Вот сел он в лодку. Утлая лодчонка, а плывёт так знатно, словно тяжёлая ладья. Не качаясь, не черпая бортами, не виляя. Без вёсел. И прямо на середину озера.
Зачарован рыцарь. Что дальше будет?
Посередине застыли воды, словно льдом подёрнулись. Накрыл туман всё обозримое пространство. Исчезли в белом мареве заросшие осокой берега. Скрылось небо, словно нет на небе солнца. Засеребрились, заиграли воды, вскипел лёд, запели невидимые струны. Зазвучали во множестве неведомые голоса.
Склонился рыцарь над водами, силится увидеть что-то в глубине. Рог выпал из руки, и осветилась бездна. Вынырнули две белые руки, обняли рыцаря за шею и без всплеска утащили в воду.
Сидит Джек Бегунок на берегу. Не видит господина своего. Страшно. Что за шёпот вокруг него? Что за тени мелькают?
Рассеялся туман. Исчезла стужа над водой, растаял иней. Видит отрок: плывёт обратно лодочка, а в ней в доспехах сияющих, крытых светлым серебром, стоит прекрасный рыцарь. Сошёл на берег, и лодочка исчезла, как не было её.
— Иди, мой рыцарь. И помни, завтра из озера выйдет меч твой. Сегодня оставайся здесь, у меня в гостях. — пропел над чёрными глубокими водами нежный голос сильфиды озёрной.
— Ты ли, господин мой?
— Я, Бегунок.
— Как звать тебя теперь?
— Завтра я узнаю имя.
Лишь зарделось яркою зарёю утро, спешит преображённый Безымянный Рыцарь, всю ночь проведший в мечтах без сна, навстречу феё Нимуё. Кроме Бегунка, нет иных свидетелей того, что будет. Сокрыто тайной появление героя.
Идёт он к зеркалу озёрных вод в блистающих доспехах, с открытой головой. Задули ветры, засияли над озером серебряные искры, зашептали седые травы. Взметнулся плащ, как два серебряных крыла, и к ногам идущего опал покорно, стелясь по травам.
Склонился рыцарь над зеркалом воды и видит отражение своё в спокойной глади озера. И потрясён.
Он и не он. Такого лица не видел он даже у Белого Рыцаря. Таких волос не бывает у людей! Белым серебром сияют густые пряди. Но, более всего изумляют васильковые глаза. Он и не он.
"Разве это я?!"
Зазвенели тысячи литавр незримых, наполнился весь приозёрный воздух пляской искр, взвихрился серебром, взметнули ветры брызги. И смолкло всё, лишь поёт неведомый, далёкий, страстный голос, так, что немеет в восхищении душа. Так, что кажется — вот оставит вечный свой зов земля, отпустит твои ноги от себя, и ты взовьёшься, словно птица, в полёте — к небу!
— Иди по водам, Белый Рыцарь, — позвала Нимуё. — Иди ко мне! Прими свой меч, прими судьбу, прими в дар имя!
Застонал на берегу, осокою поросшем, Безымянный:
— Что я наделал! Не мне стоять здесь! Фея, ты ошиблась! Белый Рыцарь погиб. Я сам насыпал холм могильный меж лап окаменевшего дракона, что погубил его. Я лишь случайно, против воли взял то, что не мне предназначалось! Не для меня твой меч! Не мне твои доспехи! Не могу я носить имя, что предназначено не мне! Всегда в чужом! Всегда второй! Всегда не я!
— Нимуё не ошибается, — возразила фея. — Рог сам избрал достойнейшего. Ты взял свою судьбу, свою награду, свой приз. Иди же, возьми меч и имя! Перед недостойным разойдутся воды. Нога непосвящённого утонет! Смелее!
— Я верю!
Рыцарь ступил на воду, пошёл по ней, как по земле. Туда, где в тумане серебристом скрывалась Нимуё.
— Встань на колено!
Он опустился. Взметнулся в брызгах света, вырвался из вод, блеснул неотражённым светом сияющий клинок в руке озёрной феи.
— Он твой.
И меч покорно переметнулся в руку. Белый Рыцарь встал. Вознёс над головой его и крикнул громовым раскатом:
— Имя, фея!
— Ланселот, Рыцарь Серебряный!
На берег вышел Ланселот. Джек не узнал его. Разве это деревенский рыцарь?! Как может служить теперь ему Джек Бегунок? Ни он и ни Ронсар теперь не могут пригодиться блистательному рыцарю!
— Возьми коня, Джек, и веди на водопой. — велел так господин.
Хотел взять белого коня Джек — не вести же, в самом деле, старого каурого коняку!
— Моего коня, Джек, моего!
