У нас подобный подход только зарождается. Людей, которые профессионально занимаются постановкой звука, но не называются при этом звукорежиссерами, можно пересчитать по пальцам: Олег Нестеров, Евгений Ступка, Константин Меладзе, не так давно погибший Артур Пилявин…

Но зачастую продюсер для наших музыкантов, как говорит большой специалист в этом деле Бари Алибасов, и друг, и папа, и нянька, и школьный учитель, и имиджмейкер. Он курирует и денежные вопросы, и бытовые, а иногда управляет и гастрольной деятельностью, то есть работает одновременно и менеджером, и тур-менеджером, но не музыкальным продюсером в заграничном понимании данного слова.

В общем-то, это разговор о словах, но в данном случае необходимый.

Существуют также некоторые отличия в работе наших и иностранных теле-, кино — и театральных продюсеров. Часто «у них» людям, затевающим продюсирование, не приходится идти и обивать пороги в поиске нужной ссуды. Они просто берут и вкладывают в проект собственные деньги. У нас же по-прежнему самые существенные вливания в шоу-бизнес идут из сфер, имеющих к нему отдаленное отношение, — нефтяных компаний, индустриальных союзов и т. д. Тех, кто запускает в оборот деньги, заработанные на индустрии развлечений, у нас единицы. За рубежом же такая ситуация на каждом шагу. Брайан Мэй и Роберт Де Ниро встречаются на фуршете в ходе Венецианского кинофестиваля. Гитарист группы «Queen» спрашивает: «Роберт, как тебе нравится идея поставить мюзикл на основе песен нашей группы?» «Интересно, расскажи поподробнее», — отвечает актер. Через месяц подписывается контракт, согласно которому Де Ниро вкладывает в проект 11 миллионов из своих личных сбережений, а Мэй и его друзья максимально эффективно их используют. Все, что нужно сделать актеру — продюсеру, — заглянуть на свой банковский счет.

Отношение к отдельным музыкантам в частности и всей отечественной (читай: бывшего Союза) сцене в общем формирует устойчивые (и часто неверные) мнения о профессиональных способностях наших исполнителей. Те слушатели, которые придают большое значение наличию у музыканта соответствующего образования, склонны ударяться в две радикальные, противоречащие друг другу крайности: либо у нас все ужасно, потому что на сцене одни самоучки, либо все не так уж плохо, поскольку каждый, кто поет или играет, имеет за плечами как минимум музыкальную школу или театральное училище. И то и другое — заблуждения.

Самое наглядное опровержение — это, пожалуй, Дмитрий Маликов, дипломированный специалист-пианист, выпущенный Московской государственной консерваторией. У Алены Алиной за плечами годы обучения в Саратовской консерватории по классу народного пения. Тамара Гвердцители — дважды профессионал: она в Тбилисской консерватории освоила фортепиано и композицию. Музыкальная академия имени Гнесиных была стартовой точкой в карьере для Ларисы Долиной, Филиппа Киркорова и Андрея Григорьева-Аполлонова. Московский университет культуры имел в списках своих студентов в разное время Игоря Николаева, Виктора Зинчука и Богдана Титомира. Подобное же заведение в Санкт-Петербурге окончили Валерий Леонтьев и Татьяна Буланова. Могут похвастаться музыкальным образованием также Александр Розенбаум, Земфира и Сергей Пенкин. Свое артистическое мастерство под четким руководством различных преподавателей оттачивали Наташа Королева и Александр Цекало (Киевское эстрадно — цирковое училище), а также Александр Буйнов и Кристина Орбакайте (Российская академия театрального искусства). Это, ясное дело, неполный список тех, кого крайне сложно назвать дилетантами, но и этого вполне достаточно.

