— Рыцарь, что просишь за любовь ты?
— Любви не просят, её дарят.
— Что хочешь за прощение? — она почти унижена.
— Бой с Турквином.
— Ты не можешь биться. Ты ослаб.
— Тогда погибну и смертью воспою Джиневру.
— Позволь мне чарами восстановить твою былую силу.
— Я не верю тебе, Моргана.
— Что ж ты хочешь?!
— Бой!!
Укрыла от стыда Моргана своё лицо и скрылась в Авалон, в последнее прибежище. На остров призрачного счастья и мечты. На берега неутолённой страсти. Во тьму беззвёздной ночи. В день без Солнца. В любовь без ответа. В туманы Авалона.
Бой!!
Обессиленный, почти ослепший, сражается Серебряный с полным сил Турквином. Ведом лишь гневом. Меркнет свет в глазах.
Распухла ненависть в груди, взорвались тайники души! Кипящая, как лава, ярость наливает мощью мышцы! Глаза ослепшие взметнули искры. Нет пощады!
Месть!!!
Удар последний! Дайте мне его! Пронзить врага! Разорвать на части сердце чёрное его! Смерть Турквину!
— Пощады, Ланселот!
— За королеву!
Открыты темницы, Спасены рыцари. Израненный герой отвезен в Камелот. Артур благодарит. Джиневра улыбается ему.
Вот оно, счастье — смотреть в глаза.
И снова безоблачное счастье мира. Снова все в Камелоте. Снова турниры. Снова блистает Ланселот. Снова он посвящает королеве свои победы.
— Король Артур, опасна эта любовь для трона, для страны.
— Мерлин! Истиная любовь благородна. Супруга короля Артура выше подозрений!
***
Настали дни зимы. Белым покрывалом укрыты ристалища. Ветер воет, словно предвещает беду.
Собрал король, как водится, в главной зале замка на горе всех рыцарей, весь цвет Британии. Все угощаются, смеются, шутят. Рассказы о подвигах, о приключениях. Песни менестрелей. Дни покоя.
Вдруг двери ударяют. Все замерли. Мордред вбегает, племянник короля Артура. Весь окровавлен. Падает на стол.
— Предательство, король! Независимые кланы идут с войной! Горит Уэльс!
— Позволь, король Артур! Я засиделся в тепле! — поднялся с места Озёрный Рыцарь.
— Отправься, Ланселот! Порази врага! Спаси Уэльс!
Он глянул в любимые глаза. Зажёгся в них огонь.
— Позволь, король, мне посвятить победу прекрасной королеве!
— Как всегда, рыцарь, позволяю!
Мчится Ланселот, ведёт с собой войска. Где враг?! Будет бой! Будет победа! Будет взор горделивый королевы, когда он принесёт победу в дар ей и восславит её красу!
Но, что такое? Нет вилланов, бегущих с семьями, узлами, ведущих коз, коров, овец. Нет нигде огня. Нет покинутых, разграбленных, сожжённых деревень. Пусты дороги и тихи. Где враг?
Всё спокойно. Кого ни спросишь, никто не знает, где горит. Так обошли довольно много поселений. Нет войны, как нет.
Ах, Мордред! Лукавец чёрный! Не может простить он унижения Морганы, матери своей.
Ланселот спешит обратно. Признаться неприятно, но тревога ложная. Рыцарь Серебряный осмеян. Он рвался в бой, чтобы прославить королеву, но не вышло боя. Прости, Джиневра, одураченного героя! Лучше на глаза не попадаться!
Завидев издали королевский флаг на башне Камелота, Ланселот велит послать посыльных. Сказать, что всё в Уэльсе тихо, а сам он отправляется в поход. И повернул на север.
Лишь отошёл на полдня, как летит обратно его гонец и наземь падает с коня. В спине — стрела.
Шепчет:
— В Дувре высадились саксы. Король Артур пошёл врагу навстречу. Но, саксы обманули и высадились частью севернее. Камелот в осаде. Королева Джиневра просит помощь и спасение.
И испустил дыхание.
Несётся обратно Ланселот. Летит, как птица, как ветер. Камелот окружён войсками. Он видит на высокой башне королеву — она ждёт его.
Рванулся в битву Ланселот. Любовь моя! Не умирай!