Повел Ронсара он на водопой. Едва хлебнул конь воду, как преобразился. Из старого заезженного, тихого коняки он превратился в некое подобие вулкана! Заржал, забил копытами, рванулся и вылетел на берег, воду отряхая с роскошной белой гривы. С мощным крупом, которому едва ли подойдёт то пропотевшее седло, что на берегу осталось. С прекрасной, тонкой мордой, с высокой шеей! Поводит гордо лиловыми очами.
Джек онемел и плюхнулся невольно в озеро и прямо у бережка, где мелко, ушёл под воду с головой! Выскочил, отфыркался, скорее выбрался на берег.
Ланселот уже седлает жеребца. Вот чудо! Старое седло преобразилось! Белой мягкой кожей дорогой оно теперь обтянуто! Серебряные гвоздики, как звёздочки, блестят!
— Садись, Джек Бегунок, садись, красавец, на своего коня! Нам в путь!
***
"…никто не знает. Никто не знает, откуда взялся рыцарь Ланселот. Кто мать его и кто отец его. Какая земля родит такую неземную красоту. Какой наставник учил его столь славно владеть мечом. Но, знают лишь одно, что фея Нимуё одарила любимца своего мечом волшебным.
Духи земли и вод, огня и воздуха несут свои дары в сокровищницу короля Артура. Все снаряжают его рать, чтоб защитить страну от злобного врага. Послала дар свой и Нимуё, снарядив в поход облачённого в волшебные серебряные латы Ланселота.
Все дороги, все пути — всё в Камелоте сходится. Там назначен турнир. Там сойдутся и померяются силой лучшие бойцы. Там под балдахином будет восседать прекрасная Джиневра, супруга короля. Её платок получит лучший."
Трепещут полотнища, вьют флаги, поют фанфары, прибоем бьёт весёлая толпа. Спешат все на турнир, заполнены народом все места. Пусть грянет бой! Пусть бьются лучшие из лучших! Пусть смотрят жители Британии и знают: в Камелоте собирается цвет рыцарства под знамёна короля Артура! Есть у Британии достойные сыны! Есть король, воспетый в сагах. Спешите, рыцари, спешите! Бейтесь на мечах, на булавах, на копьях! Заслужит лучший, победитель, улыбку королевы! Прекрасная Джиневра, супруга короля Артура, рукой своею наградит героя! Сама повяжет ему на латы свой платок! Кто будет первым? Кто завоюет приз?!
— Господин мой! Нет у нас палатки, нет слуг. К кому в шатёр попросимся мы?
— Вперёд, Джек! Не в палатках и не в шатрах добывается победа! Поляна — вместо парчовых кресел! Речные воды вместо вин в чашах золотых! Всё небо вместо сводов шёлковых палатки! Всё — наше!
Приблизясь вскоре к толпе, крикливой и суетящейся, стал озираться Ланселот в поисках пристанища.
Подъехал сенешаль, с ним десять слуг.
— Приветствую с почтением тебя, прекрасный рыцарь. Не скажешь ли ты имя? И где твои палатки? Каков твой флаг? И где наследные владения?
— Я Ланселот Озёрный, рыцарь Серебряный. — успел лишь молвить Ланселот. Хотел добавить, что нет палатки у него и что от всех владений отцовских осталась лишь одна деревня — всё разорили саксы. Но, не успел, поскольку склонился сенешаль — а с ним и вся его прислуга, и воскликнул:
— О, Ланселот! Как долго тебя ждёт твоя палатка! Твой отец, царь Бана, из Бретонии, прислал тебе на помощь слуг и снаряжение. Украсил флагом шест, и лучший свой щит, покрытый серебром, повесил на треногу! Спеши же! Ристалище заждалось!
Сбит с толку Ланселот. Так, недоумевая, идёт, куда указано.
— Что удивляться, господин? — тихонько шепчет Бегунок. — Разве озёрной фее сложно послать шатёр и утварь, и людей после всего того, что видел я недавно?
Перед палаткой белой с серебром стоит прислуга. Все кланяются и бегут, чтоб к стремени припасть. В палатке угощение. И подают с поклоном послание от короля.
"Мой сын! Не удивляйся причудливости происшедшего с тобой. Я сам бы прибыл к тебе, чтоб видеть, как победишь ты. Но, ухожу туда я, откуда не возвращается никто. Тебя я препоручаю в руки своего оруженосца. Он взрастит тебя. И в час назначенный ты встретишься с судьбою. Фея озера тебя одарит дарами волшебными. И от меня в назначенное время придут тебе дары. Знай, сын мой, ты наследник бретонской короны. Послужи Артуру, как я служил его отцу, Утэру Пендрагону. Прославь себя. И будь достоин, Ланселот. Отец твой любящий, король Бретонии Бана."
