Профессиональный союз при нынешнем положении общества в рабочем государстве, в строящемся коммунистическом хозяйстве, либо может стать аппаратом, который проводит через себя все суеверия, предрассудки наиболее отсталых масс, либо может стать важнейшим органом, который организует эти массы в производстве. Ничего третьего ему не дано. Промежуточное состояние производственного союза сводит его на нет. Я считаю большой заслугой Цектрана, что он взял правильный курс не на тред-юнионистскую психологию, а, наоборот, на борьбу с тред-юнионизмом и на выравнивание всей линии профессиональных союзов железнодорожников и водников (водники в этой области меньше успели, чем железнодорожники). В этой последней области он взял правильную линию – линию строящегося профессионального союза. В области водного транспорта достигнуты меньшие успехи, потому что водный транспорт – более отсталое крыло транспорта, более разобщен технически, административно менее централизован и менее приспособлен для централизации. И совершенно естественно, если именно в силу этой причины в водном транспорте есть элементы отсталости, косности, больше тред-юнионистской демагогии, чем в области железнодорожного транспорта.
Основной наш вывод тот, что мы ни в коем случае не можем допустить попытки заставить более революционное и передовое крыло союза транспортных рабочих равняться по более отсталому крылу. Наоборот, наша задача состоит в том, чтобы путем переброски большего количества работников с железной дороги на пути водные выровнять это более отсталое, более кустарническое, более тред-юнионистское крыло по общему нашему производственному фронту. Это есть одна из важнейших задач настоящего времени. Борьба с бюрократизмом в области железнодорожного ведомства, где, разумеется, бюрократизма достаточно и где борьба с ним необходима, может вестись. (При чем, товарищи, под бюрократизмом я вовсе не понимаю обязательно старых бюрократов: сплошь и рядом бюрократы бывают и очень молодые из состава нашего союза и даже члены нашей партии.) В старых методах работы было много элементов бюрократизма, от которых мы должны отучить наших сотрудников, которые прошли старую школу с ее недостатками, но и с ее достоинствами. Мне пришлось недавно писать, и я это могу в любой момент подтвердить и поддержать всячески, что мы сплошь и рядом страдаем не столько от дурных сторон бюрократизма, но главным образом от того, что мы не усвоили многих хороших его сторон: правильного распределения труда, правильных форм снабжения. Есть бюрократия немецкая, американская, которая выработала известные методы для работы, которая внесла рационализацию, тейлоризацию, распределение, формы ответственности, снабжение, план, отчетность и т. п. Бюрократизм не есть изобретение русского царизма, – бюрократизм есть эпоха в развитии человечества, когда человечество переходит от средневекового тумана к буржуазному строю и создает известные навыки и приемы управления, создает хорошие, более точные канцелярии с хорошими машинками (которые мы теперь, надеюсь, получим из-за границы), с правильным счетоводством, делопроизводством. Если бы мы это усвоили, то, читая, например, списки нашего союза, мы бы не обнаружили, что в итоге наврано десять раз. Говорят, что это бюрократическая придирчивость. Но эти хорошие черты бюрократии необходимо нам усвоить, если мы не хотим, извиняюсь за выражение, окончательно «обовшиветь» и выйти в тираж. Точность – это важнейший рычаг человеческого развития.
