Мерсер опалила его гневным взглядом, поджала побледневшие губы и уставилась в окно. Они поднялись вверх по Дагвей и направились к «Изабелле».

На полпути Форд скинул скорость и стал во что-то всматриваться сквозь ветровое стекло.

– Что там еще?

– Как будто целое полчище канюков.

– И что с того?

Форд остановил машину и указал на асфальт:

– Взгляни. Свежие следы колес резко сворачивают на запад. Как раз туда, где собрались канюки.

Мерсер даже не повернула головы.

– Я схожу взгляну, что там творится, – сказал Форд.

– Замечательно. А я буду целую ночь возиться с расчетами.

Форд поставил машину в тени тополей и пошел по странному следу. Под ногами похрустывал песок и гравий. От земли поднимался жар, скопившийся за день. Форд заметил вдали койота, ускользающего прочь с какой-то добычей в зубах.

Минут через десять он подошел к узкому глубокому оврагу и заглянул в него. На дне лежала перевернутая машина. В ветвях сухого кедра терпеливо выжидали канюки. Сквозь дыру в разбитом лобовом стекле показалась голова койота – сцепив челюсти, он пытался оторвать от чего-то кусок. Заметив Форда, койот разжал окровавленную пасть, выскочил и помчался прочь.

Форд спустился по булыжникам вниз, закрывая нижнюю часть лица краем задранной рубашки, чтобы в нос не била вонь смерти, смешанная с резким запахом бензина. Канюки закружили у него над головой, взволнованно хлопая крыльями. Форд присел на корточки и заглянул в разбитую машину.

Тело лежало на боку, в неестественной позе. Глаз и губ не было. Кисть отгрызена, на руке, вытянутой в сторону лобового стекла, заметны следы зубов. Форд сразу узнал мертвеца.

Волконский.

Сохраняя спокойствие, Форд внимательно рассмотрел чудовищную картину, подмечая все до мельчайших подробностей. Он отошел назад, стараясь ничего не нарушить, повернулся и взобрался наверх. Немного придя в себя, Форд глубоко вздохнул и побежал назад к дороге, заметив в стороне двух койотов, вздорящих из-за куска мяса, что лежал чуть в стороне.

Добежав до машины, Форд наклонился к открытому окну. Мерсер сердито взглянула на него.

– Там Волконский, – выдохнул Форд. – Кейт, он погиб!

Мерсер ахнула:

– Боже мой… Неужели?

Форд кивнул.

У нее скривились губы.

– Авария? – спросила она хриплым голосом.

– Нет.

Подавив в себе приступ тошноты, Форд достал из заднего кармана брюк сотовый и набрал телефон Службы спасения.

Локвуд неслышно ступил на толстый ковер, устилавший пол Овального кабинета. Мысль о том, что он соприкасается с высшей властью, правящей миром, как обычно, отзывалась в его душе приступом волнения.

Президент Соединенных Штатов вышел из-за стола и, как и подобает настоящему политику, в знак приветствия протянул руку.

– Стэнтон! Рад вас видеть! Как Бетси? Как дети?

– Хорошо, спасибо, господин президент.

Обменявшись с гостем рукопожатиями, президент указал на ближайшее к столу кресло. Локвуд сел и положил на колени папку. За окнами, выходившими на восток, нежился в предвечернем тепле розарий Белого дома. Соседнее кресло занял Роджер Мортон, глава администрации президента. В третьем кресле Джин, секретарь президента, приготовила блокнот для стенограммы.

Гордон Гэлдон, толстяк в темно-синем костюме, без приглашения расположился рядом с президентом. Он руководил президентской предвыборной кампанией, и Локвуд его не переваривал. В последнее время Гэлдон мелькал повсюду, посещал каждую встречу, был вездесущим. Без его благословления не принималось ни единого решения.

Президент вернулся за стол.

– Что ж, Стэн, пожалуйста, начинайте.

– Да, мистер президент. – Локвуд достал тонкую папочку. – Вы знакомы с проповедником по имени Дон Т. Спейтс? Он каждую неделю читает телевизионные проповеди в Виргиния-Бич. Его передача называется «Время Господне».

– Это тот самый, который развлекался с двумя проститутками?

