Друзья-спортсмены провожали футбольную команду на большой, ответственный матч. До отхода поезда оставалось несколько минут. Провожающие уже переобнимали всех отъезжающих, надавали им кучу советов: какой стороной обходить противника, какой ногой бить по мячу. Все было как будто на месте: солнце, цветы, поцелуи… Но сердца у отъезжающих оставались неспокойными. Они обнимались с друзьями вполсилы, слушали советы вполуха. «Да, да», — говорили футболисты, а сами не спускали взгляда с той стороны перрона, где находился подъезд вокзала.

— Как, бежит он или не бежит?

Поезд тронулся, а центра нападения все нет и нет,

— Где же он? Может, заболел?

— Был здоров, час назад я разговаривал с ним по телефону, — заявил тренер.

— Может, его сбил автобус?

Поезд набирал скорость. Он давно выскочил из границ станционных путей на магистраль, а у футболистов на душе вместо радостного, приподнятого настроения тревога. Каждый волнуется за результаты предстоящей встречи: «Как мы будем играть без центра нападения?» Каждого беспокоила судьба товарища: «Если центр попал в уличную катастрофу, то цел он или ранен?»

Волновались не только уехавшие, волновались и провожавшие. Начальник управления футбола, несмотря на годы и больное сердце, побежал к телефону-автомату звонить в «скорую помощь». И вдруг в дверях вокзала — неожиданная встреча. Кто бы вы думали? Центр нападения, а с ним рядом правый полусредний. Оба живы-живехоньки. И оба пьяны. Оказывается, дружки перед отъездом зашли в ресторан за посошком на дорогу,

— Честное слово, мы хотели выпить только по одной, а нам поднесли по второй!..

Ах, с каким бы удовольствием начальник управления футбола взял бы да по-отцовски отлупил сейчас обоих дружков! Но он не отец центру нападения, не отец правому полусреднему. И вместо того, чтобы взяться за ремень, начальник управления сажает загулявших молодцов в машину и мчится по шоссе в погоню за поездом.

Полтора часа бешеной гонки, и в конце концов у Можайска автомашина обгоняет поезд. А тут обнаруживается новая беда: скорый поезд в Можайске не останавливается. Начальник управления бежит к дежурному:

— Дорогой, сделай исключение!

А у «дорогого» от удивления брови лезут вверх, к лысине.

— Да вы что? Остановить скорый поезд! Это же ЧП, чрезвычайное происшествие.

Начальник управления звонит диспетчеру дороги:

— Притормозите, Христа ради, хоть на секунду! Мне только втолкнуть в — вагон центра нападения.

Но диспетчеру нет дела ни до центра нападения, ни до мольбы начальника управления футбола, Как быть? Поезд приближается, вот-вот проскочит станцию. И тогда начальник управления звонит в Министерство путей сообщения, к одному замминистра, к другому:

— Помогите, у нас ответственный заграничный матч!

И один из заместителей министра, вняв этой просьбе, отдает в Можайск из ряда вон выходящий приказ! Замедлить ход поезда у пристанционной платформы. И вот машинист кладет руку на тормоз, и два друга хватаются за поручни:

— Ребята, подсобите!

Ребята выскакивают из купе на площадку и втаскивают центра нападения и правого полусреднего внутрь вагона, ставят их на ноги и ждут объяснений, А тем и говорить нечего.

— Выпили. Опоздали.

Защитники и нападающие злы как черти. Еще бы: столько хлопот и волнений, и все из-за водки!

— Проучить бы вас, прохвостов, намять бы бока! — предлагает вратарь.

Но дружеская учеба откладывается: впереди ответственный матч. И вместо прямого мужского разговора пьяных друзей берут под руки и ведут к мягким постелям.

— Спите! Протрезвляйтесь!! Очищайте мозги и легкие от винного духа! А после игры поговорим.