Так, конечно, могут утверждать только те, кто уж слишком далек от реалий отечественного шоу-бизнеса, но и таких, к слову, вполне достаточно. Для тех, кто приравнивает владение голосом, гитарой или фортепиано к умению обращаться с токарным станком, вполне логично считать, что если человек вышел на сцену, значит, его обучил всему какой-то академик. Но поскольку в наше время профессионализм определяется способностями, а не наличием специальной «корочки», то и поют-играют для нас люди с далеко не музыкальным образованием, а порой даже не гуманитарным. И делают это не хуже, а часто и лучше некоторых дипломированных спецов, перечисленных выше. Наше музыкальное пространство просто переполнено бывшими инженерами, архитекторами, железнодорожниками, учителями, экономистами, реставраторами, переводчиками, даже специалистами в области гостиничного хозяйства. Свое вокально-музыкальное мастерство они оттачивали либо путем кропотливого самообразования, либо в процессе обучения у частных учителей.

«Темное» студенческое прошлое некоторых отечественных музыкантов и исполнителей

Вячеслав Бутусов — Свердловский архитектурный институт

Святослав Вакарчук — факультет теоретической физики Львовского университета

Сергей Галанин — Московский институт инженеров транспорта

Михаил Горшенев — Санкт-Петербургское реставрационное училище

Армен Григорян — Московский авиационный институт

Илья Лагутенко — восточный факультет Дальневосточного университета

Александр Малинин — Свердловское железнодорожное училище

Валерий Меладзе — Николаевский кораблестроительный институт

Татьяна Овсиенко — Киевский техникум гостиничного хозяйства

Максим Покровский — Московский авиационный институт

Алена Свиридова — Минский пединститут

Олег Скрипка — Киевский политехнический институт

Влад Сташевский — Московский коммерческий университет

Евгений Хавтан — Московский институт инженеров транспорта

Традиции, которые были заложены в свое время еще господином Моррисоном, действительно были продолжены многими рок-музыкантами. Думаю, если вам приходилось бывать за кулисами перед рок-концертами, вы хоть раз становились свидетелями пьяных оргий, разыгрывающихся в гримерках. Популярность такого подхода отдельных исполнителей к своей работе стала причиной формирования заблуждения, согласно которому поголовно все рок-музыканты выходят к зрителям, предварительно хорошо накачавшись алкоголем.

Начнем с того, что эта традиция стремительно умирает. На Западе, всегда трепетно относившемся к качеству извлекаемого звука, рок-общественность уже давно пришла к заключению: пить перед концертом — себе же хуже. Гениально играть под высокоградусным кайфом дано не многим, а вольности вечно пьяных «Sex Pistols» были уместны только потому, что от них и не требовалось всегда попадать в ноты. Даже выпивающий на досуге по ящику пива в день Джо Кокер перед шоу может позволить себе только небольшое количество чего-то слабоалкогольного.

У нас уменьшение удельного веса выпитого рок-исполнителями перед концертами происходит с запозданием и медленнее, как и все рок-тенденции. Однако можно сказать, что уже к середине 90-х годов «синие до упора» музыканты стали неотъемлемой достопримечательность сейшнов прежде всего провинциального масштаба. От рок героев же первой категории, для которых аудитории бесконечных квартирников сменились на многотысячные залы, потребовалась максимально трезвая мобилизация. На сегодняшний день ряды концертных рок-трезвенников у нас так же велики, как и тех, кто остался верен старым принципам. Сергей Чиграков утверждает, что пить перед концертом — это преступление перед теми, кто пришел его послушать. Борис Гребенщиков редко отказывает себе в желании выпить в обычной жизни, но, когда дело доходит до концертов, он объявляет «сухой закон». Держат себя в руках и «Братья Карамазовы», и Константин Никольский. Из когорты молодых, условно именуемой рокапопсом, принципиальными и идейными антивыпивохами являются «Мультфильмы» и «Пилот». Илья Лагутенко между водкой и свежевыжатыми соками выбирает однозначно последнее. Впрочем, большинство все же пытается разумно примирить приятное с полезным и предпочитает «совсем чуть-чуть» принимать на грудь для поднятия боевого духа и настроения. Среди таких, к примеру, «Леприконсы».