Голос Дато сообщил со свойственной ему мелодичностью: «Ты мое жаркое лето, ты сжигала меня дотла солнцем и ветром». Звонил Агеев. Девушка смотрела на мобильный, как на отведавшего отравы и корчившегося на полу таракана. И размышляла: прихлопнуть, чтоб не мучился, или подождать, пока сам сдохнет? Зря она дала фотографу свой номер. Встретятся они, и что дальше? Никакого смысла в продолжении знакомства нет. Даже если бы парень жил в той же географической зоне, что и она, общение не получило бы развития. Они слишком разные: и в социальном статусе, и в мировоззрении…

Телефон замолчал. Дисплей замер раздраженной надписью «2 неотвеченных вызова» и потух. Марина минуту раздумывала, как поступить, затем вопреки здравому смыслу набрала номер Агеева. Тот ответил сразу же.

– Очень рад тебя слышать, – бархатистый баритон вливался в уши тягучим медом. – Когда ты не брала трубку, показалось, что мне больше не посчастливиться тебя когда-нибудь услышать.

– Почему же? – его интуиция начинала ее пугать.

– Может, ты пораскинула мозгами и решила, что тебе наше общение ни к чему.

– Я создаю впечатление настолько рациональной дамочки?

– Немного иначе. Ты создаешь впечатление дамочки, жаждущей выглядеть настолько рациональной, – поправил Сашка.

– А на самом деле я ранимая и сентиментальная бедная Лиза? – Летова рассмеялась. Собеседнику славно удавалось ее веселить.

– Пока я недостаточно осведомлен, чтобы ставить на тебе подобное клеймо.

– Ладно, мы еще поднимем эту тему. Когда ты освобождаешься?

– В районе восьми могу быть возле твоего офиса.

– Уже успел промониторить адрес? Тогда договорились. Как подъедешь, набери меня, – нажала на «отбой», резко оборвав разговор. Иначе так долго можно рассусоливать.

Сашка улыбнулся. Маринино желание казаться деловой женщиной, коей чужды проявления романтичности, было чересчур демонстративным, чтобы являться правдой. Он был знаком с ней не дольше суток, но уже немного разобрался в нюансах ее характера. Девушка словно сдерживала свою природную впечатлительность и страстность, возводя искусственные рамки прагматичного поведения. Было бы интересно выманить ее из защитного панциря, в котором она прячется, как пугливая черепаха. Жаль, что у них слишком мало времени. Ночью он сядет в самолет и спустя восемь часов сойдет с трапа в аэропорту поселка Сокол. А потом будет трястись в рейсовом автобусе 56 километров до Магадана.

Пресс-секретарь вывела его из задумчивости:

– Это успех! Мы продали все ваши картины, причем по таким ценам! – женщина закатила коровьи глаза. – До закрытия выставки фотографии еще повисят, а потом новые хозяева заберут их. Вы благородный человек!

Парень усмехнулся: пресс-секретарь наверняка говорила подобную фразу всем без исключения участникам. Но такой штампованный подход не раздражал: организаторы молодцы, что материализовали идею помощи детям-сиротам. Если мероприятие облегчит жизнь хотя бы одного ребенка, значит, оно было затеяно не зря.

– Было приятно с вами сотрудничать, – не соврал он.

Женщина схватила его руку и воодушевленно потрясла ее, будто свинью-копилку:

– И нам было очень приятно! Вы не забыли, сегодня в девять вечера мы собираемся в ресторане на праздничный банкет. Ждем вас непременно.

– Боюсь, что не смогу. Мне надо кое-что успеть до отъезда.

Собеседница почти искренне огорчилась:

– Что ж… Вы сегодня улетаете? Мягкой вам посадки!

– Спасибо.

