Это и есть обратная сторона медали. Да, Алек Болдуин может проучить того, кто пытается запечатлеть его выходящим из роддома с Ким Бэсинджер и их новорожденным сыном. Джери Холлиуэлл может поднять шум в связи с несанкционированной съемкой ее пляжных романов на Канарах. Но все они прекрасно понимают, что именно эти криминальные кадры, попадающие на страницы таблоидов с миллионными тиражами, и есть первейший залог их славы, известности, внимания к их персоне. И судебные иски составляются не только для того, чтобы восстановить свою репутацию (ее уже не восстановишь, все все видели), но и для поддержания собственной активности в колонках со светской хроникой, не говоря уже об устойчивых слухах о том, что некоторые из скандалов разыгрываются по сценариям, придуманным самими знаменитостями. Именно поэтому на Западе неофициально папарацци считаются профессионалами высшего разряда, которые свои роскошные гонорары отрабатывают «от и до» кропотливым трудом, заслуживающим восхищения. Хотя обо всем этом не принято говорить вслух.

Эта нелепость распространена по большей мере в бывшей Стране Советов, где законы об информации и правах журналистов на нее соблюдаются крайне редко. В результате человек, который добывает какие-то сведения для их обнародования, в глазах окружающих превращается в хищного зверя, пытающегося проникнуть на чужую территорию. Естественно, профессионал, проникающий к тем данным, к которым должен иметь свободный доступ, начинает изобретать систему хитроумных приемов. Так постепенно раз журналиста дискредитируется, и папарацци провозглашаются все, причем даже без микроскопической доли иронии и метафоричности. О том, что в масс-медиа существуют талантливые аналитики, публицисты, эссеисты, активно забывается. Осведомленность и эрудированность принимается за пронырливость. И только трагическая смерть может «прочистить» общественные мозги и заставить говорить о заслугах одаренного журналиста, как это было с Дмитрием Холодовым, Владом Листьевым и множеством других людей, досконально знавших свое дело.

Разумеется, они выглядят не так устрашающе, как их коллеги, берущие на абордаж судна в открытом море. Их работа не угрожает ничьей жизни и не чревата кровопролитием. Они просто тихо воруют то, что звучит и при этом неровно лежит. Речь идет, конечно, об аудиопиратах. Воротилы шоу-бизнеса уже успели окрестить их тотальным мировым злом. Десятки музыкантов красноречиво высказались по поводу их активной деятельности и призвали всех к борьбе на баррикадах. Но то, что аудиопираты являются безоговорочными врагами всех до единого музыкантов, — это глубочайшее и необоснованное заблуждение.

Во-первых, сюда однозначно не попадают музыканты начинающие. Для тех, кто еще не имеет мгновенного и отработанного механизма выхода на большую аудиторию, хаотичное распространение записей является лучшим способом стать знаменитым. Сначала в узком кругу, потом шире и т. д. Если же вспомнить историю русского рока, то легко заметить, как добиваются невероятного признания только благодаря распространению любительских записей, а не официально изданных. Правда, это не приносит музыкантам финансовой выгоды, но служит серьезной предпосылкой для этого в будущем.

Во-вторых, основательно погрузившись в тему, можно не без удивления обнаружить, что аудиопиратами куда больше недовольны вовсе не музыканты. Главные враги нелегальных дистрибьюторов музыки — звукозаписывающие компании. Именно они чаще всего кричат о потерянных миллионах прибыли. Они занимаются «чистым» бизнесом, причем, если брать во внимание его честность, не всегда он такой уж и «чистый». Это подтверждается участившимися в последние годы исками, которые музыканты возбуждают против своих лейблов, — от группы «Рондо» до ныне покойной Пегги Ли[54]. Многие исполнители выражают недовольство жадностью и нечистоплотностью Рекординговых компаний[55], разрывают с ними старые контракты, с опаской решаются на новые. Некоторые «монстры» шоу — индустрии имеют очень сомнительную репутацию, «звезды», работавшие с ними, советуют не делать этого другим. Получается, что в то время, когда лейблы кричат о поруганных авторских правах и о том, что их грабят пираты, они сами активно надувают на кругленькие суммы музыкантов.

Музыкант, проклинающий аудиопиратов, будучи человеком творческим, как правило, вынужден скрывать свое тайное удовлетворение от того, что его записи распространяют всеми возможными способами, поскольку если это имеет место, значит, он популярен, востребован. Те, кто ставит это ниже заработанных миллионов (как, к примеру, Эминем, не раз грозившийся истребить аудиоворов собственными руками), регулярно в полный голос поносят пиратов. Естественно, их можно понять: им обидно, что Кто-то наживается на их труде. Но как тогда быть с теми, кто совсем не против этого? А таких немало.

Когда в 2001 году разгорелся скандал вокруг Напстера[56], свое отношение к нему высказали многие знаменитости. И почему-то у многих оно было очень даже положительным, несмотря на то что Напстер, через который без всяких авторских отчислений свободно перекачивались миллионы аудиофайлов, был мечтой любого профессионального аудио-пирата. Вот некоторые из высказываний.

«Моей звукозаписывающей компании это не понравится, но я скажу: если кто-то выбирает себе в Интернете мою песню или мой альбом, я только счастлив от этого» (Моби).

«Это то же, что и случаи, когда один человек другому переписывает свою песню. Я не думаю, что это преступление, и уверен — так будет всегда. Индустрия, конечно, боится Интернета. Но первым делом, я думаю, мы должны заставить всех… миллионеров заткнуть свои рты. Чтобы они молча переживали о потерянных 25 центах»(Дэйв Грол, «Foo Fighters»).

«Звукозаписывающие компании не могут по-настоящему врубиться, что Напстер — просто иллюстрация, показывающая, что их власти над процессом доступа музыки к слушателю пришел конец» (певец, ранее называвший себя Принс).

«Если группа продает 12 миллионов дисков, о чем тут можно еще говорить? О да, может быть, мы продали бы 13 миллионов, если бы стали Интернет-фашистами. Вы скажете, что это принципиально. Эй, расслабьтесь, дайте людям возможность слушать музыку» (Декстер Холланд, «Offspring»).

«Миллиарды файлов были загружены за прошедший год при помощи Напстера, но при этом объемы продаж возросли. Как же в таком случае Напстер может повредить музыкальной индустрии? Никак» (Кортни Лав).

Наши знаменитости, говоря на эту тему официально, по преимуществу негодуют на пиратов. Но стоит некоторых из них расспросить об этом подробнее, выясняется, что относятся они к этому с куда большим снисхождением, чем кажется на первый взгляд. Более того, автору этих строк не раз приходилось в беседе с некоторыми из них выслушивать признания в том, что сами они, будучи меломанами, являются ярыми поклонниками именно пиратской продукции. В этом призналась, к примеру, группа «Смысловые галлюцинации». Высказываться настолько смело и честно могут, конечно, не все, а лишь те, кто мыслит трезво и понимает: страны СНГ стали благодатной почвой для деятельности пиратов лишь потому, что низкий уровень жизни здесь делает бессмысленной реализацию только фирменных дисков, которые в 4–6 раз дороже нелегальных. Это, пожалуй, совсем не смешно, но такого же мнения у нас некоторые представители звукозаписывающей индустрии. Ваш покорный слуга не без изумления слушал как-то PR-менеджера одного украинского лейбла, который рассказывал о том, как он охотится на свежие пиратские CD и обходит десятой дорогой прилавки с законной музыкальной продукцией.