Подсчитаем. Продав сто экземпляров, авторы системы заработают как минимум 180 тысяч франков. А если желающих оказалось больше? Если спрос превысит несколько тысяч? Неужели кому-то откажут? Поди проверь! Подсчитаем… Впрочем, нет смысла считать чужие деньги. Надеюсь, вам уже ясно, как сочинять рекламную брошюру? Приспособьте ее к местным условиям и действуйте.

А вы думали, я вас приглашаю играть? Фу, игра все-таки риск.

Несколько необходимых советов. Не промахнитесь с ценой. Моего товарища, которому прислали эту рекламу, остановила именно цена. Он профессионал. Сначала загорелся, потом поморщился: «Слишком дешево предлагают, несерьезно». Предыдущую систему он купил за девять тысяч. Она подсказывала, как угадать двух первых лошадей (тоже неплохо). Берется один из фаворитов и связывается с 8-й, 9-й, 12-й и 14-й лошадью, то есть с теми, кто стоит на соответствующем месте, по мнению специалистов газеты «Пари-Тюрф». Связывать с теми, кто занимает первые строчки этой таблицы — бессмысленно: фавориты все вместе никогда не приходят, а если приходят — выигрыш мизерный. Когда вы будете составлять свою систему, цифры можно брать с потолка, по вдохновению. Важно хорошо их аргументировать (компьютер просчитал результаты скачек в Калифорнии за 10 лет). По теории вероятности, такие комбинации обязательно выпадут, и может, не однажды. Дай Бог успеха вашей клиентуре! Еще одна деталь из опыта французских благодетелей: свои конторы они, как правило, располагают в Бельгии. Имей они адрес во Франции, то, пожалуй, схлопочут по морде от огорченных проигрышем игроков. А до Бельгии пока доберутся, пыл остынет. Поэтому лучше зарегистрировать адрес вашего предприятия в Неваде или Орегоне. Отлично действуют на психологию сомневающихся иронические фразы, типа: «Не верите моему методу? — что ж, заполняйте карточки Лото». Человек почувствует себя уничтоженным, ведь известно, что Лото — прибежище для идиотов. В Лото системы не существует, вернее, существует — моя, но она очень дорога и срабатывает крайне редко. Я, как человек честный, ее никому не предлагаю…

Чтобы читатели не заподозрили меня в черной зависти к удачливым авторам рекламируемых систем, расскажу эпизод из своей боевой биографии. Итак, мой товарищ (о нем я уже упоминал) компьютерщик, профессиональный игрок в казино, решил переключиться на бега и скачки. Приобрел систему, ту самую, за девять тысяч, и начал регулярно «сливать», то есть опускаться все глубже в пучину проигрыша. Пригласил меня в помощь, я долго отказывался, но — товарищ в беде. Накануне очередного забега в терсе на Венсеннском ипподроме, мы с ним внимательно проштудировали «Пари-Тюрф». Прежде всего, согласно системе, из нескольких фаворитов выбрали нашего. Я сказал, что наездник прекрасный, проиграть не должен. Договорились, что ставки сделаем не в кафе, а прямо на ипподроме — я поеду в Венсенн, посмотрю разминку и из предлагаемых системой лошадей (8-й, 9-й, 12-й и 14-й) свяжу нашего фаворита с той, которая мне понравится. Вариант получался стопроцентным, на жаргоне московского ипподрома — «сымай штаны, ставь все!». Естественно, мы приготовили крупную сумму — товарищу надо отыграться. Увы, заезд выдался очень сложным, я в нем толком не разобрался, связал со всеми четырьмя лошадьми, но ни одна из них не пришла. Вечером звоню товарищу, докладываю, а он оказывается, все знает (наблюдал заезд по телевизору), и успокаивает меня — дескать, ничего, в жизни все бывает. Обидно, конечно, наш фаворит полдистанции вел забег… Я говорю: «Нашего фаворита я не играл, вязал от другой лошади». В трубке пауза, потом крик: «Как же так, ведь мы его выбрали, ты нарушил условия системы!». Чуть было не поссорились с товарищем. Но я объяснил: угадать лошадь, которая выиграет, крайне трудно, однако понять, какая лошадь не едет, в моих силах. По разминке я увидел, что наш любимый наездник не собирается выигрывать. Да, он поехал, но лошадь заскакала, ибо он ее не «работал».

Спрашивается: как компьютер способен предсказать, что решит наездник за час до забега?

