Атеистом Ломоносов не был, но и теистом – тоже. Для него наука и религия – это два пути познания «божьего творения», а потому они должны существовать независимо друг от друга; церковь не должна вмешиваться в вопросы светской жизни, как и власти – в проблемы церковно-богословские. Церковники косо смотрели на деистические позиции Ломоносова, но оказались бессильными в чем-либо ему напакостить: Ломоносова спасал его поэтический талант; царствующие императрицы того периода заслушивались его поэтическими одами; благодаря его деятельности росла слава Российской академии наук; технологические идеи Ломоносова нашли применение на оружейных заводах. Ломоносову был пожалован чин тайного советника (приравнивался к чину генерала в Табеле о рангах), он был вхож в царственные апартаменты, а потому и мог позволить себе иронизировать над тупоумием блюстителей «чистоты христианства». Ломоносов – знаковая фигура российской истории и культуры XVIII века. Страна вступала, верно, с опозданием на целое столетие, в свою полосу Просвещения.

В этом процессе ведущую роль стали играть открытый в 1755 году Московский университет и многочисленные периодические издания, которые интенсивно начали выходить, особенно в больших городах. Либеральные цензурные правила позволяли издавать журнал любому желающему, если на это находились деньги и имелась надежда, что журнал будет покупаем. О философских вопросах первым заговорил А. Радищев в своей работе «О человеке, его смертности и бессмертии» (написана в ссылке в 1792 году, опубликована в 1809-м, уже после добровольного ухода автора из жизни). В работе автор сравнивает противоположные аргументы западных философов: в двух главах рассматриваются аргументы за смертность души, в двух – аргументы в пользу её бессмертия. Личная позиция автора просматривается очень слабо: он предоставляет читателю самому решить вопрос в пользу истинности одной или другой аргументации.

Плеяду просветителей XVIII века замыкает московский книгоиздатель Н. И. Новиков, организовавший с помощью студентов Московского университета (они за умеренную плату делали переводы) издание трудов наиболее влиятельных мыслителей Запада, начиная от «Нового органона» Бэкона. Через свой журнал «Трутень» он затеял переписку с «Кайсайской Фелицей» – Екатериной II, которая до определенного периода играла в «просвещенного монарха». Но когда Новиков поставил в журнале вопрос о роли пчел и трутней в едином улье, в который носят мед только пчелы, а трутни его поедают, – судьба Новикова была решена типичным для России способом: его посадили в Шлиссельбургскую крепость, обвинив в распространении масонства. В крепости он и умер.

Не будет большим преувеличением сказать, что с начала XIX века начинается пробуждение интереса к философии в общественной среде. Участие в философских дискуссиях считалось признаком хорошего тона. Какие это были разговоры, какие поднимались проблемы, какие имена западных философов назывались – об этом можно только догадываться, поскольку серьезного интереса к философии еще не пробудилось, но «процесс пошел».

Русская философия XIX в. – это становление особого теоретического мышления, обращенного сразу ко всем проблемам, возникшим в обществе в начале очередного столетия, с самым широким диапазоном проблем. Калейдоскоп лиц, идей и теорий – это отражение самой действительности, которая очень интенсивно видоизменялась на протяжении всего столетия: социально-политические события начала XIX века буквально втолкнули Россию в Европу, её политику и культуру, её философию. Страна лучше рассмотрела себя, свою похожесть и непохожесть на остальной мир, задумалась над историческими путями своего развития.

В XIX век страна вступила относительно стабильным феодально-дворянским обществом с устойчивым монархическим правлением, повсеместным влиянием религиозно-идеалистического мировоззрения. К концу столетия Россия уходила от одного общественного уклада и формировала новый, оставаясь опутанной рудиментами старого в экономике и политике, в идеологии, в духовной сфере общественной жизни, владея всем арсеналом западной культуры и не остановившись ни на одном варианте. Столетие только заострило проклятый российский вопрос «Что делать?».

Для России начало столетия было временем славы её оружия, когда в снегах «Московии» погибла непобедимая армия Наполеона; середина столетия (поражение в Крымской войне) показала обществу действительное место самодержавно-крепостнического общества в семье европейских народов; конец столетия – всеобщее ожидание бурь и потрясений.

В России целое столетие шла диффузия и расслоение когда-то стабильных общественных слоев и классов, шло открытое столкновение консерватизма и либерализма на всех уровнях общественной жизни, между этими тенденциями металось самодержавие. Александр I в начальный период своего правления попытался быть либералом и даже кое-что сделал в этом направлении (только в Польше; в России было дозволено лишь составлять либеральные проекты). После того как в его окружение попал Аракчеев, всяческим либеральным мечтаниям пришел конец. Результат – раскол дворянства на сторонников и противников самодержавия, кровавые события декабря 1825 года и пятеро повешенных в Петропавловской крепости.

Николай Павлович начал правление с «подмораживания» России и морозил её до самой своей смерти. Но результат от этого духовного и политического пресса над думающей частью общества оказался обратным: именно в годы жандармского николаевского правления произошел взлет духовной жизни общества: появляется публицистика, резко развилось театральное искусство, художественная литература, немногие российские университеты превращаются в питомники интеллектуалов, формируется своего рода братство либерального дворянства и разночинцев, журналы превращаются в органы общественно-политической мысли. Усилиями Строганова и Уварова философия изгоняется из программ университетов, поскольку «польза её не доказана, а вред возможен», но она находит свое место в студенческих кружках и в дворянских салонах.

Александр II, преодолевая жесточайшее сопротивление консерваторов, реформой 1861 года разрешает самый больной для России на протяжении многих столетий «крестьянский вопрос», создав тем самым условия для формирования буржуазного социально-экономического уклада, когда общество «перевернулось» (оценка Л. Толстого). В период царствования Александра-освободителя основное внимание общества было обращено на начавшуюся социальную диффузию, которая особенно проявилась в среде дворянского сословия и в деревне. Теоретическая мысль политизируется. Вместо бывших ранее классов и сословий формируются два социальных полюса – богатство и бедность; из слоев и групп, оказавшихся в промежуточном состоянии, складывается своеобразное братство «страдальцев за народ» – мыслящая и творческая интеллигенция, жадно усваивающая любые «освободительные теории», разрабатывающая свои, от либерально-реформаторских до «динамитных». Бомба, брошенная Каляевым и разнесшая в клочья экипаж Александра II, кладет конец начавшейся эпохе мучительного периода раннего капитализма: над Россией нависла политическая реакция Александра III и тень грядущей пролетарской революции. Своеобразная поляризация произошла и в сфере философских интересов: России стали известны все направления философской мысли Европы, от религиозно-мистических до вульгарно-материалистических. Общество стало перед проблемами социального будущего, перед проблемами отыскания устойчивого мировоззрения; не последнее место отводилось спорам о судьбе религиозного сознания и религии вообще.

Если попытаться дать общую характеристику философского процесса в России XIX века крупным планом, то получится такая картина:

а) Теистическая философия духовных академий и семинарий, имеющая назначение обоснования «истин» религии и основного богословия. Как правило, профессора академий часто издавали свои труды для знакомства с ними «светского» общества. Эти работы отличают их теоретическая грамотность, глубокое знание истории философии и умение использовать наследие прошлых веков для современной аргументации своих положений. Так, первым историком русской философии был профессор Казанской духовной академии архимандрит Гавриил, а первый в России философский словарь («Философский лексикон») подготовил и издал профессор Киевской духовной академии С. С. Гогоцкий, которым пользуются и философы нынешнего времени.