– Насколько я поняла, мы решили ничего не скрывать от Уаймана. – Она вновь повернулась к Форду. – По-настоящему пугает вероятность того, что «Изабелла» создаст такую миниатюрную черную дыру, которая не исчезнет. В таком случае она переместится в центр Земли, застрянет там и будет разрастаться до тех пор, пока не… Ба-бах! Прощай, планета…

– Это возможно? – спросил Форд.

– Нет, – раздраженно ответила Кейт. – Мелисса тебя просто дразнит.

– Девяносто семь процентов, – объявил Долби.

– Энергия – семнадцать целых девяносто две сотых тераэлектрон-вольт.

– Кейт? – позвал Форд, понизив голос. – А тебе не кажется, что даже малая вероятность – это слишком опасно? Речь ведь не о каких-нибудь пустяках, а о судьбе всего человечества.

– Нелепые предположения не причина для того, чтобы отказываться от научных исследований.

– И тебя это не волнует?

– Черт! – вспыхнула Кейт. – Конечно, волнует, Уайман! Я ведь тоже живу на этой планете. По-твоему, я пошла бы на такой риск, если бы серьезно опасалась за последствия?

– Если существует даже ничтожно малая вероятность, значит, ты рискуешь.

– Ее не существует. – Кейт крутнулась в кресле, внезапно поворачиваясь к Форду спиной.

Он выпрямился и заметил, что Хазелиус до сих пор наблюдает за ними. Поднявшись с кресла, руководитель с улыбкой направился к Форду.

– Уайман? Позволь, я успокою тебя. Если бы у черных дыр был столь длинный век, то мы сталкивались бы с ними повсюду. Даже те, что возникли во время Большого Взрыва, до сих пор здравствовали бы. В общем, их было бы так много, что они давно поглотили бы все вокруг. Однако мы живы и здоровы. Это лучшее доказательство того, что черные дыры исчезают.

Коркоран, глядя на Форда из-за спины Хазелиуса, усмехнулась, довольная, что ее слова так его встревожили.

– Да, но это доказательство… не очень-то убедительное, – пробормотал Уайман.

Хазелиус положил руку ему на плечо.

– «Изабелла» в принципе не может создать черную дыру, способную уничтожить Землю. Это исключено.

– Мощность равномерная, – сказал Сен-Винсент.

– Пучки коллимированы. Энергия – восемнадцать целых две десятых тераэлектрон-вольт.

Центр управления ожил. Форд уловил странный звук – отдаленное негромкое пение.

– Слышишь? – спросил Хазелиус. – Этот звук производят триллионы частиц, которые мчатся по «Изабелле». Вообще-то не очень понятно, почему они поют. Пучки находятся в полном вакууме. По-видимому, возникает вибрация, которая передается сильными магнитными полями.

Атмосфера становилась все более напряженной.

– Кен, увеличь мощность до девяноста девяти и на этом пока остановись, – попросил Хазелиус.

– Хорошо.

– Рей?

– Энергия – чуть больше девятнадцати и постоянно повышается.

– Харлан?

– Все в норме.

– Майкл?

– Без отклонений.

По центру раскатился громкий встревоженный голос Уордлоу:

– Незваный гость!

– Что? – Хазелиус замер. – Где?

– Возле ограды, в районе лифта. Сейчас увеличу изображение.

Хазелиус подскочил к охранному пункту, за ним следом подошел и Форд. На одном из экранов Уордлоу возникло изображение зеленоватого забора, за которым наблюдала камера, установленная на лифтовой башне. Вдоль ограды беспокойно расхаживал человек.

– Можно узнать, кто это такой?

Уордлоу щелкнул переключателем, и на экране высветилось более крупное изображение, передаваемое другой камерой, расположенной на заборе.

– Проповедник! – воскликнул Хазелиус.

– Я с ним разберусь. – Уордлоу поднялся.

– Нет, не стоит, – возразил Хазелиус.

– Но ведь он задумал незаконно проникнуть на территорию!

– Пусть попытается. Он безвреден. Попробует взобраться на ограду, тогда попросишь его убраться через громкоговоритель.

– Слушаюсь, сэр.

Хазелиус повернул голову:

– Кен?

– Удерживаемся на девяноста девяти.

– Что с суперкомпьютером, Рей?

– Пока порядок. Слежу за потоком частиц.

