Берега и острова, которыми была усеяна река, украшены лесной растительностью всевозможных форм и красок. В тот период, когда мы посетили водопад, деревья были усыпаны цветами. У каждого дерева свой особенный вид. Вот, возвышаясь над всем, стоит огромный баобаб; каждая из его огромных ветвей могла бы быть стволом большого дерева. Рядом с ним стоит группа грациозных пальм, которые со своими перистыми листьями, рисующимися на фоне неба, придают необычайную красоту всей картине.
Когда видишь пальмы, то от них невозможно оторвать взгляд, смотришь ли на них на картине или в расстилающемся перед вами натуральном пейзаже. Серебристый могоно-но, который в тропических странах напоминает ливанские кедры, составляет приятный контраст с темным цветом мо-цоури. Последнее дерево, с его ярко-красными плодами, очень похожее на кипарис, видно на этой картине всюду. Некоторые деревья похожи на большой раскинувшийся дуб, другие напоминают наши вязы и каштаны, но все-таки никто не может себе представить красоту всей этой страны. До сих пор глаза европейца никогда не видели ее. В этой картине недостает только на заднем плане гор.
Водопад с трех сторон ограничен обрывами в 300 или 400футов [90—120 м] высотой, которые покрыты лесом. Между деревьями проглядывает красная почва. Когда мы были приблизительно в полумиле расстояния от водопада, то я оставил челнок, в котором приплыл сюда, и пересел в другой, более легкий, с людьми, хорошо знавшими быстрины. Эти гребцы, проведя челнок в среднюю часть потока среди водоворотов, образованных множеством выступавших камней, доставили меня на остров, расположенный в самой середине реки, и привели на край выступа, поверх которого переливалась вода. Когда мы плыли туда, то при высокой воде нам угрожала бы опасность быть унесенными вниз бурным течением реки около самых берегов острова; но теперь уровень воды в реке был низким, и мы плыли там без особых затруднений. Несмотря на то что водопад был очень близко, мы не могли определить, куда идет эта огромная масса воды; казалось, что она уходит в землю, так как противоположный выступ трещины, у которого исчезала вода, находился всего только в 80 футах [около 27 м] от нас. По крайней мере, я не мог понять этого до тех пор, пока не подполз со страхом к самому краю и не взглянул вниз в огромную расселину, которая тянулась от одного до другого берега во всю ширину Замбези, и пока не увидел, что поток воды в 1000 ярдов [более 900 м] шириной, низвергаясь на 100 футов [30 м][15] вниз, сразу оказывался зажатым в узком пространстве в 15 или 20 ярдов [13–18 м].
Весь водопад является просто щелью, образовавшейся от правого до левого берега Замбези в твердой базальтовой породе и продолжающейся от левого берега на протяжении тридцати или сорока миль между возвышенностями.
Глядя в глубь расселины, направо от острова, я не видел ничего, кроме густого белого облака, на котором в это время были две яркие радуги. Из этого облака вырывалась огромная струя пара, поднимаясь вверх на 200 или 300 футов [60–90 м]; сгущаясь наверху, пар изменял свой цвет, становясь темным, как дым, и шел назад градом мелких брызг, которые скоро не оставили на нас ни одной сухой нитки. Этот ливень падает главным образом на противоположной стороне расселины; в нескольких ярдах от края обрыва там стоят стеной вечнозеленые деревья, листья которых всегда мокрые. От корней этих деревьев бежит обратно в расселину множество ручьев. Но когда они стекают по крутой стене обрыва, то столб пара, устремляясь вверх, начисто смывает эти ручьи со скалы и снова уносит их вверх. Таким образом, ручьи постоянно бегут вниз, но никогда не достигают дна.
Налево от острова мы видим на дне воду; она кажется белой катящейся массой, убегающей дальше в расселину, за левый берег реки. С левой стороны от острова отвалилась глыба камня; внизу она выступает над водой; по ней я заключил, что вода падает вниз приблизительно на 100 футов [30 м]. Стены этой гигантской расселины спускаются отвесно вниз; они состоят из однородной породы. Край той стороны, с которой падает вода, размыт на 2 или 3 фута [0,6–0,9 м]; от него отвалились отдельные куски, придавая ему несколько зубчатый вид. Противоположный край совершенно ровный, только в левом углу его видна трещина, и кажется, что кусок породы скоро отвалится.
