Снизу потянуло ароматом жареного мяса.

— Так вот зачем бараны! — догадался Заннат.

Он не смел выглянуть. Оба лежали на узком неровном уступе. А внизу вовсю шёл пир. Высокие стены пещеры отражали звуки и не было понятно, о чём там говорят. Зато часто раздавались взрывы хохота. И нестерпимо, безумно аппетитно пахло жарким. Ослик брезгливо прикрывал копытом широкие ноздри, не столько избегая запаха, сколько демонстрируя своё отношение к явлению.

— Неужели тебя это привлекает? — наивно спрашивал он Занната.

— Я, между прочим, плотоядный. — отвечал тот, стараясь не ронять слюну. — И страшно голодный плотоядный. И вообще, кто бы говорил! Сам не так давно был саблезубым тигром!

— Прости, Заннат, — честно повинился ослик. — Теперь я понимаю, какое действие на разум оказывает простой метаболизм.

Постепенно звуки утихали. Угасали факелы. Спустя ещё немного времени в пещере зазвучал многоголосый храп.

Тогда Заннат решился выглянуть через барьер. Весь потолок пешеры утопал во тьме, но внизу можно разглядеть лежащие вповалку тела. Дотлевали угли в большом круглом очаге. На вертелах остались ещё туши баранов. Но, не это привлекло внимание Занната У него перехватило горло, и он издал неясный звук. Заинтригованный ослик тоже высунул из убежища свою большую голову.

— Вот это да! — только и молвил он.

И было от чего. Вся огромная пещера оказалась заваленной сокровищами. Много-много золота. Монеты в горшках, в сундуках, просто горкой. Золотые украшения свалены в большие кучи. Разноцветная парча, шелка, брёвна чёрного дерева, слоновая кость. Множество нераспечатанных тюков, высоких кувшинов, сундуков, обычные плетёные корзины с чем-то непонятным. Чего там только не было!

Заннат свалился обратно.

— Ослик, я сплю?

— Конечно, спишь! — прошептал ослик. — Разве ты забыл?

— О чём это ты? — с искренним недоумением спросил Заннат.

Он потерял осторожность и сел. Потирал лоб, пытаясь вспомнить. Глаза его то и дело, против воли, обращались вниз, на золото.

— Ох, ослик, — прошептал страстно Али-баба, — сколько золота! Если я возьму немного, они и не заметят. А для Мардж с Ахмедом это настоящее богатство! Можно начать торговое дело или заняться строительством, как мой отец.

— Кто?

Али-баба не услышал и продолжал:

— Я куплю себе самый лучший дом в городе! У тебя будет своя комната!

— А мне-то зачем? — удивился осёл.

— Я буду шейхом! Нет! — падишахом!

— А я кем буду? — кротко спросил ослик. — Ты соображаешь? Да нам утром башки оторвут. Это же разбойники. Я думал, ты догадался. Тоже мне — гомо сапиенс!

— Ой! — Заннат схватился за губы. Они притихли.

Внизу все спали, факелы едва чадили. А наверху лежали молча и слушали разносящийся по пещере пьяный храп. Заннат думал, что не заснёт, но всё же заснул первым.

Утро разбудило его криками и рёвом верблюдов. Он испугался было, что их обнаружили, но при взгляде на ослика понял, что это не так.

— Они уходят, — шепнул тот. — Седлают лошадей, выводят верблюдов.

Оба по-прежнему не рисковали высунуть и кончик носа. Шум постепенно втягивался в тоннель и удалялся. Остались только догорать факелы на стенах.

— Мы попались.

Это, кажется, сказал ослик.

— Надо провести разведку, — отважно предложил Заннат.

Он успешно сполз вниз и помог спуститься товарищу. Первым делом Заннат выхватил из кольца факел и бросился к выходу из пещеры. Но, выхода не оказалось — тоннель заканчивался глухой стеной.

— Мы точно попались, партнёр! — завопил ослик.

Заннат забегал вдоль стены, тщетно толкая её и колотя в неё кулаками.

— Пойдём обратно, — мрачно проговорил он.

Они поплелись обратно. Засветили светильники и огляделись. Партнёры принялись обходить пещеру. Утихший за ночь восторг с новой силой охватил Занната. Даже ослик потерял голову, он прыгал через штуки шёлка и опрокидывал копытами горшки с золотыми динариями, драхмами, талантами. Они носились по пещере, копались в грудах драгоценностей, ворошили мешки с пряностями, нюхали благовония и с хохотом чихали.

