Но продолжалось это лишь до тех пор, пока разум лишь дозревал в четырёх расах планеты, а далее постепенно выявился неприятный факт. Все четыре народа Рушары были неистребимо подвержены страсти творить суеверия и байки. Они выдумывали легенды в которых являлись герои-освободители. Герои сражались с Владыкой Рушером и низвергали его с Рорсеваана. Он изумился и начал казнить их. В ответ рождалось ещё больше сказок.

Хуже всех поступили нелетающие птицы, которых он назвал орниты. Эти дерзнули переназвать планету, отказав ему в факте творения. Они назвали планету Орсанной и придумали легенду о самозарождении орнитов из неживого камня.

Рушер поначалу смеялся, думая, что это бредни. Но, они верили в свои легенды а его называли самозванцем. И выступили с мятежом. И, надо думать, были разбиты. Он полагал, что преподал им урок. Но, орниты ответили ему страшно — они стали убивать себя. Они истребляли себя, чтобы досадить ему, поскольку он полагал, что мир его — прекрасен. Волшебник оживлял умерших, а они снова умирали. И он позволил орнитам держаться своих выдумок, но с условием, что они не покинут пределы своих земель, чтобы не разносить заразу мятежа.

Приматы были тише, но хитрее. Они поклонялись Рушеру и возносили Калвину хвалы, но втайне верили, что придёт их обезьяний бог и свергнет тирана. И войдут они во дворец Верховного Владыки и будут топтать его алмазные полы своими лохматыми ступнями.

Ещё были светлоликие и высокорослые сибианы, которыми Рушер мог бы гордиться, если бы они не презирали его. И были сиреневокожие крылатые аллерсы, которых просто не надо было создавать.

Но неожиданно он увлёкся. Воевать с заговорщиками было гораздо интереснее, чем исполнять их жалкие и противоречивые моления. Рушер вдруг утратил скуку, которая было уж начала его терзать. Синкреты тоже оживились, до того им понравилась затея Владыки Рушера. Но, Рушер помнил печальную историю орнитов. Что за удовольствие воевать с тем, кого ты превосходишь своею мощью неизмеримо, бесконечнократно? Это не противник. Так неинтересно. И он придумал.

Волшебник решил немного уравнять свои силы и своих врагов. Он решил добровольно ограничить свою мощь, хотя Синкреты очень умоляли не делать этого. Он сложил своё всесилие в бездонный колодец и запер его так хитро, что сам сразу не мог бы до него добраться. И ключи закинул.

Но это ещё не всё. Чтобы создать у противника впечатление возможности победы, Рушер дал им вполне реальные (Синкреты были недовольны) атрибуты Силы. И спрятал их, подкинув только намёки о месте хранения тех Сил. Тогда все расы тут же окружили загадки множеством легенд. Что и нужно было.

Игра пошла.

***

Старшие Синкреты сидели на фиолетовом парапете, кругом охватывающем дворец Верховного Владыки планеты Рушары — Всемогущего Волшебника Калвина Рушера Единственного. Их было четверо и все они были разными.

Стиассар был гигантским орлом. Его голова изменялась по времени суток. Днём она была человеческой, а ночью — львиной. Он надзирал за орнитами, нелетающими птицами. Но, сам летал замечательно.

Фортисс наблюдал за приматами. Он имел отлично сформированное человеческое тело синего цвета. С загривка до пят у него росла пышная чёрная грива, напоминающая плащ. Бёдра его охватывала кожаная юбка в обтяжку. Только голова его была не человечьей, а скорее обезьяньей, хотя тоже своеобразно красивой.

Муаренс следил за сибианами — высокими, красивыми людьми. Но, сам он нисколько не напоминал человека. Он был помесью дракона и коня. Точнее, зелёный драконообразный конь с кожистыми крыльями.

И Ахаллор, наблюдатель за аллерсами, тоже был существом крылатым. У него были две пары крыльев, оперённых лёгкими перламутровыми пластинами. Сам Ахаллор имел почти человечье тело, если бы не конечности, похожие на лапы. Он весь сиял от серебристой чешуи. Руки его оканчивались тремя когтями алмазной твёрдости. И довершало всё лицо химеры с длинными и острыми ушами. Плюс ко всему — хвост со змеиной головой.

Все они были существами бесполыми.