Вместе с тем я готов признать и признаю, что те методы, которые Цектран применял (это есть взгляд самого Цектрана, который выражался в целом ряде действий, суждений и организационных мероприятий), не являются единственно возможными и обязательными для всех союзов. Они выросли в известный период, в известном союзе, как необходимые методы. Вы знаете, что нам пришлось вести борьбу внутри со старым Цекпрофсожем. Это было на линиях, это была известная внутренняя борьба, в которую вмешалась государственная партия и одной из боровшихся сторон оказала поддержку против другой.[209] Правильно ли было это вмешательство (здесь я снова возвращаюсь к вопросу о назначенстве)? Правильно ли, что известному течению в профессиональном союзе был дан некоторый толчок? Правильно ли, что государство сказало, что нужно головку союза снять? В ту эпоху, когда рабочий класс был в оппозиции или в революционном подполье, или в полуподполье, тогда коммунисты в профессиональных союзах вели борьбу с другими партиями и снимали с постов меньшевиков, эсеров и некоторых беспартийных, которые хотя и были беспартийными, но на самом деле были реакционерами, и заменяли их коммунистами. Союз не отвечал революционным потребностям рабочего класса, и одна фракция рабочего союза вела жестокую внутреннюю борьбу против тех, которые отстали или противоречили историческому развитию. Что мы должны были тут делать? Союз должен был с профессиональной линии перейти к производственной. Есть элементы среди руководителей союза, в верхах и низах, которые не поняли, что критерий производственный есть критерий решающий, и что здесь идет речь не об одном только союзе, что весь рабочий класс спасти от гибели и разложения можно, только перестроивши все его аппараты под углом зрения хозяйства. К этому можно пойти двойным путем. Можно создать две фракции – фракцию производственную и фракцию профессионалистов старого типа и повести борьбу этих двух фракций, двух групп. И я не сомневаюсь, что в этой открытой борьбе мы одержали бы полную и решительную победу. Но такая борьба двух групп является большим расходованием сил рабочего класса. В таком положении рабочая власть, которая является политическим государственным представительством в рабочем государстве, сокращает период борьбы, вмешивается и приказывает. Отрицать этот принцип – значит отрицать рабочее государство.
Вмешательство государства и руководящих органов партии во внутреннюю борьбу профсоюзов строительных, железнодорожников и водников имеет не только свое историческое оправдание, но и продиктовано жизненной необходимостью. На опыте нашего союза другие союзы могут чему-нибудь научиться, и вовсе необязательно, чтобы перестройка производилась путем внутренней борьбы или путем твердого и жесткого государственного вмешательства. Союз может сам, своими внутренними усилиями, перестроиться, и есть уже примеры этого. Союзы не только не отказываются от назначенства, но даже требуют от руководящих органов партии пересмотра состава своих работников под углом хозяйским, и это дает необходимые результаты без хирургического вмешательства партии или государства.
Таким образом, те методы, которые применялись Цектраном, диктовались острейшим положением транспорта, гибель которого грозила гибелью всей стране. Не будем забывать, что осенью прошлого года мы считали, что к весне 1920 г. процент больных паровозов должен дойти до 75, при каковом проценте железнодорожное движение теряло всякий смысл, так как наличным количеством паровозов можно было бы обслуживать только сами железные дороги. Паралич транспорта означал гибель всей хозяйственной жизни страны. Нужны были решительные меры. Сил для проведения этих мер было недостаточно, ибо главные силы были на фронтах, а меры нужны были исключительные и срочные. Ожидать того, что мы переубедим всех, мы не могли. Это значило идти навстречу тому неизбежному риску, что транспорт остановится прежде, чем мы дойдем до дела. Вот почему мы дошли до того, что сверху должны были показать массам методы работы, при помощи которых мы должны бороться за возрождение транспорта страны. Такие острые, крутые меры были применены в отношении Цектрана. Они вызвали известную оппозицию, горечь, и эта горечь не улеглась у некоторых до сих пор. Со многими товарищами мы поступали круто; теперь с товарищами, с которыми мы спорили, мы работаем в полной солидарности и не сомневаемся, что завтра, послезавтра эта горечь от внутренней борьбы разойдется, как только успехи совместной работы скажутся более ясно. Они уже сказались сейчас, но вместе с тем, поскольку мы вступаем в эпоху хозяйственную, поскольку мы можем рассчитывать, что все профессиональные союзы, и наш союз в том числе, получат значительное количество работников прежде всего из армии, где у нас почти половина партии, – постольку мы получим возможность развить производственную агитацию, политико-просветительную работу в массах. И то, что называется приказывать, назначать сверху, – все это находится в отношении обратной пропорциональности с развитостью масс, с их культурным уровнем, политической сознательностью и с силой наших аппаратов. Чем мы сильнее, как производственная организация, тем реже случаи враждебного отношения к нашему приказу, и наоборот. Обстановка не всегда бывает такой, чтобы можно было прибегнуть к дискуссии. Это диктуется целиком внешними условиями. Нет ни одного здравомыслящего человека, который не понимал бы, что как только обстановка становится легче, как только нам чуть свободней дышится и мы можем снимать работников с военного дела и переводить их на транспортную работу, так мы немедленно же вовлекаем работников во все отрасли транспорта.