— Ослик, посмотри!

За штуками разноцветного шёлка, составленными шалашом, обнаружился низенький шестиугольный столик — весь он был уставлен яствами! Жареное мясо! Сдобные лепёшки, рахат-лукум, орехи, мёд, вино в кувшине! И много-много фруктов! Раскиданы подушки, постелены ковры — здешние господа умели отдыхать!

— Ослик, мне очень жаль — здесь нет травы.

— Скажешь тоже! — возопил ослик и, схватив с подноса большую гроздь винограда, разом втянул её в себя.

Голодные приятели сидели и уплетали снедь за обе щёки. Ослик хрустел яблоками, целиком глотал груши. Мандарины жевал прямо в кожуре. Попробовал гранат, но выплюнул. Шербет ему понравился, лепёшки — выше всех похвал. Но, вот мясо Заннату пришлось есть в одиночку.

— Прости, я вспомнить не могу свои клыки, — твёрдо отказался ослик. — Как стыдно под влиянием метаболизма вести себя настолько непристойно!

Заннат объелся и захотел пить. Они выдули всё вино из кувшина и принялись смеяться.

— И-идём п-бегаем п золлту, — икая, предложил ослик.

— И-идём… — согласился партнёр.

Но огрузнели и бегать не стали. Зато Заннат обнаружил маленький водоём, облицованный красивой плиткой. В центре его возвышалась каменная горка, из которой бил холодный ключ. Из водоёма вода утекала по жёлобу и уходила под стену.

Оба валялись, удобно утопая в грудах шёлка. Неровный свет метался по стенам и отражался в золоте и драгоценностях.

— О чём мы с тобой говорили вчера? — спросил сытый и счастливый Заннат.

— Не помню, — признался ослик.

— Что-то о стражниках, — напомнил ему партнёр.

— Ну хорошо, — неохотно согласился товарищ, — я выражал своё мнение по поводу недостатков вашей эрзац-культуры. Признаться честно, я считаю, что вы просто извращенцы.

— Вот как?!

— Я извиняюсь, — твёрдо сказал ослик. — Но подумай сам. Ваша древность запечатлела дух человека в великих произведениях искусства, литературном творчестве — легендах, мифах, сказаниях, поэмах. Блистательные сюжеты! Великая страсть! Мощные мотивы! Какие личности! Возьми любого древнего героя! Древнегреческие мифы, Камелот, Египет, библейская история, атланты, Калевала! Мне суток не хватит, чтобы перечислить имена философов, поэтов, историков! Ну, кажется, должно бы насытить самый взыскательный вкус! Но, удивительное дело, сколько копошится на этом безупречном материале мелких блох! Всё началось с того, что творчество утратило вкус пота. Слишком просто, легко, доступно стало вам творить. И что в итоге? Казалось — радуйся, ликуй! Всё для удобства! А результат? Донельзя пошлые сюжеты, десяток раз переворованные и перелицованные. Ещё хуже с кинематографом. Вот уж где проказа! Там, где иному автору не хватит его скудного словарного запаса, чтобы описать богов, толпа статистов кривляется, как в третьесортном кабаке. Что за низость — вложить в уста древнего героя современный слэнг! Богиня Афродита носится с пачкой маргарина! Зевс с виду, как гостиничный администратор! Король Артур в десятке вариантов и все они убоги! Клеопатра дивно хороша и так же ничтожна! Самсон, Давид, Гефест, Нептун — паяцы, дурачки, развратники, кретины! Нелепые одежды, убогие сюжеты, кривляние под старину! Ничто, ничто великое, святое, древнее, прекрасное не упустила ваша эрзац-культура. Всё обворовала, всё опошлила, из всего сделала баланду! И всё пустила на поток. Ничто не насыщает, но от всего тошнит. Не понимаю, где можно набрать столько слюней, чтобы размазать одну и ту же муть на сотню серий! Вот где ваше зло — во всеядности! Из чудесных сказок сделали попсу! Великий эпос — в сериалы! Одним словом — кич! И всё это вы смотрите, читаете, глотаете с усердием умалишённых! Вот ты, Заннат, скажи мне. Ты с детства поглощаешь комиксы, как хлеб. Хоть какую-то полезную идею ты извлёк из всей той массы, что протекла через твои мозги?