Хотя сам Константин оставался приверженцем Соля Инвиктуса, он собрал первый христианский вселенский собор, чтобы раз и навсегда выработать единую официальную точку зрения на христианский культ и его иудейского пророка Иисуса Христа. Он доставил туда вождей церкви со всех концов древнего мира включая Испанию, Францию, Египет, Персию, Сирию, Армению и самое Святую Землю. Поскольку христиане в последнее время стали наиболее речистой сектой в империи, этот собор, состоявшийся в Никее (ныне Изник, Турция), фактически был парламентом новой, объединенной империи. Сцена была поставлена мастерски: Константин сидел в центре, окруженный епископами, как новоявленный Христос в окружении учеников. Сразу были видно, кто здесь главный. Позднейшая легенда гласила, что здесь присутствовал и “Священный Призрак”, действуя через человека, который должен был стать основателем церкви. Константин был кровно заинтересован в двух вещах: в христианском Боге, который был для него воплощением бога солнца, и в фигуре Иисуса Христа, в котором он видел еврейского мессию. Себя же Константин считал мессией империи. Он видел в Иисусе такую же воинственную священную личность, которой был сам. Царь иудейский пытался стать помазанником Божьим, но проиграл. А он, Константин, одержит победу.
Во все века христиане считали Константина великим религиозным вождем, который разбил еретиков. Вскоре появилась легенда о том, что он принял христианство накануне битвы у Мильвианского моста, увидев вещий сон и приказав нарисовать на щитах воинов символ истинного Бога. Кое-кто, вспомнив позднейшее соглашение Константина с христианами, высказал догадку, что этим символом были священные греческие буквы “хи” и “ро” - первые две буквы имени “Христос”. Однако поскольку Константин никогда не был христианином, образ на щитах почти наверняка был изображением восходящего солнца - эмблемой его “истинного бога”, Соля Инвиктуса. Письменных источников, которые бы описывали этот символ, не сохранилось, но поскольку император был не просто сторонником этого культа, но до самой смерти оставался его верховным жрецом, кажется весьма сомнительным, что он мог использовать какой-нибудь другой образ.
Результатом собора стало “Никейское кредо”, которое было призвано сгладить противоречия между разными христианскими сектами и предотвратить возможный раскол, поскольку расхождения в догматах были очень значительными. Принятые собором правила не потеряли ценности до сегодняшнего дня. Они описывали порядок службы во всех подробностях - вплоть до того, когда паства должна вставать и садиться во время богослужения. Однако центральное место занимала проблема того, был ли Иисус Христос человеком или богом, а если он был богом, то на чем основывалась его божественность.
Задача была такой сложной, что теологические мозги участников собора завязывались узлами. Найти логичное решение было неимоверно трудно: если существовал только один Бог, как мог Иисус Христос тоже быть божеством, не будучи самим Богом? А если он был зачат Марией, из этого следовало, что должно было существовать некое старшее божество, существовавшее не совсем самостоятельно. Тут в хитрой нееврейской голове Константина возникла мысль, что существовали “Бог-отец” и “Бог-сын”. На наш взгляд, идея довольно убогая, поскольку никто не верил, что может составлять единое существо со своим собственным отцом; если бы такое было возможно, в мире существовал бы только один человек, но все мы появляемся на свет в результате почти бесконечной цепочки отцов и детей. Из этого следовал неизбежный вывод, что христианство вовсе не монотеистическая религия; просто теологи морочили себе голову, предпочитая не задумываться над этой проблемой.
Кроме того, участники Никейского собора бились над еще одним каверзным вопросом: “Если Бог-отец существовал до того, как сотворил мир, то чем он занимался, когда был один?” В тот раз ответа не последовало, но спустя век Августин Блаженный из Гиппона в сердцах отрезал: “Создавал ад для тех, кто задает такие вопросы!”
