Эван и раненый Иаков расположились в креслах, как пострадавшие больше других.

– Я думал над вашими словами, произнесенными в «Араду».

– Я надеялся на это.

– Сделать то, о чем вы говорили, крайне трудно. Мы через многое прошли – не сам я, конечно, но наши матери, отцы, деды…

– И многие поколения до них, – добавил Эван. – Ни один здравомыслящий человек не станет этого отрицать. Однако палестинский народ не несет ответственности за многочисленные погромы или холокост, но в современном мире, исполненном чувства вины – чувства более чем естественного, они стали новыми жертвами, сами не понимая почему.

– Я знаю. – Иаков кивнул. – Я слышал, что говорили фанатики на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Я слушал, что говорил Меир Каханес, и мне стало страшно.

– Страшно?

– Еще бы! Они говорили так же, как и наши преследователи много веков назад. И еще, они продолжают убивать. Два моих брата погибли, как и неисчислимо много других людей.

– Кровопролитию должно когда-нибудь положить конец. Ведь это совершенно бессмысленно.

– Мне надо подумать.

– Это только начало.

Мужчины, сидевшие за столом, внезапно стали подниматься. Легкий кивок головы коллегам на прощанье, и один за другим они направились каждый к ожидавшей их машине, не обращая внимания на других людей, присутствовавших в доме. Хозяин дома, Хасан, появился в арке гостиной и заговорил, однако первые его слова были заглушены сильным кашлем, которым разразился Вайнграсс. Эван хотел было встать, чтобы помочь другу, однако Иаков остановил его, удержав за руку. Мужчины обменялись взглядами, и Эван понял все без слов.

– Американское посольство в Маскате будет освобождено через три часа, террористам будет позволено сесть на корабль, принадлежащий Сахибу-эль-Фарраххалифу.

– А что произойдет с ним самим? – спросил Кендрик.

– Ответ на этот вопрос будет дан в этой, и только в этой, комнате. Королевский дом просил проинструктировать вас о том, что информация не должна выйти за пределы этих стен. Надеюсь, всем понятно?

Мужчины закивали головами.

– Сахиб-эль-Фарраххалиф будет казнен без суда и следствия, поскольку его преступления против человечества настолько чудовищны, что не позволяют ему рассчитывать на милость правосудия. Мы поступим с ним так, как считаем нужным.

– Могу я сказать пару слов? – спросил Бен-Ами.

– Конечно, – кивнул Хасан.

– Меня и моих коллег ждет самолет, вылетающий в Израиль. Специальный самолет предоставлен эмиром, поскольку ни у одного из пассажиров нет при себе необходимых бумаг. Мы должны быть в аэропорту через час. Примите наши извинения за чересчур поспешный уход. Прошу вас, джентльмены.

– Простите и вы нас, – проговорил Хасан, – за то, что не смогли выразить вам свою признательность.

– У вас есть виски? – спросил его Красный.

– Все, что пожелаете.

– Перелет длинный, а я до смерти боюсь летать.

Эван и Вайнграсс сидели в гостиной Хасана, ожидая инструкций от перепуганного американского посла, которому разрешили связаться с ними только по телефону. Двое друзей словно и не разлучались – безалаберный ученик и строгий учитель снова были вместе. Только теперь роли лидера и ведомого поменялись – ученик говорил, а учитель слушал.

– Ахмат сейчас, должно быть, вне себя от счастья, – произнес Эван, сделав глоток бренди.

– Есть два обстоятельства, которые не позволят ему слишком высоко оторваться от земли.

Эван вопросительно посмотрел на Вайнграсса.

– Некая группа людей мечтает избавиться от него, отправить назад в Соединенные Штаты, потому что считают, будто он слишком молод для того, чтобы управлять делами. Он зовет их своими высокомерными князьями-торговцами. Он собирается пригласить их во дворец, чтобы вправить им мозги.

– Это одна проблема, а другая?

