Кенгуру Утро девушки Сон меня сегодня не разнежил, Я проснулась рано поутру И пошла, вдыхая воздух свежий, Посмотреть ручного кенгуру. Он срывал пучки смолистых игол, Глупый, для чего-то их жевал И смешно, смешно ко мне запрыгал И еще смешнее закричал. У него так неуклюжи ласки, Но и я люблю ласкать его, Чтоб его коричневые глазки Мигом осветило торжество. А потом, охвачена истомой, Я мечтать уселась на скамью. Что ж нейдет он, дальний, незнакомый, Тот один, которого люблю! Мысли так отчетливо ложатся, Словно тени листьев поутру. Я хочу к кому-нибудь ласкаться, Как ко мне ласкался кенгуру. * * * Ты помнишь дворец великанов, В бассейне серебряных рыб, Аллеи высоких платанов И башни из каменных глыб? Как конь золотистый у башен, Играя, вставал на дыбы И белый чепрак был украшен Узорами тонкой резьбы? Ты помнишь, у облачных впадин С тобою нашли мы карниз, Где звезды, как горсть виноградин, Стремительно падали вниз? Теперь, о скажи, не бледнея, Теперь мы с тобою не те, Быть может, сильней и смелее, Но только чужие мечте. У нас, как точёные, руки, Красивы у нас имена, Но мертвой, томительной скуке Душа навсегда отдана. И мы до сих пор не забыли, Хоть нам и дано забывать, То время, когда мы любили, Когда мы умели летать. Маэстро В красном фраке с галунами, Надушенный, встал маэстро, Он рассыпал перед нами Звуки легкие оркестра. Звуки мчались и кричали, Как виденья, как гиганты, И метались в гулкой зале, И роняли бриллианты. К золотым сбегали рыбкам, Что плескались там, в бассейне, И по девичьим улыбкам Плыли тише и лилейней. Созидали башни храмам Голубеющего рая И ласкали плечи дамам, Улыбаясь и играя. А потом с веселой дрожью, Закрутившись вкруг оркестра, Тихо падали к подножью Надушенного маэстро. Христос Он идет путем жемчужным По садам береговым. Люди заняты ненужным, Люди заняты земным. «Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй! Вас зову я навсегда, Чтоб блюсти иную паству И иные невода. Лучше ль рыбы или овцы Человеческой души? Вы, небесные торговцы, Не считайте барыши. Ведь не домик в Галилее Вам награда за труды, — Светлый рай, что розовее Самой розовой звезды. Солнце близится к притину, Слышно веянье конца, Но отрадно будет Сыну В Доме Нежного Отца». Не томит, не мучит выбор, Что пленительней чудес?! И идут пастух и рыбарь За искателем небес. Сказочное Ярче золота вспыхнули дни, И бежала медведица-ночь, Догони ее, князь, догони, Зааркань и к седлу приторочь. Через лес, через ров, через гать Устремилась она к колдуну, Чтоб с недобрым гадать, волховать И губить молодую весну. Догони ее, князь, догони, Не жалей дорогого коня, Посмотри, усмехаются пни, В темных дуплах мерцанье огня. Зааркань и к седлу приторочь, А потом в голубом терему Укажи на медведицу-ночь Богатырскому псу своему. Мертвой хваткой вцепляется пес, Он отважен, силен и хитер, Он звериную злобу донес К колдунам с незапамятных пор. <И> великая Радость, смеясь, На узорное ступит крыльцо, Тихо молвит: «Люблю тебя, князь, Для тебя я открыла лицо». Охота Князь вынул бич и кинул клич, Грозу охотничьих добыч, И белый конь, душа погонь, Ворвался в стынущую сонь. Удар копыт в снегу шуршит, И зверь встает, и зверь бежит, Но не спастись ни в глубь, ни в высь, Как змеи, стрелы понеслись. Их легкий взмах наводит страх На неуклюжих россомах, Грызет их медь седой медведь Но все же должен умереть, И легче птиц, склоняясь ниц, Князь ищет четкий след лисиц. Но вечер ал, и князь устал, Прилег на мох и задремал, Не дремлет конь, его не тронь, Огонь в глазах его, огонь. И, волк равнин, подходит финн Туда, где дремлет властелин, А ночь светла, земля бела, Господь, спаси его от зла! |