– Кен, добавь одну десятую.

Цветок на экране заполыхал, подрагивая и переливаясь всеми цветами радуги. Околдованный, Форд не мог отвести от него глаз.

– Появляются первые признаки резонанса, – сообщил Майкл Чеккини.

– Увеличим мощность еще на одну десятую, – сказал Хазелиус.

Цветок на мониторе исказился, краски стали более насыщенными. По бокам внезапно возникли красные лопасти, которые то расширялись, то опадали.

– Все системы продолжают работать, – сказал Сен-Винсент.

– Еще одну десятую, – произнес Хазелиус.

Чен ударила по клавиатуре.

– А у меня снова то же! Искривление пространства и времени в месте столкновения.

– Еще десятую, – негромко произнес Хазелиус.

– Вон она! – вскрикнула Чен.

– Видишь? – обратилась Кейт к Форду. – Черная точка там, где сталкиваются частицы. Такое впечатление, что струя на миг исчезла и вновь вернулась в нашу Вселенную.

– Двадцать два и пять тераэлектрон-вольт. – Даже всегда невозмутимая Чен сидела как на иголках, едва сдерживая волнение.

– Девяносто девять и четыре, без изменений.

– Добавь еще одну десятую.

Цветок скрутился в спираль и стал разбрасывать во все стороны разноцветные пятна и полосы. Темная дыра в середине постепенно разрасталась, ее неровные края дрожали. По щеке Хазелиуса сползла капелька пота.

– Это источник заряженных частиц при двадцати двух и семи тераэлектрон-вольт, – сказала Кейт Мерсер.

– Еще одну десятую.

Дыра расширялась, странно пульсируя и напоминая бьющееся сердце. В самом центре она была черной, как непроглядная ночь. Форд смотрел в эту черноту будто загипнотизированный.

– Искривление усиливается, – сказала Чен.

Дыра поглотила большую часть экрана. Внезапно Форд увидел в ней движение, напоминавшее рябь на поверхности воды, когда на глубине проплывает рыба.

– Что с компьютером? – резко спросил Хазелиус.

– Помехи, – отозвалась Чен.

– Еще одну десятую, – сказал руководитель.

Помех стало больше. К равномерно нараставшему звуку добавилось шипение, похожее на змеиное.

– С компьютером странности, – напряженным голосом произнесла Чен.

– Какие?

– Взгляни.

К этому мгновению вся команда, за исключением Эдельштайна, который продолжал читать, стояла перед большим монитором. В черноте что-то материализовывалось, меняя форму и цвет, дрожа сильнее, приближаясь из глубины и принимая все более четкие очертания. Картинка казалась настолько странной, что Форд не мог сказать наверняка, верно ли его мозг воспринимает информацию.

Хазелиус рывком выдвинул полку с клавиатурой и быстро ввел какую-то команду.

– «Изабелла» не справляется с управлением пучков. Рей, отключи проверочные программы, чтобы облегчить ей задачу.

– Подождите, – сказал Долби. – Эти программы – наша предупреждающая система.

– Иными словами, всего лишь запасной вариант для запасного варианта. Рей, пожалуйста, сделай, что я говорю.

Чен ввела команду.

– Без толку, Грегори.

– Я поддерживаю Кена, – произнесла Кейт. – По-моему, надо включить проверку.

– Включим, но чуть погодя. Кен, добавь еще одну десятую.

Долби не двигался.

– Еще одну десятую, – повторил Хазелиус.

– Хорошо, – неуверенно ответил Долби.

– Харлан?

– Все чисто и на должном уровне.

– Рей?

– Опять! – воскликнула Чен исполненным отчаяния голосом. – Компьютер выходит из-под контроля, как у Волконского!

Помехи усиливались.

– Пучки по-прежнему коллимированы. Энергия – двадцать четыре и девять. Тут все в полном порядке, – сказал Чеккини.

– Девяносто девять и восемь, – сообщила Чен.

– Еще на одну десятую.

– Грегори, ты уверен?.. – произнес Долби непривычно напряженным голосом.

– Еще на одну десятую.

– Компьютер вырубается. Все, меня он больше не слушается. Опять двадцать пять!

– Это невозможно. Увеличь мощность еще на одну десятую!

– Почти девяносто девять и девять. – Голос Чен дрогнул.