Планета, на которой они жили, естественным образом была вся пропитана волшебством. Законы её невероятны. Но, всем казалось это самым обычным. Естественно воспринималось и отсутствие гравитации в некоторых местах. И течение багровых облаков против ветра. Водопады ниоткуда. Разноцветный воздух. И, само собой, синкреты.

Не все синкреты были существами летучими. Кроме Старших, все прочие занимали третью ступень в иерархии высших существ Рушары. Первую, понятно, занимал сам Рушер Единственный.

Старшие Синкреты — существа неумирающие, остальные — нет. Младшая, вторая ступень синкретов, была наполнена самыми разнообразными гибридами. Словно творец Рушары забавлялся, слепляя хаотично детали разнообразных тел. Разум синкретов холоден, эмоции для них не существуют.

Фортисс пошевелился на широком парапете, кольцом охватывающем огромную круглую платформу, центр которой занимал дворец Рушера — любимом месте пребывания Синкретов. Он подтянул ногу, поджав её под себя.

Ахаллор тоже поскрежетал когтями и взметнул хвостом. Остальные два даже не шелохнулись. Их глаза, у каждого своего цвета, пристально смотрели через мерцающие воды океана на восточный полюс.

Платформа дворца вознесена так высоко, что птичьи пути пролегали значительно ниже. Горы Рорсеваана были неприступны и располагались прямо меж двух океанов — Сиваруса и Бирюзового.

Горы Рорсеваана — это вытянутая гряда выступающих из океанской бездны скал цвета синего бархата. Здесь всё красиво, цвета насыщены. Настроенные на чуткое цветовое восприятие, глаза Синкретов различали миллионы оттенков. Ничто на Рушаре не имеет постоянства цвета. Он всегда колебался, ежеминутно изменялся, перетекал из оттенка в оттенок. Синкреты могли часами пялиться в океан. Но, сегодня они сосредоточенно смотрели в одну точку.

На небе кружили пять лун — жёлтая Исхо, лиловая Оффо, красная Шаха, зелёная Юэ и вращающаяся ромбическая белая Тохэя.

— Они не прибудут дотемна, — произнёс Фортисс. — Что скажем Верховному Владыке?

Трое остальных не ответили, но сбросились с парапета и широко распустили крылья. Воздух завихрился и засверкал вокруг них. Фортисс нырнул следом в прохладу безбрежного воздушного океана. Вся четвёрка красиво исполнила вираж под огромной фиолетовой платформой, вынырнула с краю и штопором пошла наверх. Они понеслись, рассекая воздух, издающий пение.

Старшие Синкреты были страшными существами. У них не было ни капли милосердия. Если они и могли кого помиловать, то лишь потому, что им также неведомо и чувство кровожадности. Они не питались пищей, их кормила сама планета. Остальные же синкреты — второй ступени — должны есть, чтобы не умереть.

Сегодня все четверо ждали прибытия океанских парусных судов с грузом для дворца. В этом месяце дань платят сибианы. Они должны привезти для Владыки морские дары, фрукты со своих плавающих островов и мерцающих урзоев — шестилапых зверьков, издающих тонкий аромат цветов. Владыка каждой расе назначил дань, и это — закон.

Сибианы — мореплаватели. Они перемещаются и живут на флотилии парусных суден, которые сцеплены по сто-сто пятьдесят штук. Меж плоскодонными судами переброшены гибкие мостики.

Синкреты летели, рассекая воздух. С высоты своего полёта они увидели флотилию. Она только-только выходила из медленно плывущей ночи. Для сибианов это был рассвет. Синкреты стремительно спикировали на головное судно. Их прибытие всегда походило на нападение, поэтому все попадали ниц. Синкреты кругами заходили на посадку, демонстрируя всем сибианам свои свирепые лица. Наконец, стуча когтями и копытами, они с превеликим треском опустились на палубу.

— Почему задержка? — прорычал конь-дракон Муаренс. Он так и не опустил своих зелёных крыльев и выглядел очень устрашающе.

Стиассар и Ахаллор тоже не опустили крыльев и слегка покачивались над палубой, касаясь её одной конечностью. А Фортисс парил меж ними выше. Гравитация была у них в прислугах. Синкреты поводили своими кошмарными головами, переводя взгляд с одного человека на другого.