— Значит, не такие же… — буркнула себе под нос Зарема. Ее никто не расслышал.

— Вот именно! — поддержал Радигаста вспыльчивый Алатыр. — Откуда ты вообще об этом «колодце» прослышал? Кто в нем побывать умудрился?

— Успокойтесь, друзья, — поспешил ответить Белун. — Я созвал наш синклит, чтобы силами общего разума постараться решить возникшие перед нами загадки. Один я никогда не смогу разобраться в них, поскольку даже в «Серебряной книге Перуна» нет объяснений тайны Треугольника. О возможности же мгновенных перемещений на дальние расстояния хотя и упоминается в ней, но очень невнятно. Если бы не рассказ подземельщика Чучи, вряд ли я догадался бы, о чем в ней написано…

— Так это Чуча побывал в иномерном колодце? — улыбнулась Зарема.

— Он самый, — подтвердил Белун. — Кстати, он и назвал это место «колодцем», потому что в первый момент решил, что куда-то проваливается. Даже охнуть не успел, как шлепнулся на берег Черного озера. Услышав чьи-то голоса, тут же отбежал в сторонку, спрятался, но подземное святилище Рогатой Волчицы признал сразу, поскольку бывал там в юности — искал сокровища своих предков. Рассказал мне, какого страху натерпелся, покуда вновь не попал в поле действия «колодца» и в Ладор не возвернулся. Жрецы в тот день очередную жертву человеческую приносили своему подводному чудовищу — выпрашивали оздоровления для Патолуса.

— А как он вообще оказался в заброшенных шахтах Ладорского холма? Разве Владигор не запретил туда спускаться?

— Да разве удержишь Чучу запретами?! — вопросом на вопрос ответил Белун. — Наверняка опять древние клады искал. Сам не пойму, что им движет: то ли стремление разбогатеть в одночасье, то ли страсть к приключениям? Князь намеренно оставил его во дворце, чтобы своими выходками не помешал выслеживать борейских разбойников. Так на тебе — все равно умудрился в историю влипнуть!

Разговор о похождениях неугомонного Чучи несколько утихомирил Радигаста и Алатыра. В конце концов они согласились на некоторое время отложить свои заботы и помочь Белуну. Что касается Добрана, Гвидора и Заремы, то они всегда были готовы откликнуться на его зов.

Короткая летняя ночь близилась к рассвету, когда чародеи завершили составление примерного плана своих дальнейших действий. Уже прощаясь, Гвидор вдруг напомнил всем о Черном колдуне:

— Не сегодня завтра Арес объявится у жрецов Волчьего Братства. А если он излечит Патолуса и догадается о тайном походе Владигора в южные земли?

— Не успеет, — твердо заверил Белун собратьев. — На сей случай я особые меры предпринял. Сами знаете, у меня свой счет к мерзавцу. Пришло время сполна расквитаться…

Никто не стал возражать или допытываться подробностей о намерениях Белуна. Все хорошо помнили, как Черный колдун замучил до смерти его любимую ученицу — молодую ведунью Лерию, и понимали, что Белун уж коли пообещал, то не упустит возможности покарать Ареса.

Княжна Любава смотрела на Ждана с негодованием, почти равным ненависти. Этот безумец, этот безродный тать, втершийся в доверие к ее брату, смеет утверждать, что Владигор — исчез! Более того, исчез еще на пути в Поскреб, а он, княжеский сотник, командир охранного отряда, этого даже не заметил! Мыслимое ли дело?

Ждан не пытался оправдываться. Рассказав Любаве все, что узнал от Фильки, теперь он стоял молча, но, будучи убежденным в своей невиновности, не опускал головы и не отводил взгляда. Воистину: будь дозволено очам Любавы метать молнии, вместо княжеского сотника сейчас на полу гридницы дымилась бы лишь кучка углей!..

Он, в общем-то, понимал душевное смятение княжны и без обиды выслушивал ее жестокие упреки. Два дня назад сам готов был наброситься на Лжевладигора, вдруг скинувшего с себя княжеское обличье и оказавшегося Филькой. И тоже не сразу поверил его невнятным объяснениям. В голове никак не укладывалось — почему Владигор один отправился в долгое и опасное путешествие, не сказав ни словечка своему ближайшему соратнику и другу? Подумалось об измене, о кознях Триглава — обо всем том, что сейчас на уме у Любавы.

