– Да как вы смеете оскорблять моих друзей?

– А вот так!

Варак вытащил пистолет с глушителем. Сандстрем успел распахнуть дверь и шагнул на бетон, но тут его догнала пуля, и он упал. Раненый Сандстрем приподнял голову и стал кричать:

– Помогите! Убивают! Я ранен! Помогите!..

Варак дослал вторую пулю, которая снесла профессору затылочную часть черепа.

В то же мгновение раздалась автоматная очередь. Стреляли из ангара.

Варак получил удар в грудь и левое плечо.

Он упал и покатился к спасительным травянистым зарослям. Испытывая жгучую боль в груди, он полз по траве, оставляя за собой кровавый след.

Варак понял, что его с минуты на минуту обнаружат и добьют. Слышались крики, вой сирен.

Снова раздалась автоматная очередь. Он перевернулся на спину. Если попадут в позвоночник, ему не уйти от погони! А его дело еще не закончено!

Пули свистели над головой. Одна чиркнула по камню совсем рядом и, срикошетив, отозвалась огнем в животе.

«Все, конец!» – подумал Варак. Он встал на колени, сорвал с себя униформу и, пригибаясь, побежал к автостраде, огибающей аэропорт Сан-Диего с юга.

Кровь горячим ручейком стекала по ногам. Он чувствовал слабость во всем теле. Кружилась голова.

Он должен, он обязан добежать до дороги! Там телефон… Ему необходимо позвонить.

Варак бежал из последних сил. «Милош, ты должен! – приказал он себе. – В тюрьме, в лагере под Прагой, помнишь, как было? Тоже раненный, тоже истекая кровью, бежал от вышки к вышке, к ограждению, за которым ждала свобода!.. Здесь тоже ограждение, но чуть пониже…»

Варак подбежал к ограждению, протянувшемуся на пару километров вокруг зоны аэропорта. Колючая проволока? Пустяки… Он кинул наверх свою куртку, взобрался по сетке кверху, кинул себя вперед и сразу вниз… Он лежал на обочине автострады, прижимая правую ладонь к животу, левую – к груди.

Нельзя лежать, движение – это единственный путь к спасению. Еще не все потеряно!

Он встал на колени, дополз до асфальтовой ленты дороги. Поднялся в полный рост, поднял руку. Две машины пронеслись мимо и не остановились. Третья затормозила.

– Какие проблемы? – спросил водитель в морской форме.

У него на рукаве Варак разглядел позолоченные крылья. Морская авиация, стало быть.

– В аварию попал. Машина вдребезги. Подвезите до ближайшего телефона.

– Здорово ты, приятель, долбанулся! Весь в крови…

– Если опасаетесь, что испачкаю салон машины, я вам заплачу. – Варак достал бумажник.

– Да нет, зачем же! Садитесь… Вам помочь?

– Спасибо, я сам, – отозвался Варак, с трудом забираясь на заднее сиденье. – Я вам весьма признателен, – добавил он и, достав из кармана рубашки листок бумаги и шариковую ручку, стал писать на листке, прислонив его к дверце, обитой кожей.

– А вы молодцом, – заметил моряк.

– У меня к вам просьба, – сказал Варак. – Остановитесь где-нибудь, откуда можно позвонить. У меня жена с ума сойдет, если я не позвоню… Понимаете, я обещал давно быть дома, а сам… – Варак вздохнул.

– Давайте я позвоню!

– Что вы! Она перепугается до смерти…

– Здесь, в полутора километрах, один мой знакомый торгует с женой овощами и фруктами. У них в лавке есть телефон.

– Я вам так благодарен, не знаю, как и отблагодарить вас.

– Выйдете из больницы, пообедаем вместе. Пригласите?

– Непременно!

Хозяин лавки покачал головой, подвигая Милошу телефонный аппарат. Тот еле держался на ногах, наваливаясь на стойку. Офицер морской авиации сидел в машине.

Милош набрал номер отеля «Уэстлейк»:

– Пятьдесят один, пожалуйста!

– Пожалуйста, сэр! – ответили на коммутаторе.

– Алло, алло! – отозвалась Калейла, вырванная звонком из глубокого сна.

– Он согласился или нет?

– Мистер Милош?

– Да.

– Что случилось?

– Я паршиво себя чувствую, мисс Рашад. Он согласился?

– Вы больны?

– Ответьте на мой вопрос.

– Все в порядке. Пейтон дал зеленую улицу. Эван принимает участие.

– Не занимайте телефон, я перезвоню.

