«В Кремле думают… В Белом Доме считают… В Елисейском дворце предполагают…» — расхожие фразы в журналистских репортажах. Фразы штампованные, но они показывают точно, где находится центр власти. Естественно, всем плевать, что думает охранник в Белом Доме или уборщица в Кремле, все прекрасно понимают, о чем идет речь. Но — «в Елисейском дворце предполагают» — звучит более солидно чем «французский президент сказал». Человек, даже облеченный высшей властью, может ляпнуть все, что угодно. Вспомним знаменитые деголлевские слова: «Да здравствует свободный Квебек!». После чего президенту Франции пришлось срочно сматываться из Канады. А уж Никита Хрущев, будучи генсеком, такое наговаривал! Однако если пишут — «в Кремле или в Елисейском дворце так думают» — значит, это не с бухты-барахты, а подготовленное решение.

Кремль, Белый Дом, Елисейский дворец — стали символами, известными всему миру. Пожалуй, больше таких нет. Ну кто, например, знает, где работает немецкий канцлер? Разве что немцы, да и то не все. Кремль, Белый Дом, Елисейский дворец объединяет еще то, что они огорожены. Правда, ограды разные. Кремлевская стена — знак абсолютизма, ее возьмешь только в штурмовой колонне. Заборчик Белого Дома — разгул демократии, сколько любителей острых ощущений его перемахивали, когда охрана зазевается! Через каменную ограду Елисейского дворца теоретически можно перелезть, да никто не пробовал. Что сие означает — догадайтесь сами.

Елисейский дворец занимает целый квартал. Сам дворец — не такое уж большое здание, но к нему примыкает летняя площадка для торжественных приемов, парк, пруды. «Есть ли у вас какие-нибудь пожелания?» — спросил ставший президентом Ширак у бывшего президента Миттерана, спускаясь с ним по ступенькам Елисейского дворца. «Да, — ответил Миттеран, — позаботьтесь, пожалуйста, о моих уточках». Разумеется, даже если Миттеран развел на прудах утиную ферму, Шираку не придется о ней заботиться — для этого найдутся другие люди. Но вот о ком Шираку надо будет позаботиться, так это о персонале Елисейского дворца. Поясняю: новоизбранный президент — глава Франции, это естественно. Но он еще, за ту же зарплату, оказывается во главе дружного трудового Елисейского коллектива, в который входят повара, садовники, уборщицы, полицейские, гвардейцы, горничные, машинистки, секретарши, помощники, референты — всего около тысячи человек. Новый президент всегда приводит свою команду — от секретарш до начальников канцелярий. Это те, кто будет «думать и предполагать», то есть в какой-то степени участвовать в разработке решений. С технической и хозяйственной обслугой поступают по-разному. Ширак, например, оставил на месте всю прежнюю миттерановскую охрану, включая ее начальника, армейского генерала. Сменил ли он поваров и официантов — мне не известно. Садовников не меняют никогда. Однако в любом случае, президент должен быть уверен, что даже самый низший технический персонал, включая уборщиц и электромонтеров, к нему лоялен. Ведь любая бумажка, исчезнувшая из Елисейского дворца, может оказаться конфиденциальной.

Насколько президенты внимательны к мелочам, рассказывает такая история. Мадам И. пришла в Елисейский дворец в команде Миттерана и проработала там, от звонка до звонка, четырнадцать лет. Она делала короткие резюме из журнальных статей, относила их в президентскую канцелярию и была твердо уверена, что ее творчеством интересуются лишь референты Миттерана. Самого президента она никогда близко не видела. Однажды к ней вернулась на стол ее последняя докладная с пометкой на полях. Она узнала почерк президента. Миттеран подчеркнул в тексте орфографическую ошибку и написал сбоку: «Ай-яй-яй!». Мадам позвонила в приемную Миттерана, попросила соединить ее с президентом. Миттеран снял трубку. «Неужели вы все читаете?» — спросила мадам. «А вы как думаете, Николь?» — ответил Миттеран.