В те смутные мгновения на помощь пришел Белун, точнее — магическая сила чародея, проникшая в охваченный гневом разум сотника. Ждан отчетливо услышал внутри себя спокойный и твердый голос: «Уйми неправедную злость. Не дозволяй обиде торжествовать над рассудком!», а затем пред его глазами возникло туманное видение: князь Владигор, скачущий на вороном коне по безлесному склону холма, пристально оглядывающий зыбкие незнакомые дали…

После столь очевидных доказательств искренности Филькиных разъяснений Ждан был вынужден скрепя сердце признать, что излишне погорячился, обвиняя птицечеловека в дурном умысле. Хотя он по-прежнему не до конца понимал намерений чародея, в преданности Белуна князю Владигору и всему Синегорскому княжеству никто и никогда не посмел бы усомниться. Если Владигор и его маг-покровитель решили поступить именно таким образом, значит, на то были очень серьезные причины. Придет срок — все обязательно прояснится.

Это и старался Ждан втолковать разгневанной Любаве. Но где там! Она ничего не хотела слушать. Упоминание о видении, посланном чародеем, ее ничуть не вразумило. Похоже, все эти видения она считала пустой выдумкой.

Наконец Ждан не выдержал и в отчаянии воззвал к Фильке, до сего момента безучастно стоявшему возле окна гридницы:

— Ну хоть ты-то подтверди, что говорю чистую правду! Почему я один должен расхлебывать не мною заваренную кашу?!

Филимон хмыкнул:

— Разве женщину словами убедишь? Это они кого угодно заболтать-заморочить могут, а нашему брату того же не позволят. Верно, Любавушка? — По-птичьи наклонив голову, он взглянул на княжну. — Одно средство осталось: коли словам нет веры, может, собственным глазам поверишь?

Он быстро взмахнул руками, звонко защелкал языком и… превратился в князя Владигора.

Любава отпрянула, громко вскрикнув. На ее испуганный голос в гридницу ворвался стражник. Обнаженный меч в его руке готов был располовинить любого наглеца, посмевшего обеспокоить повелительницу Синегорья.

Увидев рядом с Любавой князя и его верного сотника, стражник замер в недоумении. Он точно знал, что Владигор сюда не входил. Или в гридницу имеется секретный ход, о котором даже дворцовая стража ничего не ведает?

Но тут княжна, встретив его недоуменный взгляд, взяла себя в руки. Жестом она приказала стражнику удалиться и, когда тот с почтительным поклоном закрыл за собой дверь, в замешательстве уставилась на «двойника» своего брата. Вылитый Владигор!..

Она медленно приблизилась к нему, хотела было рукой коснуться, однако «двойник» предостерегающе покачал головой и даже отступил на шаг.

— Сейчас это уже не плоть княжеская, а только видимость ее, — произнес он голосом Владигора. — К вечеру, пожалуй, и такого показать не смогу.

Внезапно очертания княжеского «двойника» на несколько мгновений затуманились, словно укрытые рассветной дымкой. И вот перед Любавой вновь стоит птицечеловек Филимон, облаченный в княжеские одежды.

— Действие магии, к сожалению, почти иссякло, — со вздохом пояснил он, и голос его больше ничем не напоминал голос Владигора. — Поэтому я вынужден был третьего дня открыться Ждану, а нынче вот и тебе, милая княжна… Не вели казнить, — добавил он с обаятельной улыбкой. — Не тебя обманывали, а Злыдня и тех, кто может помешать Владигору до Богатырского меча добраться.

Любава без сил опустилась на кушетку возле стены, провела ладонью по лбу, отгоняя наваждение. Выходит, Ждан рассказал ей правду и Владигор сейчас — совсем один, без войска, без верных друзей — спешит прямиком в логово ненавистного Климоги!

Будто прочитав ее мысли, Филимон негромко сказал:

— Может быть, княжна, тебе покойнее станет, если узнаешь — рядом с князем ныне хорошие люди, надежные. Подробностей не ведаю, но доподлинно известно, что многие испытания они одолели с честью и твой славный брат не утратил душевной бодрости.