Военная система милиции, к которой мы переходим, требует уже проведенной территориально-административной системы, в которую милиция должна улечься своими территориальными кадрами. Под военно-милиционным углом зрения, не менее чем под общехозяйственным, мы заинтересованы в том, чтобы территориально-административные единицы заключали в себе некоторый промышленный центр с тяготеющей к нему крестьянской периферией.

В то же время территориально-административная перекройка должна быть проведена по возможности с наименьшим нарушением старых границ, особенно низших. Другими словами, перекраивая губернии, нужно по возможности сохранять уезды; в случае необходимости перекройки уезда, сохранять волости. Это последнее условие вытекает из необходимости обеспечить сравнимость всех дальнейших статистических данных со старыми, которые приурочивались естественно к старым административным делениям (губерния, уезд, волость).

Работу эту, несмотря на ее значительную сложность, необходимо провести на Урале в возможно короткий срок. Это требуется прежде всего хозяйственными соображениями. Применение сил 1-й армии труда может и должно явиться значительным фактором для поднятия хозяйственной жизни Среднего Урала. Но по самому существу своему этот фактор временный. Только вовлечение в работу местного населения путем правильно организованной трудовой повинности может поставить уральскую промышленность на надежную основу. Проведение трудовой повинности в свою очередь теснейшим образом связано с территориально-административным делением области. Завод или группа заводов, которые стоят в центре известного района и совет которых является правящим фактором данного района, легче всего обеспечат себя необходимой вспомогательной силой из крестьянской периферии и в необходимых размерах обеспечат себя свежей квалифицированной силой путем создания при себе соответственных профессиональных школ и курсов^{3}.

Если положение Урала, наиболее обеспеченного в настоящее время в военном отношении, направило в первую очередь именно на него внимание Советской власти в целях поднятия его хозяйственного развития, то те же условия делают эту область естественной ареной первого применения милиционной системы.

Вот почему вопрос о территориально-административной перекройке Приуралья необходимо поставить в порядке неотложности.

С этой целью предлагаю:

1) немедленно подвергнуть предварительной, хотя бы самой схематической разработке указанные вопросы;

2) пути нашего дальнейшего следования выяснят, что подготовлено местными советскими властями для практического разрешения указанной задачи, каковы методы и органы этой подготовительной работы.

3) по приезде в Екатеринбург созвать компетентное совещание по этому вопросу с участием местных властей (в том числе представителей Уральского военного округа) и обеспечить как в директивном, так и в организационном отношении планомерную и быструю практическую разработку вопроса на местах.

Предсовтрудармии Л. Троцкий.

9 февраля 1920 г. Архив.

Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ТОРЖЕСТВЕННОМ СОЕДИНЕННОМ ЗАСЕДАНИИ ПАРТИЙНЫХ И РАБОЧИХ ОРГАНИЗАЦИЙ Г. ЕКАТЕРИНБУРГА 17 ФЕВРАЛЯ 1920 Г.[151]

Мы вступаем сейчас в новую эпоху советской работы и советской борьбы. Два с половиной года мы упорно боролись с наседавшими на нас со всех сторон врагами. Мы за это время из разрозненных партизанских отрядов создали могучую, крепкую Красную Армию, которая одерживает блестящие победы, доблесть, стойкость, дисциплину которой признают даже наши враги. Но мы создали ее за счет нашего хозяйственного благополучия, за счет лучших производительных сил, которые мы вынуждены были оторвать от мирного труда и бросить в бой. Мы создали ее, чтобы оградить наш советский двор от посягательства злодеев отечественной контрреволюции и иноземных насильников.

Сейчас наша задача обороны от внешних врагов, обороны от внутренней контрреволюции на три четверти решена. На востоке, за Байкалом, мы встретим только уходящих чехо-словаков и, быть может, японцев. Какой путь выберет Япония, – нам неизвестно, но мы во всяком случае ввязываться в войну не хотим, хотя смогли бы дать отпор и этому врагу, если бы он открыто на нас ополчился. Дружеских отношений с империалистической Японией у нас, конечно, быть не может, но мы желаем установить с нею так называемые добрососедские отношения. И возможно, что Япония это учтет, не желая испытать на себе острое оружие коммунистических идей. Идеи коммунизма ведь можно перевести на хороший японский язык. Мы создадим на Востоке политический штаб, который внесет эти идеи в страну Микадо. Так было и на Украине: и туда в свое время немцы приходили под желтым знаменем империализма, а уходили под красным знаменем коммунизма. Всем должно быть известно, что наши военные успехи это – не успехи военного ведомства, не успехи армии как таковой: это успехи всех революционных рабочих и крестьян, исполненных волей к победе над старым миром – миром насилия и эксплуатации, миром капитализма.

На Западе после разгрома Юденича также значительно изменилось положение: Эстония заключила с нами мир; Польша колеблется между войной и миром; Румыния, Латвия и Финляндия, очевидно, тоже скоро пойдут по стопам Эстонии. Отсюда нам пока большой опасности не грозит. Скоро будет ликвидирован и Северный фронт; надо надеяться, что к весне Мурманский берег и побережье Белого моря будут в наших руках.

При таком твердом военном положении, при этой сравнительной безопасности на внешней границе Советской Республики, у некоторых товарищей может возникнуть вопрос: не пора ли демобилизовать армию? Но это было бы политикой непростительного легкомыслия. Мы, правда, закончили нашу задачу на три четверти, но четверть еще осталась, а недовырубленный лес быстро зарастает. Наши враги не дремлют, они еще далеко не успокоились. В Англии Черчилль[152] может взять верх над более умным Ллойд-Джорджем, который понимает опасность и бессмысленность вооруженной борьбы с нами; во Франции новый ее президент Дешанель может снова уступить Клемансо. Нам нельзя забрасывать винтовку. О разоружении не может быть и речи. Мы не имеем права оставаться обезоруженными ни на один день, ни на один час – до тех пор, пока рабочий класс не вгонит последний гвоздь в крышку гроба последнего империалиста.

Наша демобилизация может выразиться только в реорганизации наших вооруженных сил, в изменении системы нашей армии, в переходе ее на милиционный порядок. Но что такое советская милиция? Это гармоническое сочетание вооруженной силы с трудом. При нашей будущей советской милиционной системе каждый производственный округ представит собой боевую единицу, которая будет занята мирным трудом, но в любой момент сможет пойти на борьбу с нашим врагом. Возьмем хотя бы Екатеринбургский округ. Тут должны быть созданы командные курсы, через которые должны пройти все лучшие рабочие, революционные крестьяне производственного округа. Милиционная система – эта будущая форма наших вооруженных сил – больше всего подходит к нашей стране, ибо она связывает вооруженные силы Республики с ее хозяйством.

Но пока, при плохом состоянии нашего транспорта, наша милиция походила бы на громадный развернутый кулак с раздвоенными, раскинутыми по всей стране пальцами, и чтобы собрать его, сжать и нанести врагу сокрушительный удар, понадобилось бы слишком много времени, а время на войне – почти все.

Итак, армия пока должна остаться. Но многие из нас могут сказать, что нам грозит теперь более страшный враг – разруха, и что следует по крайней мере демобилизовать квалифицированных рабочих, вырвать хотя бы их из рядов армии. Но это сделать невозможно: лишить армию квалифицированных рабочих, – значило бы разрушить ее, вынуть из армии ее душу, ее ядро, обессилить себя перед лицом еще неведомых опасностей.