Зато другие — в основном мужчины и одна-две женщины — всегда оказывались на виду, принимая на себя удары и оскорбления.

И еще один из них привлек внимание Пони, и она решила, что к нему стоит приглядеться повнимательней. Это был высокий темнокожий моряк, капитан корабля под названием «Сауди Хасинта» и, по-видимому, человек известный, поскольку монахи его не беспокоили. Пони знала, что его зовут Альюмет; именно он перевозил ее, Элбрайна, Смотрителя и Джуравиля через Мазур-Делавал, когда они возвращались из Санта-Мер-Абель. Они пришли к нему по рекомендации и с запиской от магистра Джоджонаха, и он перевез их без единого вопроса.

Альюмет был гораздо больше чем просто капитан судна. Он дружил с Джоджонахом и в своих действиях явно руководствовался не столько прагматизмом, сколько несравненно более высокими принципами. И сейчас он снова доказал это. Внешне капитан держался в стороне, расхаживал по палубе своего корабля, но Пони не раз видела, как он обменивался многозначительными кивками и взглядами с главой общины бехренцев.

План Пони в отношении друзей Белстера продвигался неплохо; к ее огромному облегчению, в большинстве своем они отнюдь не были очарованы новым епископом. Теперь она лелеяла мечту о том, чтобы каким-то образом связать свою группу с бехренцами, но ей было ясно, что это окажется гораздо более трудной задачей.

И решить ее поможет капитан «Сауди Хасинта».

— Сегодня я сам пойду вместе с вами, — заявил Де'Уннеро брату Джоллино.

Тот в сопровождении нескольких солдат как раз собирался покинуть аббатство, чтобы в очередной раз обыскать торговый квартал в тщетных поисках магических камней. Прошлой ночью епископ с помощью граната обнаружил, что в одном из богатых особняков кто-то использовал очень мощные камни. Этот дом уже осматривали монахи, и купец клялся, что у него ничего нет.

Брат Джоллино посмотрел на Де'Уннеро с удивлением и страхом. Он считался главным сборщиком магических камней при епископе, и многие завидовали его положению. Может быть, именно это породило слухи, будто Джоллино «договаривается» с некоторыми купцами, позволяя им оставлять у себя могущественные камни, сдавая только слабенькие.

— Не беспокойтесь, мой господин. Я все досконально проверю. — Монах поежился и даже начал заикаться под недоверчивым взглядом епископа. — Не ст-т-тоит терять время такому важному и занятому человеку, как вы. Я знаю, в чем состоит мой долг.

Де'Уннеро продолжал сверлить его взглядом, получая удовольствие от испуганного вида этого человека. Он решил отправиться вместе с отрядом не потому, что не доверял брату Джоллино, а просто от скуки — и рассчитывая примерно наказать лживого купца в назидание всем.

— Может, до вас дошли какие-то нелепые слухи насчет того, как я выполняю ваше… — начал было Джоллино, заметно нервничая.

— А что, должны были дойти? — прервал его Де'Уннеро, удивленно разглядывая монаха.

Тот дрожал мелкой дрожью, по лбу стекали крупные капли пота.

— Нет, нет, мой господин! — воскликнул Джоллино. — Я хочу сказать… Это просто выдумки тех, кто мне завидует. — На самом деле епископ не слышал ни единой жалобы на Джоллино. — Мы собираем все, все камни. — С каждым словом монах волновался все больше и даже начал размахивать руками. — Человеку, не принадлежащему к церкви, мы не оставляем и крошечного алмаза, даже если у него в доме нет ни одной свечи. Молиться можно и в темноте, говорю я ему. Пусть Бог…

Лепет Джоллино обернулся стоном, когда епископ ткнул указательным пальцем в болевую точку под ухом бедного монаха.

— Надо же, дорогой брат Джоллино, — издевательским тоном заметил епископ, глядя, как монах корчится от боли. — Мне никогда не приходило в голову, что ты можешь обманывать меня и церковь.

— Пожалуйста, мой господин, — захныкал Джоллино, хватая ртом воздух. — Я не обманываю вас.

— А сейчас что скажешь? — Де'Уннеро с такой силой надавил на болевую точку, что у Джоллино подкосились ноги.

— Нет, мой господин!