Важная игра кончается на этот раз победой. А после победы, конечно, и разговор уже не тот. Злость прошла, скандал забыт. Центра нападения вызывают для острастки в управление футбола. Журят. Центр кается, дает слово исправиться. Ему вторит правый полусредний. Им верят, прощают. А через месяц — новое ЧП…

Центру нападения всего двадцать лет, а он ходит уже в «неисправимых». Не с пеленок же он такой плохой? Нет, не с пеленок. Всего года три назад центр был чистым, честным пареньком. Он не курил, не пил. Краснел, если тренер делал ему замечание. И вдруг все переменилось: центр курит, пьет, дебоширит. Уже не тренер дает ему указания, а он понукает тренером. Кто в этом виноват? В первую очередь сам тренер. Тренер не только технорук команды: он воспитатель. Ну, а какой же из тренера воспитатель, если он боится сделать футболисту замечание?

— Помилуй боже, разве можно, наш центр — звезда команды!

Ну, а раз центр — звезда, то с него начинают сдувать пылинки. И делает это не только тренер, но и всякие меценатствующие начальники. Команда возвращается из очередной поездки. Все игроки едут с вокзала в автобусе, а центру подают лимузин директора завода.

Портят мальчишек не только меценаты. Три месяца назад центр попал в больницу. Его пришла навестить мать. И мать принесла сыну не фрукты, не книги, а бутылку водки.

Врачи отобрали у мамы бутылку.

— Не портите парня. Пристрастится сын к водке — плакать будете.

А мать, вместо того чтобы прислушаться к словам врачей, шепнула сыну:

— Спусти бинт в окошко, я тебе с улицы подарок пришлю.

И прислала: вместо одной бутылки — две. А на сына водка действует одуряюще. Выпита всего стопка, и перед нами уже не милый, славный парень, а драчун и забияка. Вот и на этот раз попробовал сын маминого подарочка и начал буйствовать. Врачи, больные хотят его угомонить, а он на них с кулаками.

Голова у молодого футболиста кружилась все больше и больше. Вот тут управлению футбола и вмешаться бы в жизнь центра нападения, поговорить с матерью, сделать серьезное предупреждение тренеру, ударить по рукам меценатов. А высокие спортивные инстанции подлили масла в огонь: взяли и присвоили девятнадцатилетнему пареньку звание заслуженного мастера спорта.

— Центр нападения — талантливый футболист. Он забил в последних играх дюжину мячей в ворота противника.

Пусть талант, пусть забил. Но зачем было спешить с присвоением почетного звания? У нас есть талантливые люди не только в спорте, — в музыке, живописи, науке. Но ни Шостаковичу, ни Хачатуряну, ни Туполеву, ни Улановой, ни Рихтеру, ни Долухановой не присваивали почетных званий в девятнадцать лет. Почетное звание нужно завоевать, заслужить, выстрадать подвижническим трудом. А от легких наград наступает быстрое пресыщение.

— Я всего уже достиг, все испытал, изведал. Я ел даже салат за тридцать семь рублей пятьдесят копеек, — говорит центр нападения команды.

И вот такой пресыщенный вниманием молодой человек начинает забываться. Ему уже наплевать на честь спортивного общества, наплевать на товарищей. Он любит уже не спорт, а себя в спорте.

Держится такой спортсмен и на футбольном поле и в жизни не так, как требуют общепринятые правила, а так, как хочет его левая нога. Левая нога хороша, когда она бьет по воротам да и не промахивается. А во всех остальных случаях левую ногу следует держать под контролем.

А наш центр нападения не желает контролировать свои действия. Он выступает в соревнованиях не как член команды, а как знатный гастролер на бедной провинциальной сцене, Товарищи стараются, потеют, выкатывают ему мячи, а он кокетничает. Один раз ударит, а три пропустит мяч мимо,

— Мне это можно. Я звезда.

Тлетворное влияние звездной болезни коснулось не только центра нападения, но и его товарища — правого полусреднего. Спросите футболистов команды, почему они провели прошлый сезон ниже своих возможностей, и они скажут вам прямо:

— Кроме центра нападения, в этом немалую роль сыграл и правый полусредний.

Полусредний тоже, оказывается, почувствовал признаки пресыщения. Он, сказывается, тоже уже отведал свою порцию салата за 37 рублей 50 копеек.

Команда старается провести игру как можно лучше, а полусредний сводит на нет все старания товарищей. Бьет с трех метров — и мимо. Да и как попасть в ворота, если после вчерашней вечеринки до сих пор в глазах зеленые круги?