Но ситуация в естествознании и в смежных областях «человекознания» резко изменилась после выхода в свет работы Ч. Дарвина «Происхождение видов...» (1859) и его последующей фундаментальной работы «Происхождение человека и половой подбор» (1871), сквозь которые красной нитью проходит основная идея дарвинизма – эволюционный взгляд на живую материю, в том числе и на человека. Ближайшие предки человека, согласно теории Дарвина, – человекообразные обезьяны. В лапидарной форме эту концепцию в основных чертах изложил Ф. Энгельс в статье «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Глубокого анализа дарвинизма Энгельс не делал; он сосредоточил внимание на том, что в силу изменившихся природно-климатических условий и нехватки питания на деревьях обезьяне пришлось слезть на землю и взять в руки палку, чтобы с её помощью обеспечить себе пропитание. Это было началом трудовой деятельности, приведшей к изменению морфологии тела, разделению конечностей на «руки» и «ноги», росту и совершенствованию мозга, появлению сознания и речи. Поскольку в период господства марксистской идеологии всё, вышедшее из-под пера основоположников марксизма, было для всех «истиной в последней инстанции», то и представленная Энгельсом картина происхождения человека была воспринята как окончательная истина. Всем стало всё понятно.

Однако в теории Дарвина было одно звено, которое прошло мимо внимания Энгельса: идея дивергенции, нашедшая свое объяснение только на генетическом уровне познания живой материи. Суть этого кратко состоит в следующем: существование какого-либо вида животных или растений продолжается во времени в, казалось бы, неизменном виде, но одновременно в нем идет и накопление каких-то новых качеств, для современной науки ещё не совсем ясных. На определенном этапе существования данной формы происходит взрыв, развал данной формы, когда её потомство приобретает новые признаки, которых не было в исходной, «родительской» форме. Дарвин в своей работе «Происхождение видов...» даже нарисовал настоящее «дерево видов», когда на общем стволе вырастают гигантские «сучья» видов и подвидов – и все они тянутся вверх, сквозь время. На определенном этапе часть ветвей отмирает, другие дают новые вторичные и третичные ответвления – и так до современной эпохи со всем многообразием видов и подвидов. Отмирание отдельных ветвей или их отростков – это результат внутривидовой и межвидовой борьбы за существование, а победители в этой борьбе продолжают «двигаться» сквозь столетия и тысячелетия, путем дивергенции порождая новые, более приспособленные виды.

Дарвиновская теория видообразования современным естествознанием не отвергнута, а лишь уточнена. Вполне вероятно допустить, что человеческий вид – именно продукт подобной дивергенции, которая произошла с его предком около трех миллионов лет назад, когда гуманоид расщепился на человекообразных обезьян и нашего далекого пращура. Анатомоморфологически и психически он ещё далеко отстоял от современного человека, но он уже не был исходным гуманоидом: впереди его ждала трехмиллионнолетняя эволюция, когда он буквально пробивался сквозь дебри природы к своему современному облику.

Материально-трудовая деятельность – одна из видовых особенностей человека, но её не следует фетишизировать. Поскольку все живое способно к выживанию во внешней среде только в силу наличия связи с этой средой, то для человека именно трудовая деятельность выступает формой такого вписывания в окружающую природу.

Эволюция низших форм живой материи происходит в ритме общей эволюции природы. Человек вышел из природы, и на это «вышел» мы обращаем особое внимание. Предок человека жил в естественной среде обитания и вполне гармонировал с ней. После его расщепления на два подвида эта способность гармонировать сохранилась за человекообразными обезьянами, а вторая ветвь, «человеческая», стала стремительно утрачивать её, эволюционируя в таком темпе, что стала перегонять естественную эволюцию окружающего бытия, стала медленно подниматься над природой, «выходить» из неё. Природа, бывшая когда-то матерью для предка человека, теперь все больше стала походить на злую мачеху. Это отторжение продолжалось многие тысячелетия, и в таком же темпе шло становление трудовой деятельности. Природа, наделяя человека все новыми и новыми качествами, поднимая его над собой, тем самым обрекала его на вымирание. Инстинкт выживания, как самый сильный во всех видах живого, заставил нашего далекого предка становиться умелым, разумным, деятельным.

Философия рассматривает труд не как способ получения прибавочной стоимости, а относится к нему как к совокупности осмысленных утилитарных действий, призванных обеспечить превращение естественной природной среды в искусственную, пригодную для её использования человеком. В результате труда человек окружающую среду «очеловечивает», делает её пригодной для использования. Трудовая деятельность оказывается формой связи общества с природой, или, выражаясь философски, труд – это условие обеспечения единства социальной формы материи с остальными формами материального бытия, и поэтому формой существования человека становится активная жизнедеятельность. Активность трудовой деятельности, её многовекторность пропорциональны нарастающему «удалению» человека от окружающей среды.

Степень воздействия на внешнюю среду диктовалась также тем, каков был уровень расхождения между потребительскими свойствами окружающей человека природы и его потребностями. Там, где эти расхождения были незначительными (готовые фрукты, готовое мясо и т.п.), там степень воздействия на природу была незначительной, трудовая деятельность усложнялась очень медленно; в тех регионах обитания первобытного человека, где окружающая среда была не столь «благосклонна», жизнедеятельность человека шла более активно, поскольку социальная пассивность обрекала человека на вымирание. Здесь кроются истоки неравномерного состояния уровней развития цивилизаций в различных регионах земли. Все разговоры о развитых и отсталых народах являются некорректными; интенсивность развития в различных природно-климатических ареалах обитания человека зависела от той «дисгармонии», которая складывалась между человеком и «матушкой-природой». Активная жизнедеятельность – показатель интенсивности приспособления, продиктованной инстинктом самосохранения.

Переход от гуманоидного состояния к состоянию человеческому – это длительный процесс единовременного становления всех человеческих особенностей: превращение биофизиологического стада в человеческое общежитие, становление морального сознания и морального поведения, сменивших биофизиологические инстинкты, понимание должного и недопустимого, осознание своей отчужденности от остальной природы. Умирал авторитет физической силы и нарастал «авторитет» знания, опыта, житейской мудрости. Росло чувство коллективизма и понимание единства своего «Я» с общим «МЫ». С позиций антропологии формирование человека завершилось около 70–50 тыс. лет назад. Но она акцентирует внимание только на его анатомических и биофизиологических особенностях, тогда как философия основное внимание обращает на духовно-нравственное в человеке, на рост его сознания и развитие способности к познанию и деятельности, в чем и проступает наружу великое человеческое «Я». Для естествознания человек – это высшая форма живой материи; для философии человек – это качественно новая форма бытия, определяющее звено социальной материи, а вся человеческая биофизиология выступает лишь субстратом для проявления человеческого.

Многовековое развитие знаний о внешнем мире показывает, что понять природные закономерности, связи гораздо доступнее, чем понять человека и его сущность. Раскрытые природные закономерности выступают для нас как установленные константы, тогда как каждая эпоха, каждая философская система рисуют свою систему человеческой сущности. В равной мере это относится и к мышлению нашего времени, которое рассматривает человека как одну из сложнейших для познания загадок. Философия при своем анализе человека исходит из того, чтобы всё многообразие сторон человеческой индивидуальности было сведено в определенную систему, упорядочено, было проанализировано с позиций общих закономерностей социального бытия. В итоге высвечивается ряд общих характеристик, относящихся в одинаковой степени как к отдельному индивиду, так и ко всему человечеству.