Головная боль французского богача: как уйти от налогов? А налогом облагается все — земля, квартиры, загородные дома, виноградники, процентные счета в банке, биржевые акции. В ежегодной налоговой декларации вы обязаны ответить на вопросы: есть ли у вас яхта, каких размеров, являетесь ли вы членом гольф-клуба, имеете ли вы скаковых лошадей? Если ответ положительный — плати! В свое время французская пресса с нескрываемым злорадством писала, как «засветился» сынок Жан-Поля Бельмондо. Он купил себе «Феррари» и сразу попал в поле зрения фиска. Тут его и распотрошили.

Конечно, французские богачи не ходят в джинсах и не едят в «Макдональдсе». Когда надо, летают на собственных самолетах. Но тенденция такова: делать вид, что вы гораздо беднее, чем на самом деле. Случай карикатурный и тем не менее характерный: бедная вдова ютилась в студии, в нищенской обстановке, а владела двадцатью квартирами в Париже, которые сдавала…

Правда, французы умеют и козырнуть своим богатством. Например, Мишель (прячу его за псевдонимом) ведет крупные дела с Россией и со странами Дальнего Востока. На улице вы его примете за мелкого клерка, пока он не сядет в свой «Мерседес». Однако когда приезжают нужные люди из России, а именно — министры, банкиры, директора больших предприятий, мэры городов — он их приглашает в свой загородный замок. В замке — прогулки верхом на лошадях, игра в теннис, купанье в бассейне, изысканные обеды, на вине, естественно, не экономят, вокруг многочисленная прислуга. Зачем такое мотовство? Не мотовство — строгий рациональный расчет: произвести на клиента благоприятное впечатление и подписать выгодный контракт.

И пусть в «Максиме» гудят новые русские. Мишель обойдет «Максим» сторонкой. Кстати, не забывайте, что «нувориш» — французское словечко, и оно произносится с презрительным оттенком.

Как правило, кроме чисто личных обстоятельств, планы на уик-энд выстраиваются в зависимости: а) длинный он или короткий (при обилии французских праздников, уик-энд иногда растягивается на четыре дня); б) какое время года; в) какую обещали погоду.

Еще двадцать лет тому назад многие лихие парижане в пятницу вечером садились за руль своих автомобилей, неслись на дикой скорости всю ночь и к утру достигали Лазурного берега. Возвращались в понедельник, прямо к открытию контор. Такие путешествия не считались шиком, однако производили сильное впечатление на приглашенных дам. Теперь подобные эскапады крайне редки. Хочется вспомнить классическую, фразу: «молодежь нынче пошла не та». Но правильное объяснение дает другая цитата из классика: «овес нынче дорог». И впрямь, цены на бензин выросли в три раза, резко подняли плату за пользование автострадами, и на дорогах почти всегда заторы. Правда, когда обещают жару, а время летних отпусков пока не наступило, парижане дружно устремляются на северо-запад, к Ла-Маншу. От парижской окружной дороги до Довиля или Дьеппа возникают гигантские автомобильные пробки, длиною в 200 километров. Зато, отмучившись полдня, потом можно прогуляться в течение нескольких часов по песку или гальке и подышать свежим морским воздухом. А в парижских лесопарках, особенно в Булонском, буквально шагу негде ступить: зазеваешься — и наступишь то на чью-то голую ногу, то на ребенка, на кошку, собаку, то на скатерть с едой. Конечно, бывают счастливчики, у кого имеются загородные дома, там можно заняться полезным делом: скосить в саду траву, покрасить забор, а к вечеру на лужайке поджарить шашлык.

Возьмем обычный уик-энд. Ноябрьский пасмурный денек, ни холодно, ни жарко. Наблюдаются две тенденции. Парижане желают выехать хотя бы в ближайший лес. Обитатели дальних пригородов, наоборот, рвутся в Париж: пофланировать по Елисейским Полям, выпить кофе или бокал вина в Латинском квартале, посмотреть новый фильм в кинотеатре на Больших Бульварах. Конечно, этот же фильм можно увидеть в кинотеатре Бобиньи или Кретея, да в центре Парижа другой «амбьянс», более праздничная атмосфера. Я живу почти рядом с Парижем, «ни рыба, ни мясо». Как же проводят уик-энд мои соседи по дому?