Никогда он так бешено не бился! Рвались мышцы у коней от дикой скачки! Врубился в гущу схватки Ланселот, швырял врага, сверкал, как молния! Погиб прекрасный конь под ним. Рыцарь не заметил потери и шёл, пробивая мечом дорогу. Сеял смерть и ужас! Разбиты доспехи, потерян шлем. Весь окровавлен, не различит, где свои раны, где — чужие! Сплошное месиво из мёртвых и живых!
В бой! О, королева! Я иду!
Ворота сломаны, по телам размётанным защитников погибших пробирается Озёрный Рыцарь. Плачет сердце! Впервые ужас обуял его. Где королева?! Неужели я не исполню долг?! Что скажу я королю?!
— О, Ланселот!
Она бросилась к нему, лицо белее снега, глаза огромны.
"О, как отомщу я вам за этот страх! За этот ужас на лице любимом!"
— Королева, я умру за тебя!
— Знаю! Бежим! Есть ход подземный. Я не могла уйти, чтоб тебя оставить!
— Мои люди! Они погибнут!
— Время, Ланселот!!
Вбегает окровавленный Джек Бегунок, он ищет господина.
— Господин мой, враги идут!
Джиневра схватила рыцаря за руку и силой потащила за собой. Оруженосец — следом.
В тёмном коридоре потайного хода раздаются звуки битвы.
— Я должен быть там! — рвётся Ланселот.
— Молчи. Ты должен охранять меня.
Шли долго, меняли факелы. Всё тихо.
— Куда идём мы, королева?
— Туда, где нет ещё врагов.
— Я падаю.
— Бегунок, подопри плечом.
Они вдвоём тащили Ланселота, выбиваясь из последних сил.
— Прости, о королева, я не сумел… — в беспамятстве бредил Ланселот, шатаясь на ногах своих.
— Здесь выход, — она во тьме нашла рычаг и отворила двери в королевскую конюшню. Там кони — гладкие и сильные. Истинно королевской стати. Бегунок седлает трёх, гербы срывает с сёдел.
Бешено рванули трое всадников на белый свет и прочь от Камелота.
— Куда мы едем, королева? — Бегунок спросил.
— В Кентерберрийское аббатство. Там моя тётя настоятельницей. Она нас приютит.
Молча летят. Стучат копыта. Холодный снег кружится и тает на крови.
Какое наслаждение — быть вдвоём с любимой. Только почему так сильна печаль?
"…ярче солнца, краше звёзд. Придёшь ли на поляну ко мне в объятия, мой светлый ангел?.."
— Ты бредишь, Ланселот.
— Прости, о королева.
В аббатстве сняли их с коней.
Сутки приходил в себя Озёрный Рыцарь. Хлопотали монахини, Бегунок не отходил от его ложа. И королева Джиневра неотрывно рядом. Мечтал ли он о счастье о таком?
"…как хорошо. Как хорошо, любимый мой, нам быть вдвоём. Твоя рука в моей, никто нам не помеха. Не мог соединить нас мир — война свела. Как изнывала я, так близко и так далеко от тебя, любимый мой!"
— Что шепчешь ты, Джиневра?
— Молитвы, рыцарь.
— Молись, Джиневра, за победу короля Артура, за мир, за…
— Молчи, мой Ланселот.
— Далеко враги?! Я встану!
— Спи, рыцарь.
"Молчи, молчи, мой рыцарь. Любой из женщин доступно было врачевать тебя, но не мне. Молчи и спи, герой. Молчи и спи. Ещё не время."
***
— Какие вести, Бегунок? Король Артур вернулся? Бритты победили?
— Плохо, господин мой. Король теряет войско. Стянуты все силы со всех подвластных королю краёв. Погибает цвет рыцарства, горят деревни. Все пути забиты беженцами. Бесчинствуют и грабят мародёры.
— Королева моя, я собираюсь в путь.
— Нет, Ланселот, ты остаёшься. Твоё место подле меня.
— Да, знаю, королева. Но, королю нужна подмога.
— Ты не поможешь ему. Неужели ты меня оставишь?! А если и сюда придут враги? Куда я побегу? Как спасаться буду? Неужели затем ты только и пробился в Камелот, чтобы здесь, за невысокими стенами, меня оставить на растерзание врагу?!
— Да, ты права. Но, отчего так тяжко мне?
— Знаю, любовь моя. Мне тоже нелегко. Да, я назвала тебя тем именем, что ты шептал мне всю дорогу — все три дня, пока мчались мы в аббатство.