В целом расселина находится почти в том же состоянии, в котором она была в период своего образования. Порода, в которой она образовалась, имеет темно-коричневую окраску, но около 10 футов [3 м] снизу она обесцвечена ежегодным подъемом воды.
С левой стороны острова открывается прекрасный вид на массу воды, от которой поднимается один из столбов пара; совершенно прозрачная, она низвергается со скалы и образует вид густой сплошной массы пены до самого дна. Ее белизна вызывала у меня представление о снеге. Когда вода разбивалась (если можно употребить это слово) на куски, устремившиеся в одном направлении, то каждый из них выбрасывал пену, как горящие в кислороде куски стали выбрасывают снопы искр. Белоснежная пелена этой массы казалась похожей на мириады маленьких комет, устремившихся в одном направлении, и каждая из них оставляла за своим ядром хвост из пены. Я никогда не видел такой картины. Она создавалась, по-видимому, массой воды, сразу отскакивающей от камня и постепенно разбивающейся на мелкие брызги.
Я уже сказал, что мы видели пять столбов пара, поднимающихся из этой любопытной бездны. Они образуются, очевидно, от сжатия, производимого силой падения воды, низвергавшейся в воронкообразное пространство. Из пяти столбов пара самыми большими были два на правой и один на левой стороне острова.
В это время на Лиамбье был период низкой воды; насколько я могу предполагать, ширина потока воды, идущего к водопаду, равнялась 500 или 600 ярдам [450–550 м], а глубина его у водопада равнялась 3 футам [около 1 м]. Я надеюсь, что это место посетят другие, более меня способные судить о размерах издали, а я просто описываю впечатление, произведенное на меня в то время видом водопада. Я считал и считаю, что ширина реки выше водопада равна 1000 ярдов [900 м], но я плохо определяю расстояния на воде; будучи в Лоанде, в разговоре с одним моряком я узнал, что определяемое мной в 400 ярдов [360 м] расстояние в заливе Лоанды на самом деле равнялось 900 ярдам [830 м].
Водопад Виктория на реке Замбези
Рисунок середины XIX в.
Я пытался измерить ширину Лиамбье крепкой бечевой – единственным, что было в моем распоряжении, но когда гребцы отъехали от берега на две или три сотни ярдов [180–270 м], они занялись разговором и не слышали, когда мы кричали им с берега, что веревка запуталась. Все еще продолжая плыть, они совсем оборвали ее; их унесло течением вниз, а бечева потерялась, зацепившись за что-то под водой. Однако потом мне удалось произвести это измерение ниже водопада, и я узнал, что португальцы измеряли ширину реки около Тете. Она оказалась немного больше 1000 ярдов [900 м]. У водопада ширина такая же, как в Тете, если не больше.
По словам макололо, дальше на восток расселина становится гораздо глубже. Там есть одно место, где берега настолько отлоги, что привычные люди могут спускаться по ним в сидячем положении.
Период, в который на месте водопада раскололась базальтовая порода, относится не к очень отдаленному геологическому прошлому. Я очень сожалел о том, что не мог точно определить ширину расселины на месте водопада; если бы я определил ее точно, то в будущем можно было бы установить, продолжается ли процесс раскалывания в настоящее время. Тогда мне казалось, что над этой расселиной можно было уложить пальму.
Насладившись как можно дольше описанным зрелищем, я вернулся к своим друзьям и когда сказал Секелету, что в его стране нет зрелища, красивее этого, то он захотел посетить водопад на следующий же день. Я снова возвратился на остров с намерением провести на нем наблюдения над луной, но этому помешала облачность, поэтому мои наблюдения относятся к Калаи (17°5Т54» ю. ш., 25°41 в. д.). При возвращении на остров я имел в виду еще другую цель. Я заметил, что на нем растут деревья, семена которых приносятся, вероятно, течением с отдаленного севера; некоторых деревьев, которые растут на острове, я не видел больше нигде. Ветер часто гонит на остров сгущенные пары, благодаря чему почва на нем вся пропитана влагой и покрыта зеленой травой.
