Про войну с филистимлянами рассказывается в легенде о судье Самсоне, который был назореем (святым человеком) и обладал неимоверной силой. Он уничтожил три тысячи филистимлян, сломав правую и левую колонны здания, которые, как нам известно, олицетворяли собой прочность царства врагов.
Именно Самуил тайно помазал на царство Саула из колена Вениаминова. В Библии нет и намека на то, откуда Самуил знал, как это делается; естественно, там нет и описания самой церемонии. Это означает, что связь между Самуилом и Саулом была связью власти царя и первосвященника - двух столпов (точнее, колонн), на которых зиждется государство и общество. Однако эта связь быстро нарушилась, когда Саул лично принес жертвы Господу в Гилгале без разрешения Самуила. А когда Саул отказался выполнить указание первосвященника и распустить гарем из пленных амаликитянок, Самуил стал жалеть о своем выборе.
Вскоре появился новый кандидат, на сей раз из главного израильского колена Иуды, а не из малочисленного колена Вениамина. Звали кандидата Давид, и родом он был из городка Вифлеем.
Судя по всему, Давид был весьма одаренной личностью, обладавшей талантами придворного [46], воина и государственного мужа. Широко известна история о том, как он сразил Голиафа, но на самом деле убил гиганта-гефянина вовсе не Давид, а другой уроженец Вифлеема по имени Елханан, сын Ягаре-Оргима (2-я книга Царств 21:19).
Данный подвиг приписали Давиду позже, чтобы в более выгодном свете изобразить простого юношу-пастуха, якобы непривычного к войне; на самом же деле этот человек всю свою жизнь был великим воином и политиком.
Саул видел в Давиде угрозу и преследовал его, но в конце концов погиб, и Самуил помазал своего второго царя. Мало кто задумывается над тем, что во время бегства от Саула Давид служил в армии филистимлян и воевал против своих сородичей: это не слишком хорошо характеризует основателя величайшего рода в истории Израиля.
Давид стал царем Израиля приблизительно в 1000 г. до н.э. и на какое-то время действительно объединил разрозненные колена в один народ, продемонстрировав ошеломляющее сходство с царями Египта. Израиль тоже состоял из двух земель, северной и южной, во главе которых стоял один правитель. Первые семь лет столицей Давида был город Хеврон в южной земле Иуды, или Иудее, но затем царь совершил свое самое важное деяние, взяв Иерусалим и сделав его новой столицей, расположенной между двумя частями объединенного царства. Здесь он построил себе дворец и поставил шатер [47], в которой хранились Ковчег Завета и алтарь, на том месте, где должен был вырасти задуманный им храм Яхве.
Давид создал хорошо обученную армию, в основном состоявшую из иностранных наемников. С ее помощью он разбил филистимлян, которые все еще удерживали некоторые израильские города, и в конце концов установил свою власть над землями, протянувшимися от Евфрата до залива Акаба (расположенного между Синайским и Аравийским полуостровами). Когда Давид подписал договор с Хирамом, царем Тира, в стране воцарился долгожданный мир, но вскоре безнравственное поведение Давида и его семейства привело к краху.
Дальше события развивались как в голливудском сериале. Давид сошелся с Вирсавией и убил ее мужа Урию. Сын Давида, цесаревич Амнон, изнасиловал свою единокровную сестру Фамарь, за что был убит ее родным братом Авессаломом. Затем Авессалом поднял мятеж против отца. После того, что сильно напоминало гражданскую войну, Давид вернул себе трон, а Авессалом погиб, запутавшись длинными волосами в сучьях большого дуба.
Все эти несчастья отвлекли Давида от строительства храма, которому предстояло стать домом Яхве. Вскоре Давид слег, и царем стал его сын Адония. Однако еще до того, как закончился пир по случаю коронации, Давид с помощью первосвященника Садока помазал на царство своего сына от Вирсавии Соломона. Церемония была истинной, и вскоре новоиспеченный царь расправился со своим единокровным братом и его сторонниками на тот случай, чтобы они не вздумали снова бросить ему вызов.
