* * * Вечерний медленный паук В траве сплетает паутину, — Надежды знак. Но, милый друг, Я взора на него не кину. Всю обольстительность надежд, Не жизнь, а только сон о жизни, Я оставляю для невежд, Для сонных евнухов и слизней. Мое «сегодня» на мечту Не променяю я и знаю, Что муки ада предпочту Лишь обещаемому раю, — Чтоб в час, когда могильный мрак Вольется в сомкнутые вежды, Не засмеялся мне червяк, Паучьи высосав надежды. Райский сад Я не светел, я болен любовью, Я сжимаю руками виски И внимаю, как шепчутся с кровью Шелестящие крылья Тоски. Но тебе оскорбительны муки; Ты одною улыбкой, без слов, Отвести приказала мне руки От моих воспаленных висков. Те же кресла и комната та же… Что же было? Ведь я уж не тот: В золотисто-лиловом мираже Дивный сад предо мною встает. Ах, такой раскрывался едва ли И на ранней заре бытия, И о нем никогда не мечтали Даже Индии солнца – князья. Бьет поток; на лужайках прибрежных Бродят нимфы забытых времен; В выем раковин длинных и нежных Звонко трубит мальчишка-тритон. Я простерт на песке без дыханья, И меня не боятся цветы, Но в душе – ослепительность знанья, Что ко мне наклоняешься ты… И с такою же точно улыбкой Как сейчас улыбнулась ты мне. …Странно! Сад этот знойный и зыбкий Только в детстве я видел во сне. Ангел-хранитель Он мне шепчет: «Своевольный, Что ты так уныл? Иль о жизни прежней, вольной, Тайно загрустил? Полно! Разве всплески, речи Сумрачных морей Стоят самой краткой встречи С госпожой твоей? Так ли с сердца бремя снимет Голубой простор, Как она, когда поднимет На тебя свой взор? Ты волен предаться гневу, Коль она молчит, Но покинуть королеву Для вассала – стыд». Так и ночью молчаливой, Днем и поутру Он стоит, красноречивый, За свою сестру. Ключ в лесу Есть темный лес в стране моей; В него входил я не однажды, Измучен яростью лучей, Искать спасения от жажды. Там ключ бежит из недр скалы С глубокой льдистою водою, Но Горный Дух из влажной мглы Глядит, как ворон пред бедою. Он говорит: «Ты позабыл Закон: отсюда не уходят!» — И каждый раз я уходил Блуждать в лугах, как звери бродят. И все же помнил путь назад Из вольной степи в лес дремучий… …О, если бы я был крылат, Как тот орел, что пьет из тучи! Ева или Лилит Ты не знаешь сказанья о деве Лилит, С кем был счастлив в раю первозданном Адам, Но ты всё ж из немногих, чье сердце болит По душе окрыленной и вольным садам. Ты об Еве слыхала, конечно, не раз, О праматери Еве, хранящей очаг, Но с какой-то тревогой… и этот рассказ Для тебя был смешное безумье и мрак. У Лилит – недоступных созвездий венец, В ее странах алмазные солнца цветут, А у Евы – и дети, и стадо овец, В огороде картофель, и в доме уют. Ты еще не узнала себя самоё, Ева – ты, иль Лилит? О, когда он придет, Тот, кто робкое, жадное сердце твое Без дорог унесет в зачарованный грот. Он умеет блуждать под уступами гор И умеет спускаться на дно пропастей, Не цветок – его сердце, оно – метеор, И в душе его звездно от дум и страстей. Если надо, он царство тебе покорит, Если надо, пойдет с воровскою сумой, Но всегда и повсюду – от Евы Лилит, — Он тебя сохранит от тебя же самой. Две розы Перед воротами Эдема Две розы пышно расцвели, Но роза – страстности эмблема, А страстность – детище земли. Одна так нежно розовеет, Как дева, милым смущена, Другая, пурпурная, рдеет, Огнем любви обожжена. А обе на Пороге Знанья… Ужель Всевышний так судил И тайну страстного сгоранья К небесным тайнам приобщил?! |