Варак положил трубку, поднял, набрал другой номер.

– Да?

– Звукооператор?

– Слушаю, Прага.

– Как успехи?

– Через пару часов все закончим. Машинистка шпарит как бешеная, даже наушники вспотели… Ночью выправит опечатки.

– Какая бы ни была цена, все будет тип-топ.

– Что с вами? Я с трудом улавливаю слова.

– Простудился. Высокая температура. В почтовом ящике, у вас на студии, десять тысяч.

– Вы что, не в себе? Такие бабки!..

– Хорошую работу я всегда оплачиваю по высшему разряду. Утром все отдадите мисс Рашад, отель «Уэстлейк», пятьдесят первый. Только ей!

– Понял. Рашад, пятьдесят один. – Счастливо! Ваша машина в аэропорту, в частном секторе, пока.

Варак положил трубку. Снова поднял. Набрал номер коммутатора отеля «Уэстлейк».

– Пятьдесят один, пожалуйста.

– Пожалуйста, сэр.

– Алло, мистер Милош?

– Вы все получите утром.

– Где вы? Если вам нехорошо, я приеду за вами.

– Не надо! С Кендриком идите в кабинет Ардис Ванвландерен. Там на стенах фотографии. Лозанна, Женева, Амстердам… Она с человеком, которого Эван должен знать.

– Что с вами? Вы так хрипите?

– Счастливо, мисс Рашад! Храни вас господь! Фотографии очень важны… Охрану, поставьте охрану…

Милош Варак уронил трубку на стойку, сполз на пол, вытянулся во всю длину, глубоко вздохнул и умер.

Заголовки утренних газет затмили все другие новости. Государственный секретарь и сопровождавшие его лица убиты в отеле на Кипре. Шестой флот взял курс на Кипр – его орудия и авиация в полной боевой готовности. Нация ошеломлена, потрясена, но не напугана. Неуправляемая сила зла толкает страну на грань откровенной конфронтации, провоцирует правительство на ответные меры. Прозорливая политологическая концепция президента Лэнгфорда Дженнингса, определяемая географическими факторами, позволяет держать ситуацию под контролем. Вашингтон и Москва осуждают чудовищный теракт. Преступление на Кипре всколыхнуло весь мир.

А на страницах 2, 7 и 45 и на страницах 4, 50 и 51 в ежедневной утренней газете «Лос-Анджелес таймс» были помещены следующие менее важные телеграфные сообщения:

«Сан-Диего, 22 декабря. Глава персонала вице-президента Орсона Боллингера миссис Ардис Ванвландерен, супруга Эндрю Ванвландерена, скончавшегося вчера от сердечного приступа, сегодня утром покончила жизнь самоубийством, вероятно, в состоянии депрессии. Труп обнаружили на пляже Коронадо. Она утонула. Ее адвокат, мистер Крейтон Гринелл, по дороге в аэропорт подвез ее до похоронного зала, где стоял гроб с телом покойного мужа. Согласно сведениям, полученным от служителей, вдова находилась в состоянии прострации. Хотя ее ожидал лимузин, она выскользнула в боковую дверь и, по-видимому, взяла такси до пляжа Коронадо…»

«Мехико, 22 декабря. Эрик Сандстрем, один из ведущих американских ученых в области космических технологий, скончался от кровоизлияния в мозг. Он проводил отпуск в Пуэрто-Вальярта. В настоящее время известны лишь немногие подробности. О его жизни и деятельности читайте в завтрашнем выпуске».

«Сан-Диего, 22 декабря. Мужчина, при котором не обнаружено никаких документов, но найден пистолет, скончался от огнестрельных ран на проселочной дороге к югу от международного аэропорта. Капитан-лейтенант Джон Демартин, пилот истребителя ВМС, сообщил полиции, что он подобрал раненого возле аэродрома и тот утверждал, будто попал в автокатастрофу. Власти подозревают, что неизвестный был ранен в перестрелке противоборствующих наркогруппировок, происходившей в частном секторе аэродрома».

Эван прилетел в Сан-Диего из Денвера первым утренним рейсом. Он настоял на том, чтобы увидеться с Мэнни в шесть часов утра, и от встречи нельзя было уклониться. «С тобой все будет хорошо», – солгал он. «А ты – пустой актеришка, – бросил в ответ Вайнграсс. – Куда ты направляешься?» – «К Калейле в Сан-Диего. Я нужен ей…» – «Тогда убирайся отсюда – да побыстрей! Не хочу видеть твою физиономию. Помоги Калейле схватить этих негодяев».