался; без сомнения, эта мысль ему понравилась.

— А что с камнями? — спросил он. — Я могу продолжать?

Теперь настала очередь Маркворта улыбаться; он понимал, что этот выскочка будет продолжать начатое независимо от того, получит разрешение или нет.

— Да, но не перегибай палку. Король Дануб будет на нашей стороне, в этом я уверен, но только в том случае, если мы не навлечем на себя гнев всего класса торговцев.

На этом Маркворт разорвал связь, и его дух понесся обратно в Санта-Мер-Абель. По правде говоря, его не очень-то волновал гнев купцов или даже самого короля. Он все больше проникался ощущением безграничности собственной власти. Война изменила соотношение сил в королевстве — в пользу церкви. Назначение Де'Уннеро епископом открывало множество крайне интересных возможностей.

Возможности… Возможности… Где предел этим возможностям?

Оказавшись снова в Санта-Мер-Абель, отец-настоятель взглянул на гематит, который сжимал в руке. Какую власть может дать этот новый способ связи! Оказаться в любом месте в любое время, не оставляя никакого следа.

Возможности… Возможности… Что мешает ему добраться таким образом до Урсала, до королевского двора, до самого короля?

Брат Фрэнсис застал отца-настоятеля в прекрасном расположении духа, и это дало ему надежду, что новости относительно Браумина и его единомышленника будут восприняты более-менее спокойно. И хотя в первый момент лицо Маркворта побагровело, он довольно быстро взял себя в руки и даже ухитрился улыбнуться кривой улыбкой.

— Значит, они, все пятеро, сбежали? — спросил отец-настоятель. Фрэнсис кивнул. — Ты уверен, что эти… что Браумин Херд и остальные заговорщики покинули Санта-Мер-Абель?

— Они ушли, отец-настоятель, — ответил Фрэнсис, смиренно опустив взгляд.

— В Санта-Мер-Абель есть где спрятаться.

— Я уверен, что они ушли, — повторил Фрэнсис.

— Они что-нибудь унесли с собой? — В голосе Маркворта заклокотал гнев. Фрэнсис пожал плечами, удивляясь этому вопросу. — Я имею в виду священные камни.

— Нет, отец-настоятель! — выпалил Фрэнсис. — Конечно нет!

— Глупости! Немедленно пошли дюжину братьев произвести проверку всех камней.

— Да, отец-настоятель.

Фрэнсис повернулся, собираясь уйти и ругая себя за то, что не предусмотрел такой реакции Маркворта. Конечно, после первой пропажи у отца-настоятеля должна была тут же возникнуть мысль, не обрушилось ли на них вновь проклятие Эвелина Десбриса.

— Куда ты? — Маркворт вперил в него пронзительный взгляд.

— Вы же сами велели послать братьев сделать опись.

— Когда мы закончим!

Фрэнсис вернулся к столу и замер перед ним, словно ожидая приговора. Маркворт тоже молчал, потирая морщинистый подбородок. Так продолжалось довольно долго, но потом лицо у него прояснилось.

— Да, отец-настоятель, я забыл вам сказать, что наш посудомойщик, Роджер Биллингсбери, тоже сбежал из аббатства, — продолжал Фрэнсис.

— А почему меня это должно волновать?

Брат Фрэнсис во все глаза уставился на него. Разве не Маркворт просил его составить список служащих аббатства? И разве не он высказывал предположение, что, возможно, среди них есть шпион? Внезапно Фрэнсис подумал, не сделал ли он глупость, упомянув о Роджере. Он-то думал, что отец-настоятель, внимательно изучив его список, пришел к тем же выводам, что и он сам; за отсутствием других потенциальных шпионов, Роджер больше всех подходил для этой роли.