— Не хочет Дометий прежде времени войну начинать с племенами савроматскими, надеется на давний уговор с их вождями. По тому уговору ильмерские купцы беспрепятственно могут спускаться к Таврийскому морю и вести выгодный торг с тамошними народами.
— Но купцы-то боятся теперь без надежной охраны к морю идти, — возразила Добрану Зарема. — Грабит их Климога нещадно, да и не только их. Его разбойники держат в страхе все южные земли Ильмера, разве только на крепость Дарсан пока напасть не решаются!
— Постарел князь Дометий, — вынужден был признать Добран. — Об одном лишь заботится нынче — повкуснее поесть да помягче поспать. А наследника, сами знаете, Сварог не дал ему. Не молодая же княжна поведет дружину против Климоги. И к ладанейцам Дометий за подмогой обращаться не станет: после того как не удалось сватовство сына Калина к дочке Дометия, меж ними будто ров глубокий выкопали. Даже я ничего поделать тут не могу…
— Ну так пусть дозволит князю Владигору с дружиной пройти через ильмерские земли и вдарить как следует по зарвавшимся дикарям! — вспылил Гвидор. — Или ему синегорцы теперь тоже не любы?!
Здесь в памяти Владигора возник тот самый туман, о котором его предупреждал Учитель. Вероятно, дальнейшее обсуждение постаревшего Дометия было не для ушей Синегорского князя. Это казалось Владигору весьма странным, поскольку он всегда относился к Ильмерскому князю с почтением. Ведь это Дометий укрыл в своей вотчине мятежного воеводу Фотия, что позволило тому собрать крепкое войско и в нужный день выступить на подмогу Владигору. Правда, с той поры как синегорцы возвели Владигора на княжеский престол, Дометий мог изменить свое отношение к северному народу. Однако должна же быть для этого веская причина? Если и была, то пока Владигор о ней ничего не знал.
В следующий раз воспоминания о чародейском синклите посетили князя под вечер. Дабы не упустить в них что-либо важное, он решил остановиться на ночлег раньше намеченного. Наскоро перекусив и стреножив каурую, он соорудил себе ложе из еловых лап, устроился поудобнее и прикрыл глаза.
К спору об Ильмерском князе чародеи больше не возвращались. Вновь говорил Белун:
— …Климогу очень страшит, что Владигор сумеет добраться к Богатырскому мечу. Ведь колдовские сети, которыми Триглав опутывает савроматские племена, заставляя их подчиняться Климоге, не выдержат даже блеска этого легендарного оружия. Сейчас Климога вынужден ждать, пока Триглав сгоняет для него орду, пригодную для большого похода на Братские Княжества. И с трусливым трепетом следит за любыми вестями из Синегорья. Если его тайные соглядатаи сообщат о том, что Владигор с большой дружиной двинулся к югу, Климоге придется выступить навстречу, не дожидаясь полной готовности своего дикого воинства. Он бы этого очень не хотел, ибо полководец из него никудышный. Как сложится битва? Кто выйдет из нее победителем? Ответов никто не знает.
— Так почему бы Владигору и в самом деле не поспешить с дружиной за Богатырским мечом? — спросила Зарема. — Разве только через Ильмерское княжество дороги ведут к Таврийским предгорьям? И разве откажут ему в помощи Венедия и Ладанея?!
— А ты посчитай, сколько на это времени уйдет, — ответил ей Добран. — Чтобы Изот Венедский и Калин Ладанейский согласились пропустить через свои земли чужую дружину, Владигор сперва к ним должен снарядить посольства, а еще лучше — сам прибыть с уговорами и разъяснениями. Да и уговорит ли еще? Ведь не один Дометий нынче такой мнительный…
— Верно говоришь, собрат, — поддержал Добрана Белун. — За годы княженья Климоги Братские Княжества разучились своим соседям на слово верить. Но даже если сговорится Владигор с Изотом и Калином, незаметно большую дружину никакой дорогой не проведешь. Триглав обязательно обо всем дознается и медлить больше не станет — погонит злые полчища на мирные земли, зальет кровью посевы и пастбища… Это сейчас он хочет наверняка действовать, без промашки. А почует, что его замысел нам известен, начнет великую бойню без всяких задержек.
— Князь Владигор хоть и молод, а воевода прекрасный. Ему в ратном искусстве не сыщешь равного.
— Благодарю за похвалу, Гвидор. Слово доброе ученику всегда приятно учителю слышать… Однако же повторюсь: кто победителем выйдет в этой войне, предсказать невозможно. А вот какова будет цена побоища, думаю, каждому должно быть ясно уже сейчас. Разорение, голод, болезни, безвластие! Ведь не думаете же вы, собратья, что савроматских кочевников, попавших в черные сета Злыдня, можно будет разбить одним удачным сражением? Нет, они вновь и вновь станут вгрызаться в Братские Княжества, превращая цветущий край в бесплодную пустошь!
— Тебя послушать, так и вовсе выхода нет, — сердито сказала Зарема. — Но по глазам вижу, что ты кое-что придумал. Так не тяни, рассказывай — как мыслишь с бедою справиться?
Проснувшись с первыми лучами солнца, Владигор уже знал все о замысле Белуна и, в отличие от других участников синклита, не считал его безумным и невозможным. Молодой князь был уверен: знай он раньше о намерениях Триглава, о зверствах Климоги, о Богатырском мече под Ключ-Камнем, сам бы предложил чародеям такой же план действий — быстрый, отчаянный, ловкий.
Впрочем, теперь-то чего гадать? Другой возможности перехитрить Злую Силу и отыскать Богатырский меч никто из чародеев не придумал. Поэтому согласились с Белуном, а заодно решили никого более из своих собратьев в сей замысел не посвящать. Чем была вызвана такая осторожность, Владигор не узнал — вновь плотная стена тумана отгородила князя от чародейского разговора.
Учитель продумал многое, хотя и не все. Да и возможно ли предвидеть все, что ожидает Владигора на трудном пути к савроматским землям? Главное в замысле чародея — дерзость и скрытность — осуществлялось уже сейчас, когда Владигор под видом обычного странника направлялся в Мозынь. Там он должен встретиться с воеводой Саввой, взять себе в провожатые дюжину верных дружинников и, не привлекая лишнего внимания, отправиться на юг.
В это время Филимон будет старательно изображать из себя Синегорского князя, дабы держать в заблуждении Триглава и его подручных.
Остальное зависит от мужества и ловкости Владигора. Сумеет незаметно пройти через Ильмерское княжество, проскользнуть мимо сторожевых заслонов Климоги на берегах Аракоса, отыскать Ключ-Камень и Богатырский меч — хвала и честь ему. А сгинет в дальней дороге или будет схвачен савроматскими слугами Злыдня в Таврийских предгорьях — что ж, дикой орде упростится задача по разору всего Поднебесного мира…
5. В сетях дурмана
На третий день своего путешествия Владигор полностью осознал, что обращение к «чужой памяти» может быть не только увлекательным, но и довольно-таки утомительным занятием. Особенно если вокруг тебя ничего примечательно не происходит.
Неторопливая иноходь каурой, однообразный прибрежный пейзаж и отсутствие собеседников заставляли его мысли вращаться в замкнутом круге, вновь и вновь перемалывая полученные сведения. Радость долгожданного освобождения от рутинных княжеских забот сменилась дорожной скукой, и Владигор лишь вздыхал, сожалея об оставленном «двойнику» Лиходее. Златогривый отмахал бы весь путь до Мозыни в один день, даже не споткнувшись ни разу. А вот каурую приходится жалеть: лошадка старается как умеет, но где ей тягаться с прямым потомком Перуновых кобылиц! Скачка по бездорожью, изобилующему острыми камнями, колючими кустарниками и неприметными буераками, оказалась для нее трудным испытанием.
Князь досадовал на ее медлительность, но особо не подгонял. Повреди бедняжка ногу — и что тогда? Для пешего странника путь станет еще длиннее…
Уже смеркалось, когда Владигор увидел впереди небольшой рыбацкий хутор. Крепкая бревенчатая изба-пятистенка с примыкающим к ней лодочным сараем, коптильня, черная банька, развешенный на треногах невод. Правда, возле причальных мостков не видать ни учана, ни какой-нибудь плоскодонной лодочки. Может быть, хозяев нет дома?