Группу лоббистов, оспаривавших божественность Христа, возглавлял александрийский священник Арий, доказывавший, что Христос не может быть Богом, потому что он человек. Бог есть Бог; думать, что Иисус был божествен по натуре, есть святотатство; он мог стать богом только благодаря своим деяниям. Арий был чрезвычайно умным и эрудированным теологом. Он привел множество письменных доводов в пользу своего тезиса, что Христос был таким же человеком, как и участники собора. Однако ему возразил другой александриец, некто Афанасий, который заявил, что, как ни парадоксально, Отец и Сын были разными ипостасями одного существа. Мнения о божественности Иисуса Христа разделились, вопрос вынесли на голосование, и Арий проиграл. В наказание за этот проигрыш его имя стало жупелом, на веки вечные превратившись в синоним зла - “арианская ересь”!
Обвинениями в ереси разные группы христиан обменивались весьма охотно, но слабо представляли себе, что это такое. Однако когда бразды правления принял Константин, все стало кристально ясно. Истина это то, что говорит император; все остальное - ересь., происки дьявола. Многие писания были объявлены вне закона; достаточно было налепить на них ярлык “гностических”, и это тут же удаляло их за пределы сильно сузившегося нового символа христианской веры.
Интересно, что один из самых важных документов не был принят Никейским собором. Речь идет о пресловутом “Даре Константина”. Легенда о том, что Константин распорядился, чтобы высшим авторитетом в церковных делах была Римская церковь (потому-де, что святой Петр, сменивший Христа на посту руководителя Иерусалимской церкви, передал свою власть епископу римскому), возникла только в восьмом веке. Сейчас весь мир знает, что это была дешевая подделка, но несмотря ни на что Римская католическая церковь все еще цепляется за право, которое получила по фальшивому документу. Мы должны также указать, что разговоры о том, будто Петр передал ключи от рая папе римскому, такой же намеренный обман, призванный подкрепить притязания Римской церкви. Из Деяний апостолов и Посланий Павла явствует, что главой Иерусалимской церкви стал Иаков, младший брат Христа. Кроме того, следует отметить, что первые десять епископов Иерусалимской церкви, согласно “отцу церкви” Евсевию, были обрезанными евреями, соблюдали еврейские законы о пище, использовали иудаистскую литургию для дневных богослужений и отмечали только еврейские субботы и праздники, в том числе день искупления. Последнее обстоятельство ясно показывает, что они не считали, будто смерть Иисуса искупила их грехи!
Именно Константин положил начало ограблению иудаистской теологии. Хотя он был настоящим архитектором церкви, но сам никогда не был христианином. Видимо, христианкой была его мать, императрица Елена. Она хотела найти все святые места и отметить их церковью или часовней, для чего послала в Иудею слуг с приказом не возвращаться, пока они не найдут все святые места и реликвии - от неопалимой купины Моисея до самого Истинного Креста.
Вскоре в Иерусалиме под храмом Юпитера была найдена могила Христа, а вслед за ней - место распятия. Было обнаружено и отмечено звездой даже место, где стояла Мария Магдалина в тот момент, когда услышала благую весть о воскресении... через три столетия после самого события и через двести пятьдесят лет после того, как римляне разрушили город. По чудесному совпадению Елена сама споткнулась об Истинный Крест с табличкой, на которой рукой Понтия Пилата было написано “Царь иудейский”. Похоже, слуги слегка перестарались, пытаясь сделать хозяйке приятное.
Императрица соорудила церкви на Масличной горе (откуда Христос вознесся на небо) и в Вифлееме, на предполагаемом месте его рождения. Мы волей-неволей подумали, что Елена нашла именно то, что искала. Даже то место на вершине горы Хорив в Синайской пустыне, где Господь беседовал с Моисеем из горящего, но несгорающего куста. Теперь на этом месте стоит монастырь святой Екатерины.
Как только императорская семья увидела практическую пользу христианства, она тут же стала публично праздновать все легенды, связанные с новым культом.