– Существует еще одна шайка, которая в случае необходимости и посольство не погнушалась бы взорвать, лишь бы вернуть себе страну. Спятившие вояки. Именно их нанял Отдел консульских операций Госдепартамента.

– Что он собирается с ними сделать?

– Да ничего, если, конечно, ты не хочешь, чтобы твое имя прокричали со всех минаретов. Попытайся он угрожать им, и они обвинят его в связи с Госдепартаментом США, и все бедствия на Ближнем Востоке будут иметь совсем другую причину.

– Ахмат найдет выход.

– Есть еще одно дело, которое ему придется взять в свои руки. Он должен взорвать небезызвестный корабль и уничтожить все отребье, что поплывет на нем.

– Нет, Мэнни, это не выход. Кровопролитие будет продолжаться снова и снова.

– А вот и ошибаешься! – возразил Вайнграсс. – Всем, кто пожелает следовать их примеру, необходимо преподать урок. Эти мерзавцы должны знать цену, которую им придется заплатить! – Мэнни внезапно побагровел и зашелся в сильнейшем приступе кашля, сотрясаясь всем телом.

Эван участливо тронул старого друга за плечо.

– Поговорим как-нибудь потом, – сказал он, когда Мэнни немного успокоился. – Я хочу, чтобы ты поехал со мной.

– Это из-за моего кашля? – Вайнграсс покачал головой. – Обычная простуда. Промозглая погода во Франции, знаешь ли, только и всего.

– Я вовсе не об этом, – солгал Кендрик, как он надеялся, убедительно. – Ты мне нужен.

– Зачем?

– Я собираюсь запустить несколько проектов, и мне понадобятся твои советы. – Это была очередная ложь, еще менее убедительная, поэтому Эван добавил: – К тому же я собираюсь полностью переделать свой дом.

– Ты же буквально только что его построил.

– На меня навалилась такая масса дел, что проследить за строительством просто не было времени. Это ужасно, я не успеваю сделать и половины того, что должен, не говоря уже о горах и озерах.

– Да, с ландшафтным дизайном у тебя всегда были нелады.

– Мне очень нужна твоя помощь. Пожалуйста.

– У меня дела в Париже. Надо послать деньги. Я дал слово.

– Пошли мои.

– А если я скажу, что мне понадобится миллион?

– Да хоть десять. Я здесь, а не в утробе у какой-нибудь акулы. Я не хочу уговаривать тебя, но ты мне и в самом деле нужен.

– Ну, может, погощу у тебя недельку или две, – буркнул пожилой человек. – Пойми, меня в Париже ждут.

– Ну конечно, город просто обеднеет – в буквальном смысле, – если ты перестанешь просаживать деньги в казино, – с улыбкой проговорил Эван.

– Что?

К счастью, в этот момент зазвонил телефон, избавляя Эвана от возмущенных нотаций друга. Это был посол.

– Я человек, с которым вы никогда не встречались и никогда не говорили, – сказал Эван в трубку телефона-автомата на авиабазе Эндрюс. – Я собираюсь в горы, буду спускаться по горным рекам, чем и занимался последние пять дней. Это понятно?

– Понятно, – ответил Фрэнк Свонн, директор Отдела консульских операций Госдепартамента США. – Я даже не буду пытаться благодарить вас.

– Не надо.

– И хотел бы, да не знаю вашего имени.

Человек склонился над клавиатурой. Глаза у него лихорадочно блестели, несмотря на явные признаки физического истощения. Он не спал вот уже почти сорок восемь часов, ожидая развития событий в Бахрейне. Связь на некоторое время была прервана. Теперь, как он полагал, небольшая группа людей из Госдепартамента и ЦРУ может вздохнуть спокойно, но только теперь, и ни секундой раньше. Они все с замиранием сердца следили за происходящим. Развязка представлялась неясной. Теперь все закончилось, объект уже в воздухе. Он выиграл. Человек за компьютером продолжал вводить данные: