Иммануил Кант (1724-1804) относится хронологически к мыслителям XVIII века, но поднимаемые им проблемы, намечаемые пути подходов к их решению оказались в центре внимания философов последующего столетия, хотя сам он лишь отчасти стал свидетелем нового столетия с его блеском и нищетой философской мысли. Внешняя жизнь Канта не примечательна какими-либо событиями или резкими потрясениями: он родился, учился, работал и умер в Кенигсберге (ныне Калининград, РФ). Вся его сознательная жизнь связана с Кёнигсбергским университетом, где он прошел путь от ассистента до профессора и ректора университета, ушел на пенсию уважаемым всеми гражданином города и знаменитым в Европе философом.

Но в развитии мировоззрения был определенный перелом, когда он от рассмотрения вопросов физического мира сделал резкий переход к рассмотрению вопросов мира метафизического, т.е. умопостигаемого. Водоразделом этого перехода явилась его магистерская диссертация «О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира» (1770), когда он уходит от анализа мира чувственно воспринимаемого и обращается к рассмотрению мира «умопостигаемого», анализу которого посвящены написанные им три «критики»: «Критика чистого разума» (1781), «Критика практического разума» (1788), «Критика способности суждения» (1790). Наличие в заголовках всех работ слова «критика» следует понимать не как разгром, а как анализ, исследование. В этом случае рассмотрение философского наследия Канта становится более понятным и осмысленным.

Для философии наиболее важным является наследие «критического» периода, т.е. написанное после 1770 года, но и развиваемые Кантом мысли «докритического» периода вызвали потрясение в умах его современников. Итоговой работой этого периода явилась его «Всеобщая естественная история и теория неба», которую можно рассматривать как обработанную естествоиспытателем пантеистическую картину мира Джордано Бруно.

В «критический» период своей деятельности Кант как бы переводит свой взор с неба на землю, обращается к анализу мыслительно-познавательной стороны человека, стремится понять сущность межчеловеческих отношений, обращается к рассмотрению истории, при этом опирается не только на наследие великих философских предшественников, но и смело выдвигает новые идеи, вошедшие позже в арсенал исследований продолжателей его поисков. Кант наметил пути дальнейшего исследования природы, общества, человека, человеческого познания, определил контуры самой теории познания, обращая при этом внимание на основную ценность Вселенной – на человека, отведя даже Богу «место объекта веры», поскольку его бытие нельзя ни доказать, ни опровергнуть естественнонаучными методами, а сама вера опирается лишь на «метафизические» рассуждения.

Кант-естественник присоединяется к материалистической космологии Левкиппа, Демокрита, Эпикура, Лукреция Кара, их идее атомного строения всего Космоса. Но он не согласен с их положениями о случайности превращения атомов в тела и миры; мысль о прямолинейном движении Кантом отметается «с порога»: он находит ее «несуразной». «Я считаю, – пишет Кант, – наоборот, что материя подчинена некоторым необходимым законам. Я вижу, как из её состояния полнейшего разложения и рассеяния вполне естественно развивается некое прекрасное и стройное целое. И происходит это не случайно и не вслепую, а... необходимо вытекает из естественных свойств» (Антология... Т. З. С. 92).

Вместе с тем, признав материю как первичное вещество всего мироздания, наличие в ней определенных законов (а не «случайностей» атомистов древности), Кант в итоговых характеристиках материального бытия оказывается близким положениям Аристотеля, поскольку пишет, что материя не может уклониться от стремления к совершенству. Материя «необходимо была поставлена в такие благоприятные условия некоей господствующей над ней первопричиной. Этой причиной должен быть Бог уже по одному тому, что природа даже в состоянии хаоса может действовать только правильно и слаженно» (См. там же. С. 93). Даже если всю картину мироздания можно объяснить, опираясь на механические причины, то трудности оказываются непреодолимыми, как только мы попытаемся понять причину появления «одной только былинки или гусеницы». Потому переход от неживого к живому естественным путем невозможен.

В своей «небулярной теории» Кант опирался на работу физика Райта Дэрхема «Оригинальная теория и новая гипотеза о Вселенной» (1750), но обогатил её эмпирическими наблюдениями над ночным небом, которое постоянно вызывало его «удивление»; небо для Канта – это не хаотическое скопление звезд, а упорядоченное спиралевидное образование, в гигантских масштабах повторяющее планетарный характер Солнечной системы. В своей работе Кант проводит мысль о развитии всей Вселенной и таком же развитии Солнечной системы, что было новым словом в естествознании того периода. Каждый участок бесконечной Вселенной имеет свою историю, тогда как сама Вселенная вечна.

Выдвинутая Кантом гипотеза породила горячий энтузиазм у математика Лапласа, нашедшего математическое обоснование кантовой гипотезе. Сегодня предложенная Кантом модель происхождения Солнечной системы из первоначальной туманности, математически обработанная Лапласом, вошла в естествознание как модель Канта – Лапласа. Вся Вселенная предстает в ней как бесконечное множество возгорающих и сгорающих «фениксов» – отдельных миров, возникающих и угасающих элементов Вселенной. Если великие предшественники Канта: Бруно, Бэкон, Спиноза, Декарт и др. поставили задачу необходимости разработки нового естествознания, то Кант уже делает это в своей «небулярной теории», хотя к ней и привязан большой теологический довесок.

В «Критике чистого разума» Кант ставит и решает вопросы о том, почему вообще возможно познание, есть ли его пределы и возможно ли абсолютное знание, или оно всегда останется относительным. В подходе к разрешению этих вопросов Кант ставит для себя исходные постулаты: познание возможно, оно дается нам через опыт; основой познания выступают априорные (т.е. полученные до всякого опыта, врожденные категории пространства и времени) знания основных характеристик бытия, наличие в нас прирожденной способности владеть категориями. В силу этого, «чистый» разум Канта оказывается не таким уж и «чистым», поскольку в нем уже имеются основные априорные (появившиеся вне всякого опыта) знания, каркас для анализа чувственных восприятий, чувственной практики. Этим открывается простор для познания.

Но наш разум сам управляет поступившим в него чувственным материалом, определяет закономерность полученных впечатлений, а тем самым – и законы самой объективной реальности, впечатления от которой поступают в наш разум. Внешняя реальность дает нам чувственный материал, обработкой которого занимается рассудок, используя для этого наличие врожденного категориального аппарата. Эта стадия познания – аналитическая; следующей ступенью обработки, приведением в связь данных рассудочного мышления является работа высшего раздела сознания – разума. Разум осуществляет анализ приведенного в порядок, подведение его под категории, определяет закономерности, содержащиеся в исходных чувственных данных. В итоге мы получаем знание, выраженное в виде апостериорных (послеопытных) суждений.

При первом приближении к этой логике получения знаний она не вызывает возражений. Ясно проступают наружу три этапа: а) получение чувственных данных; б) аналитическая работа сознания; в) итоговый результат. Но обратим внимание на одно существеннейшее для теории познания Канта обстоятельство: Кант ведет речь не о вещах, предметах объективной реальности, а о тех впечатлениях и ощущениях, которые поступают в наше сознание от вещей и явлений объективного мира. Воздействовать на нас могут только внешние грани вещи; мир вещей предстает перед нашими органами чувств лишь миром своих внешних признаков, миром данных наших органов чувств. Поэтому все наши апостериорные знания – это знания и выводы о мире явлений. Внутренняя, сущностная сторона вещей на наши органы чувств не воздействует, нами не воспринимается, а потому наши знания, полученные на основе впечатлений, к самой вещи не относятся. Не воспринимаемая нашими органами внутренняя сторона вещи остается для нас «вещью-в-себе».