Особенность Елисейского дворца в том, что президент всегда на боевом посту. Президент может спать, купаться в ванне, проводить заседание Совета министров, ужинать с глазу на глаз с американским послом, устраивать торжественный прием в честь английской королевы, читать бумаги в своем кабинете, разговаривать по «красному телефону» с Борисом Ельциным, играть в шахматы со старым другом — одноклассником по лицею или в конце концов подкармливать уточек на берегу пруда — повторяю, в Елисейском дворце президент всегда на боевом посту. Поясняю: под Елисейским дворцом оборудован специальный бункер, из которого, набрав одному ему известный код, президент объявит атомную войну. И с высокогорного плато Альбион тут же полетят французские ракеты. Невинный вопрос: куда теперь они направлены? Не знаю. Наверное, на Бермудский треугольник, давно пора его разнести к чертовой матери… Управлять Францией президент может из бункера до конца военных действий, но дверь бункера откроется только перед нынешним президентом (в фотороботе над дверью зафиксирован его портрет) — бывшему президенту республики в бункер не войти.

Ладно, пока еще ни один французский президент в бункере не отсиживался. И слава Богу! Над боевым постом гораздо веселее. В Елисейском дворце нет роскоши и богатства кремлевских палат (например, Грановитой палаты), но зато там не все так строго функционально, как в Белом доме. В Елисейском дворце шикарные хрустальные люстры, антикварные столы и кресла, гобелены ручной работы с полуобнаженными нимфами, безбрежные пушистые ковры, одних старинных часов, стенных и настольных, — во дворце насчитывается 200 штук. Лишь социалист Миттеран совершил маленькую дворцовую революцию: приказал вынести из своего кабинета буржуазные столы и кресла и заменил их модерновой пластиковой мебелью синего цвета. Однако Жак Ширак в первые же дни восстановил старые порядки. В его кабинете — мебель стиля «ампир», как при генерале де Голле. Но как в таком серьезном учреждении могли появиться легкомысленные нимфеточки, хоть и на гобеленах? Кто не досмотрел? Разумеется, для президентов Республики государственные дела всегда были превыше всего, но некоторые президенты совсем не чурались невинных развлечений. При Луи-Наполеоне выкопали подземный ход, соединяющий дворец с отелем на соседней улице, благодаря чему племяннику великого императора была гарантирована доставка красоток прямо в его апартаменты. В 1899 году президент Феликс Фор умер в Елисейском дворце от инсульта в объятиях своей любовницы. Полагаю, что подземный ход Луи-Наполеона давно замурован, но всезнающие французские журналисты утверждают: существует параллельный коридор, по которому некто, приглашенный президентом, может явиться в его кабинет, никем не замеченным. Думаю, что теперь им пользуются не особы женского пола (хотя, почему бы нет?), а тайные дипломатические порученцы, с которыми президент Республики никак не должен встречаться, но тем не менее вынужден…

Построен был дворец в 1718 году, переходил из рук в руки, в том числе и в нежные руки мадам Помпадур, пока Французская революция не объявила дворец национальной собственностью. Русский царь Александр Первый, въехав с казаками в Париж в 1814 году, остановился в Елисейском дворце. Постоянной резиденцией президентов Елисейский дворец стал в 1873 году, при Третьей Республике.

Как ни странно, далеко не все новоизбранные хозяева дворца чувствовали себя в нем счастливыми. Первую ночь в елисейских апартаментах президент Пуанкаре провел без сна, и как потом признавался в мемуарах, у него было ощущение, что его заперли. Как только его срок заточения, простите, президентства кончился, Пуанкаре буквально выбежал из дворца. Проведя свой последний Совет Министров, президент Гастон Думерг облегченно воскликнул: «Уф!». Уж как стремился в Елисейский дворец Валери Жискар д'Эстен, но поселившись в нем, жаловался на одиночество. А Миттеран предпочитал ночевать не во дворце, а в своей парижской квартире.

У парадного въезда в Елисейский дворец, на улице Сан-Оноре, — двое часовых, в форме наполеновских гвардейцев, в руках ружья с примкнутыми штыками. Караул сменяется каждый час, гусиным шагом, как перед Мавзолеем. Па перекрестках улицы — полицейские машины, тротуар перед Елисейским дворцом запрещен для пешеходов. Символ высшей власти во Франции похож на охраняемую крепость, в которой президент одновременно — верховный правитель и в какой-то мере — ее узник. Добровольный, конечно, положивший всю свою жизнь, чтоб туда попасть.