В очах твоих Дон ночевал.
Тоска лебединая,
Протяжная – к родине – цепь...
Мы знаем единую
Твою, – не донская ли степь?
Лети, куда хочется!
На то и стрела!
Мы – вольные летчики,
Наш век – два крыла!
18 января 1922
“Каменногрудый…”
Каменногрудый,
Каменнолобый,
Каменнобровый
Столб:
Рок.
Промысел, званье!
Вставай в ряды!
Каменной дланью
Равняет лбы.
Хищен и слеп,
Хищен и глуп.
Милости нет:
Каменногруд.
Ведомость, номер!
Без всяких прочих!
Равенство – мы:
Никаких Высочеств!
Выравнен? Нет?
Кланяйся праху!
Пушкин – на снег,
И Шенье – на плаху.
19 января 1922
“Не ревновать и не клясть…”
Алексею Александровичу Чаброву
Не ревновать и не клясть,
В грудь призывая – все стрелы!
Дружба! – Последняя страсть
Недосожженного тела.
В сердце, где белая даль,
Гладь – равноденствие – ближний,
Смертолюбивую сталь
Переворачивать трижды.
Знать: не бывать и не быть!
В зоркости самоуправной
Как черепицами крыть
Молниеокую правду.
Рук непреложную рознь
Блюсть, костенея от гнева.
– Дружба! – Последняя кознь
Недоказненного чрева.
21 января 1922
“По нагориям…”
По нагориям,
По восхолмиям,
Вместе с зорями,
С колокольнями,
Конь без удержу,
– Полным парусом! —
В завтра путь держу,
В край без праотцев.
Не орлицей звать
И не ласточкой.
Не крестите, —
Не родилась еще!
Суть двужильная.
Чужедальняя.
Вместе с пильнями,
С наковальнями,
Вздох – без одыши,
Лоб – без огляди,
В завтра речь держу
Потом огненным.
Пни да рытвины, —
Не взялась еще!
Не судите!
Не родилась еще!
Тень – вожатаем,
Тело – за версту!
Поверх закисей,
Поверх ржавостей,
Поверх старых вер,
Новых навыков,
В завтра, Русь, – поверх
Внуков – к правнукам!
(Мертвых Китежей
Что нам – пастбища?)
Возлюбите!
Не родилась еще!
Серпы убраны,
Столы с яствами.
Вместе с судьбами,
Вместе с царствами.
Полукружием,
– Солнцем за море! —
В завтра взор межу:
– Есмь! – Адамово.
Дыхом-пыхом – дух!
Одни – поножи.
– Догоняй, лопух!
На седьмом уже!
22 января 1922
“Не похорошела за годы разлуки…”
С. Э.
Не похорошела за годы разлуки!
Не будешь сердиться на грубые руки,
Хватающиеся за хлеб и за соль?
– Товарищества трудовая мозоль!
О, не прихорашивается для встречи
Любовь. – Не прогневайся на просторечье
Речей, – не советовала б пренебречь:
То летописи огнестрельная речь.
Разочаровался? Скажи без боязни!
То – выкорчеванный от дружб и приязней
Дух. – В путаницу якорей и надежд
Прозрения непоправимая брешь!
23 января 1922
“Верстами – врозь – разлетаются брови…”
Верстами – врозь – разлетаются брови.
Две достоверности розной любови,
Черные возжи-мои-колеи —
Дальнодорожные брови твои!
Ветлами – вслед – подымаются руки.
Две достоверности верной разлуки,
Кровь без слезы пролитая!
По ветру жизнь! – Брови твои!
Летописи лебединые стрелы,
Две достоверности белого дела,
Радугою – в Божьи бои
Вброшенные – брови твои!
23 января 1922
Посмертный марш
Добровольчество – это добрая воля к смерти...
(Попытка толкования)
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О, как встает она,
О как встает...
Уронив лобяной облом
В руку, судорогой сведенную,
– Громче, громче! – Под плеск знамен
Не взойдет уже в залу тронную!
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О, как встает она,
О как встает...
Не она ль это в зеркалах
Расписалась ударом сабельным?
В едком верезге хрусталя
Не ее ль это смех предсвадебный?
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О, как встает она,
О как —
Не она ли из впалых щек
Продразнилась крутыми скулами?
Не она ли под локоток:
– Третьим, третьим вчерась прикуривал!
И марш вперед уже,
Трубят в поход.
О как —
А – в просторах – Норд-Ост и шквал.
– Громче, громче промежду ребрами! —
Добровольчество! Кончен бал!
Послужила вам воля добрая!
И марш вперед уже,
Трубят —
Не чужая! Твоя! Моя!
Всех как есть обнесла за ужином!
– Долгой жизни, Любовь моя!
Изменяю для новой суженой...
И марш —
23 января 1922
“Завораживающая! Крест…”
Завораживающая! Крест
На крест складывающая руки!
Разочарование! Не крест
Ты – а страсть, как смерть и как разлука.
Развораживающий настой,
Сладость обморочного оплыва...
Что настаивающий нам твой
Хрип, обезголосившая дива —
Жизнь! – Без голосу вступает в дом,
В полной памяти дает обеты,
В нежном голосе полумужском —
Безголосицы благая Лета...
Уж немногих я зову на ты,
Уж улыбки забываю важность...
– То вдоль всей голосовой версты
Разочарования протяжность.
29 января 1922
“А и простор у нас татарским стрелам…”
А и простор у нас татарским стрелам!
А и трава у нас густа – бурьян!
Не курским соловьем осоловелым,
Что похотью своею пьян,
Свищу над реченькою румянистой,
Той реченькою-не старей.
Покамест в неширокие полсвиста
Свищу – пытать богатырей.
Ох и рубцы ж у нас пошли калеки!