Все собравшиеся сдержанно хихикнули. Президент, бывший адвокат с Юга, умел высказаться хлестко и с юмором.

– Да, сэр, тот самый. В прошлое воскресенье, выступая в ток-шоу по кабельному христианскому каналу, он поднял вопрос о проекте «Изабелла». И твердил о нем все эфирное время. Его главная мысль: правительство потратило сорок миллиардов общественных денег на опровержение книги Бытия.

– Книга Бытия и проект «Изабелла» никоим образом не соприкасаются.

– Да, конечно. Но беда в том, что народ по-настоящему всполошился. Сенаторам и конгрессменам поступают электронные письма и телефонные звонки. Теперь эта волна докатилась и до нашего офиса. Она настолько мощная, что, боюсь, нам придется как-нибудь отреагировать.

Президент повернулся к руководителю администрации:

– А ваши радары что-нибудь улавливают, Роджер?

– Нам поступило двадцать тысяч сообщений, девяносто шесть процентов из них – враждебные.

– Двадцать тысяч?

– Да, сэр.

Локвуд посмотрел на Гэлдона. На его физиономии ничего не отражалось. Он всегда выжидал до последнего и говорил решающее слово. Локвуд ненавидел таких людей.

– Следует заметить, – сказал он, – что пятьдесят два процента американцев не верят в эволюцию. В том числе ее не признают шестьдесят восемь процентов тех, кто считает себя сторонниками республиканцев. Нападки на «Изабеллу» вполне объяснимы. Война может разрастись до небывалых размеров и повлечь за собой весьма печальные последствия.

– Откуда эти данные?

– От специалистов из Гэллапа. Они провели специальный опрос общественного мнения.

Президент покачал головой:

– Увы, изменить ничего нельзя. Проект «Изабелла» играет крайне важную роль в развитии американской науки и технологий. Мы много лет подряд не могли похвастать никакими особыми достижениями, и вот наконец обошли и Европу, и Японию. «Изабелла» повысит уровень экономики, оздоровит бизнес, будет значительным шагом вперед во многих областях. Кроме того, станет прекрасным решением энергетических вопросов, позволит нам значительно снизить поставки нефти из стран Ближнего Востока. Стэн, ваша задача – составить убедительное сообщение для печати, организовать пресс-конференцию. Поднимите шумиху. И докажите, что мы делаем это ради народа.

– Хорошо, господин президент.

Настал черед Гэлдона. Он приосанился.

– Наша позиция значительно укрепилась бы, если бы об «Изабелле» поступили хорошие вести. Вам известно, доктор Локвуд, когда закончится вереница проблем?

– Через неделю или даже раньше, – ответил Локвуд. – Мы почти нашли выход.

– Неделя – срок немалый, – произнес Гэлдон. – Особенно когда противник вроде Спейтса так рьяно бьет в тамтамы и запасается оружием.

Локвуд моргнул.

– Уверяю вас, мы делаем все, что от нас зависит.

Круглое лицо Гэлдона искривилось в неодобрительной гримасе.

– Неделя! Вы только подумайте – целая неделя!

Со стороны входа послышался чей-то голос. У Локвуда замерло сердце: в Овальный кабинет вошла его личная помощница. Прервать беседу с самим президентом могли лишь в случае крайней необходимости. Секретарь подошла к боссу, с комичным благоговением склонив голову, быстро вручила ему записку и удалилась. Локвуд, не помня себя от страха, развернул листок.

Он попытался сглотнуть, задумался, стоит ли сообщать новость президенту, и решил: лучше сразу, чем потом.

– Мистер президент, мне только что сообщили, что одного из ученых, который входил в команду «Изабеллы», нашли в овраге без признаков жизни. ФБР уже в курсе. Их поставили об этом в известность около получаса назад. Агенты направляются на место происшествия.

– Что произошло?

– Выстрел в голову.

Президент побагровел и уставился на него. Выражение его лица повергло Локвуда в ужас.

Форд наблюдал за солнцем, исчезавшим за облаками цвета виски. На асфальте, мигая огнями, с визгом затормозили фургон и четыре патрульные машины: приехали представители племенной полиции навахо.