И опять же, меня могут упрекнуть — мол, я человек отсталый, совершенно не разбираюсь в новейшей технологии, компьютеры — они умные, предвидят и просчитывают все. Согласен, в компьютерах я — ни ухом, ни рылом, они для меня за семью печатями. Но я исхожу из простой житейской истины: если кто-то и нашел чудесный способ выигрывать, то он сам им будет пользоваться, ни с кем не поделится. Зачем продавать золотую рыбку? Греби деньги лопатой! Обладай я таким волшебным ключиком, я бы сначала обеспечил всех родных и близких, а потом, когда уже не знал бы, куда девать деньги, посылал бы их в Лос-Анджелес…

Нам, французам, очень плохо. Судя по всем метеопрогнозам, на нас надвигается засуха. Луара обмелела, форель не разводится, скоро запретят поливать лужайки и мыть машины. Легко угадать последствия засухи: прилавки наших супермаркетов заполнятся дешевыми фруктами и овощами из Италии, Испании и Северной Африки. Поэтому мы вынуждены устраивать пикеты на дорогах, останавливать рефрижераторы с заграничными номерами, выбрасывать на шоссе импортную клубнику, давить тракторами вражеские помидоры. Ладно, решили мы, сменим правительство. Сменили. Пошли дожди. Хлеборобы с облегчением вздохнули, зато приуныли виноградари. Если и дальше будет лить, полетит к черту туристский сезон, а главное, придется опять тормозить заграничные цистерны с вином и орошать в канавах наших экологически чистых лягушек «Кьянти» и «Мадерой». Погода во Франции жуткая, нет стабильности, как, например, в Гренландии или Сахаре, поэтому ежегодно какая-нибудь категория аграриев получает компенсацию от Европейского Союза.

Гораздо хуже природных катаклизмов — безработица. Во Франции — это национальная катастрофа. Страшнее всего, что с безработицей смирились, не проявляют инициативы, ибо никто уже не знает, что выгоднее: искать работу с маленькой зарплатой, СМИГом (кто ж нам сразу даст большую!), или сидеть на различных социальных пособиях. Зато мы бьем все европейские рекорды по ценам на бензин. Из той суммы, что мы платим на бензоколонках, государство забирает себе в карман 84 процента. Во Франции литр бензина дороже литра столового вина. Ездить на машинах стало невозможно. В том смысле, что колоссальные пробки в городе и на автострадах. В Париже из-за загрязнения воздуха в безветренные дни ввели альтернативное движение: сегодня разрешается рулить автомобилям с четными номерами, завтра — с нечетными.

Дефицит кассы нашего социального страхования превосходит государственный бюджет. Что же придумали министерские бюрократы для излечения «хронического больного»? А вот что. Раньше придешь к врачу — и он вам выписывает лекарства, словно стреляет из автомата, веером от пуза, и мы из аптеки волокли медикаменты сумками. Потом, правда, ненужные и просроченные сдавали в помощь развивающимся странам. Теперь врач тоже выписывает, однако не так охотно, и иногда, придира, спрашивает: «Может, пять микстур от кашля достаточно?». И раньше социальное страхование нам компенсировало 70 процентов медицинских расходов, а нынче лишь 65. А некоторым ловкачам, эмигрантам и неимущим, компенсируют все 100! Где же справедливость? Бордель, а не страна…

Государство бездушными лапами схватило за горло своих граждан. Почти половина французов платят налоги! На полтора процента увеличились вычеты из наших зарплат на социальное страхование. Зато предприниматели отчисляют в наш пенсионный фонд на 0,2 % меньше. Но мы, конечно, боремся за наши права, бастуем. Чтоб забастовка была эффектной, мы парализуем железнодорожный и воздушный транспорт накануне школьных, праздничных и летних каникул. Поэтому только соберешься приятно провести время с детьми на Корсике, на Майорке или на Канарских островах, приезжаешь с чемоданами в аэропорт, глядь — самолеты не летают. Когда полетят — неизвестно. Торчишь в аэропорту, дети плачут, а еще говорят, мы живем в цивилизованном мире! Жаль, что под влиянием левых интеллектуалов во Франции отменили смертную казнь. Гильотину надо было бы сохранить для машинистов электропоездов и пилотов гражданской авиации. Разумеется, мы улетим или уедем в понедельник, но теряется каникулярный день, оплаченный в пансионе или гостинице.