Озеро Чад I Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. Ему грациозная стройность и нега дана И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озер. Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полет, Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот. Я знаю веселые сказки таинственных стран Про черную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя. И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав?.. Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад Изысканный бродит жираф. II Барабанный бой племени Бурну Видишь, мчатся обезьяны С диким криком на лианы, Что свисают низко, низко? Слышишь шорох многих ног? Это значит – близко, близко От твоей лесной поляны Разъяренный носорог. Видишь общее смятенье, Слышишь топот? Нет сомненья, Если даже буйвол сонный Отступает глубже в грязь, Но, в нездешнее влюбленный, Не ищи себе спасенья, Убегая и таясь. Встреть спокойно носорога, Как чудовищного бога, Посреди лесного храма Не склони к земле лица, Если страсть твоя упряма, Не закрадется тревога В душу смелого жреца. Подними высоко руки С песней счастья и разлуки, Взоры в розовых туманах Мысль далеко уведут… …И из стран обетованных Нам незримые фелуки За тобою приплывут. III * На таинственном озере Чад Повисают, как змеи, лианы, Разъяренные звери рычат И блуждают седые туманы. По лесистым его берегам И в горах, у зеленых подножий, Поклоняются странным богам Девы-жрицы с эбеновой кожей. * Я была жена могучего вождя, Дочь любимая властительного Чада, Я одна во время зимнего дождя Совершала тайны древнего обряда. Взор мой был бесстрашен, как стрела, Груди трепетные звали к наслажденью, Я была нежна и не могла Не отдаться заревому искушенью. * Белый воин был так строен, Губы красны, взор спокоен, Он был истинным вождем; И открылась в сердце дверца, А когда нам шепчет сердце, Мы не боремся, не ждем. Он сказал, что я красива, И красу мою стыдливо Я дала его губам, И безумной, знойной ночью Мы увидели воочью Счастье, данное богам. * Муж мой гнался с верным луком, Пробегал лесные чащи, Перепрыгивал овраги, Плыл по сумрачным озерам И достался смертным мукам… Видел только день палящий Труп свирепого бродяги, Труп покрытого позором. * А на быстром и сильном верблюде, Утопая в ласкающей груде Шкур звериных и тканей восточных, Я, как птица, неслася на север, Я, играя, ломала мой веер, Ожидая восторгов полночных. Я раздвинула гибкие складки У моей разноцветной палатки И, смеясь, наклонялась в оконце… Я смотрела, как прыгает солнце В голубых глазах европейца. * А теперь, как мертвая смоковница, У которой листья облетели, Я, ненужно-скучная любовница, Точно вещь, я брошена в Марселе. Чтоб питаться жалкими отбросами, Чтобы жить, вечернею порою Я пляшу пред пьяными матросами, И они, смеясь, владеют мною. Робкий ум мой обессилен бедами, Взор мой с каждым часом угасает… Умереть? Но там, в полях неведомых, Там мой муж, он ждет и не прощает. |