Соломон был великим царем; при нем Израиль добился такого расцвета, которого не знал ни до, ни после. Царь женился на дочери фараона и взял в приданое стратегически важный город Гезер на границе с Египтом; он начал широкое строительство; но самым главным его деянием было сооружение дома Яхве, священного храма, за который Соломона до сих пор поминают добрым словом. Как описывалось выше, храм был относительно небольшим; однако он был богато украшен и прекрасно расположен. Он стоял на вершине холма, его портал смотрел на восток, навстречу восходящему солнцу. Поскольку храм был размещен примерно на границе двух земель - одна на севере, другая на юге - колонны этого портала должны были обеспечивать объединенному царству равновесие и гармонию. Данная идея была зеркальным отражением египетской концепции достижения стабильности через единство.
Левая колонна, Воаз, стояла на юге, изображая собой Иудею, и означала “силу”, колонна Иахин стояла на севере, изображала Израиль и означала “основание”, а объединенные перемычкой в виде Яхве, обе они обеспечивали государству “прочность”. Как и в Древнем Египте, политическая стабильность в стране должна была продолжаться до тех пор, пока две земли, олицетворением которых являлись колонны, составляют одно целое. Эта концепция, полностью заимствованная у египтян, доказывала, что израильская монархия и религия еще не утратили своих древних корней.
Однако строительство храма стоило немалых денег, потому что и квалифицированных строителей, и большинство строительных материалов поставлял Хирам, царь Тира. Для только что оперившегося царства это был большой расход. Соломон начал искать деньги. Он облагал данью города, чтобы расплатиться с долгами, росшими как на дрожжах. Населению пришлось затянуть пояса и трудиться день и ночь. Бригады общей численностью до десяти тысяч человек посылали в Ливан на сезонные работы к царю Хираму. Царство было разделено на двенадцать областей, и каждая область отвечала за сбор налогов в определенном месяце года. Налоги возросли невероятно, и даже самые горячие поклонники Соломона начинали потихоньку осуждать царя за стремление к роскоши.
Как бы ни старались позднейшие авторы Библии приукрасить картину, следует признать, что в ту пору отношение к Яхве было достаточно прохладным; бОльшую часть израильской истории другие боги ценились здесь так же, если не выше. Для многих Яхве оставался всего лишь израильским богом войны, полезным во время битвы, но занимавшим отнюдь не самое важное место в местном пантеоне. Имена, которые в течение многих веков присваивались знатным израильтянам, демонстрируют большее уважение к Ваалу. Даже самый правоверный иудаист не станет утверждать, что евреи того периода верили только в одного бога.
Так было и с Соломоном. К концу своего царствования он стал чтить других богов, что вызвало неудовольствие некоторых кругов, в частности священников Иерусалимского храма. Позже придумали объяснение, что Яхве не обратил свой гнев на Соломона только из уважения к его отцу Давиду. Короче говоря, со времен Моисея и до времен Соломона Яхве был вовсе не в восторге от своего “избранного народа”. Когда царь Соломон, знаменитый своей мудростью, умер, страна не только обанкротилась - она осталась без Бога.
Сын Соломона Ровоам с детства привык верить в силу царской власти. Хотя ему советовали найти общий язык с рассерженными северянами, которые не хотели признавать его царем, Ровоам продолжал требовать от них беспрекословного подчинения. Единство двух царств быстро пошло на убыль; северное царство Израиль не хотело иметь ничего общего с Иудеей, считая ее виновницей всех бед.
Подведем итог того, что нам известно об израильтянах этого периода. Стремление новой нации стать великой цивилизацией опиралось на мозаичные религиозные верования, тяжелый труд и взятые взаймы деньги. Как любая авантюра, это стремление потерпело неудачу, но оставило глубокий след в умах и сердцах следующих поколений, которые старались создать единую религию и восстановить мнение об израильтянах как о богоизбранном народе великой судьбы. Эта мечта так и осталась нереализованной, но позволила древним евреям достичь подлинного величия.