К соседке с нижнего этажа придут ее подружки-пенсионерки (я уже слышу их голоса), будут целый день играть в бридж. Спортивный сосед с седьмого этажа утром успел откатать на велосипеде 10 кругов по Венсеннскому лесу. Пожилой сосед с шестого сразу после обеда отправился на берег Марны, где на специальной площадке окрестное население играет в «буль». «Буль» — игра привезенная из Алжира, напоминает наши городки, только вместо деревянных бит кидают металлические шары. Интеллигентная пара с пятого этажа поедет в Венсеннский лес, запаркуют машину на стоянке, откроют окна, и, не выходя наружу, займутся отгадыванием кроссвордов. Такое времяпрепровождение у некоторых французов называется «прогулка по лесу». Старички с десятого этажа носа на улицу не высунут — уткнулись в телевизор. У красивой и деловой Паскаль с восьмого этажа появился новый дружок, директор фабрики в Арденнах. Когда он приезжает к ней на уик-энд, она водит его по парижским выставкам, и не в какой-нибудь там Лувр или музей Д'Орсэ — фу, пошло, это для провинциалов и иностранцев, — а выбирает что-нибудь экзотическое: экспозицию древней сирийской вышивки в Арабском центре или портреты Пикассо в Большом Дворце. На следующий уик-энд наступает ее очередь отправляться в Арденны. Как она там развлекается, в скучном маленьком городишке? Думаю, запирается с дружком в спальне и читает вслух Большую Советскую Энциклопедию.

Молодой человек входит в парижское казино и решительным жестом ставит на зеленое сукно золотую монету, зажатую в руке. Проигрывает. В отчаянье молодой человек бредет к Сене, чтобы броситься с моста в реку. Так начинается роман Бальзака «Шагреневая кожа». Бушуют ли такие же страсти в казино современной Франции?

Гуляя вечером по улицам французской столицы, вы обязательно наткнетесь на ярко освещенное здание с неоновой вывеской: «Парижское казино». Но это известное кабаре. Казино в Париже запрещены. Городские власти позаботились, чтоб местный рабочий и служивый люд не пускал по ветру свои трудовые сбережения. «Что вы нам сказки рассказываете? — возмутятся наши слушатели. — А казино в Монте-Карло?». Во-первых, казино в Монте-Карло — не французское, а принадлежит независимому государству Монако. Во-вторых, до Монте-Карло переть и переть, и по дороге желание швырять деньгами несколько поостынет. И вообще наше мудрое правительство распорядилось так, чтоб казино функционировали подальше от промышленных центров, в курортных зонах. Уж там пускай любители прожигать жизнь культурно отдыхают…

Самое знаменитое французское казино — в Довиле, на берегу Ла-Манша, в двухстах километрах от Парижа. Довиль — модный курорт в любое время года, и казино никогда не пустует. Летом, естественно, народу больше, и с трех часов дня «мелочь пузатая» балуется у игральных автоматов. Вход бесплатный, однако в маечках и шортах не пускают, все же надо соблюдать какое-то приличие. Итак, выбираешь автомат по вкусу и по деньгам и бросаешь «однорукому бандиту» в его бесстыжую пасть франк, двухфранковую, пятифранковую или десятифранковую монету. Специалисты мне объяснили, что вероятность выигрыша в однофранковом автомате равна 5 процентам, а в десятифранковом — 30-ти. Да ведь не каждый может себе позволить играть по 10 франков. А с однофранковым автоматом, при скромном бюджете, можно развлекаться часа два. Зато уж если повезет… В газетах писали: одна старушка бросила три десятифранковые монеты, закружились цифры, заиграла музыка, и на табло высветилась сумма выигрыша: миллион триста тысяч франков (198 тысяч евро) с хвостиком! После девяти вечера к казино подруливают дорогие «Пежо» и «Ситроены», «Роллс-Ройсы», «Мерседесы», «БМВ», «Феррари», с парижскими, бельгийскими, английскими, а то и немецкими номерами. Водители небрежно бросают расторопным швейцарам ключи от машины и важно следуют в залы, где царствует рулетка. В святая святых вход платный. И самая маленькая фишка стоит 20 франков, самая большая — тысячу. У рулетки плебейской толчеи не наблюдается. Мужчины в строгих костюмах и при галстуке, а дамы если не в соболях, то с глубокими декольте и с драгоценными ожерельями. Кажется, солидней публики в природе не бывает. Однако есть еще особый зал для избранных, где минимальная ставка — десять тысяч франков! Кто там резвится — мне не ведомо. Мои знакомые-профессионалы туда не заглядывали. Для них и нормальной довильской рулетки было достаточно. «Я придерживаюсь системы, — рассказывал профессионал. — Ставлю сто франков, а когда сидящая напротив эстрадная дива, не глядя, разбрасывает по зеленому сукну тысячные фишки, — прямо скажу: чувствуешь себя не очень уютно».