— Даю тебе последний шанс сказать правду, — заявил Де'Уннеро. — Но учти, мне она уже известна. Если соврешь, мой палец вонзится прямо тебе в мозг, и ты умрешь в страшных мучениях. — Джоллино открыл было рот, собираясь ответить, но палец епископа надавил с новой силой. — Еще один, последний шанс. Итак, ты обманываешь меня?

— Нет, — с трудом выдавил Джоллино, и Де'Уннеро убрал палец.

Монах со стоном рухнул на пол, прижимая ладонь к участку шеи под ухом. Епископ перевел испепеляющий взгляд на солдат, и те тут же испуганно отвернулись, сделав вид, что ничего не видели.

После того как Джоллино пришел в себя, отряд выступил в путь, и епископ с ними. Поначалу брат Джоллино в знак уважения держался позади, но Де'Уннеро приказал ему идти рядом.

— Ты уже заходил в этот дом… или, может, это была другая группа, — сказал епископ и тут же добавил, заметив, что монах снова занервничал. — Впрочем, это не имеет значения. Купец, который там живет, хитрая бестия, это ясно.

Вскоре они уже были в торговом квартале, шли по вымощенной булыжником дороге, с обеих сторон обсаженной аккуратно постриженной живой изгородью. Дома здесь находились далеко друг от друга — настоящие крепости, обнесенные высокими каменными стенами.

— Вот этот дом, — епископ указал на строение из гладкого коричневого камня. — Ты был здесь? — Джоллино кивнул и опустил взгляд. — Кто здесь живет?

— Алоизий Крамп, — ответил монах. — Смелый человек, сильный телом и духом. Торгует прекрасными тканями и мехом.

— Он отказался впустить вас?

— Нет, что вы, мой господин, — ответил один из солдат. — Он позволил нам войти и снизошел до того, что оказал нам полное содействие, а ведь господин Крамп очень богатый и влиятельный человек.

— Ты говоришь так, будто знаком с ним.

— Я охранял караван, который он возглавлял, — ответил солдат. — Мы ходили в Тимберленд.

— Интересно… — заметил епископ. — Расскажи-ка об этом господине Крампе.

— Настоящий воин. — Торговец явно произвел на солдата впечатление. — Участвовал во многих сражениях. Кидается в бой, даже если силы неравны. Дважды падал замертво, но уже через несколько часов поднимался и снова сражался как ни в чем не бывало. Его еще называют Барсуком, и это прозвище очень ему подходит.

— Интересно… — повторил епископ, хотя чувствовалось, что рассказ солдата не произвел на него особого впечатления. — Ты доверяешь этому человеку?

— Да, — ответил солдат.

— Возможно, именно твое суждение о нем помешало брату Джоллино как следует проверить его, — сказал епископ. Солдат начал было возражать, но Де'Уннеро остановил его, подняв руку. — Сейчас не время обсуждать эту проблему, но предупреждаю тебя: не вздумай мешать мне. Пожалуй, будет лучше, если ты останешься здесь, на улице.

Солдат ощетинился, расправил плечи, выпятил грудь. Не обращая больше на него внимания, епископ приказал остальным:

— Пошли, и быстро. Нагрянем к этому купцу до того, как он успеет спрятать свои камни.

— Господина Крампа охраняют собаки, — предупредил его Джоллино, но епископ не замедлил шага.

Подбежав к воротам, он одним молниеносным движением перебросил себя через них. Спустя несколько мгновений залаяли собаки, и ворота широко распахнулись. Джоллино и солдаты вбежали во двор, где увидели могучего охранника и двух черных псов, скаливших ослепительно белые зубы.

Один пес рванулся навстречу Де'Уннеро и взлетел в прыжке, целясь ему в горло. Тот неожиданно присел, пес пролетел над ним, но Де'Уннеро успел схватить его левой рукой за правую заднюю ногу, а правой за левую и рванул вниз. Пес изворачивался, пытаясь укусить его.

Резким движением широко разведя руки, Де'Уннеро почти разорвал пса пополам. Услышав хруст костей, он бросил визжащее животное на землю и повернулся как раз вовремя, чтобы встретить второго пса, уже кинувшегося на него.

Мощный кулак нанес псу удар под челюсть, развернув его в воздухе. Пес рухнул на Де'Уннеро, умудрившись тяпнуть его за предплечье, но тот мгновенно стряхнул его с себя и стиснул собачью глотку.