Сашка проверил время: 16.15. Ему не терпелось покинуть Центральный Дом Художника. С самого утра его не оставляли воспоминания о минувшей ночи. Пару раз в голову приходила нелепейшая мысль обменять билет и задержаться в столице на день-другой. Но, во-первых, он не был уверен в том, что Летова обрадуется этой инициативе и посвятит ему свое свободное время, а во-вторых, на послезавтра у него назначены две важных съемки – отменять их невежливо и неумно. Занятно: он думал, что будет тосковать по Магадану и рваться назад, а получилось наоборот. Брюнетка со светло-карими глазами показала ему совсем иную Москву, которую самостоятельно он никогда бы не открыл. Этот город не стал дружелюбней и уютней, но, по крайней мере, в нем ощущалась неуловимая, загадочная, своеобразная субстанция, именуемая душой.

– Мариш, я уже домой, трудовой день окончился, – Стеблин зашел в кабинет продюсера, чтобы пожелать счастливого вечера. – Ты глянула видео «3Z»?

– Глянула. И знаешь, я разгадала значение названия группы, – девушка откинулась на спинку кресла и постучала пальцами по подлокотнику.

– Да? Любопытно.

– Это скорее всего сокращенно от три зеро. То бишь, по-русски – три ноля.

Виктор скорчил печальную физиономию:

– Значит, совсем никак? Ответить им отказом?

– Да нет, отвечай согласием. Клип в целом неплохой, надо признать.

– Шикарно! Я наберу директору, пусть переводит средства на счет. Ты когда домой-то?

– Попозже. Еще посижу немного. Часов до восьми.

– Тогда плодотворно поработать. А я к Анютке.

Летова подмигнула:

– Тебе тоже плодотворно поработать.

Стеблин принял вид смущенного школьника и скрылся. Марина уставилась в монитор: оставалось ответить еще на несколько писем. Вместо того, чтобы заняться деловой перепиской, открыла в Интернете фото-сайт и вошла на страничку пользователя с ником Алекс. Выразительные, изящные фотографии. Не так давно она рассматривала их с отчужденным восторгом. Теперь же изображения были родными, как ежедневный пейзаж из окна спальни.

Все-таки Агеев – гениальный фотограф. Интересно понаблюдать за ним в процессе съемки: за его движениями, выражением лица… Он снимает только природу, или людей тоже? Надо будет спросить. Наверняка делал портфолио для моделей и непременно с ними флиртовал. Советовал полуголым девицам принять позы посекуальней и спешил запечатлеть на камеру. Впрочем, такие подробности ее не касаются. Летова закрыла страничку фото-сайта и вернулась к почтовой программе.

Когда отправила последнее письмо, часы показывали без четверти восемь. Выключила компьютер. Припудрилась, подкрасила губы. Агеев вот-вот подойдет. Она подождет его у выхода. Торчать в кабинете больше не хватало терпения.

Вышла на улицу, огляделась. Удивительный переулок в центре многомиллионного мегаполиса как всегда умудрялся оставаться безлюдным в любое время суток. Единственный прохожий – высокий, плотный мужчина в темных очках – двигался по тротуару пружинящей походкой. Он поравнялся с девушкой. И тут произошло нечто неожиданное.

Первые секунды Марина пребывала в шоке и потому не оказывала никакого сопротивления. Когда же осознала, что незнакомец скрутил ее руки за спиной и поволок в сторону, вытащив из-за пояса нож, рванулась изо всех сил. Нападение при свете дня? Неслыханное нахальство! Она замахнулась ногой и ударила острой шпилькой по голени преступника. Тот застонал от боли и на миг ослабил хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы жертва вырвалась и пустилась наутек. До оживленной улицы – всего-то полсотни метров. Надо успеть добежать прежде, чем бандит очухается. Он не посмеет преследовать ее на виду у многочисленных свидетелей.

Миновала половину пути, но шпилька, только что сослужившая хорошую службу, на этот раз сыграла против хозяйки. Тонкий каблук угодил в трещину на плитке. Девушка упала, приземлившись на выставленные ладони. Боковым зрением увидела черные ботинки на массивной подошве. Преступник догнал ее.

Резко откатилась в сторону. В ту же секунду раздался чей-то окрик. Дальнейшие события развивались столь стремительно, что Летова не успела сориентироваться и продолжала лежать бревном на асфальте, наблюдая за развитием ситуации.

Нападавший обернулся на звук и заметил мужчину, мчавшегося на выручку жертве. Идея вступать в единоборство с незапланированным соперником бандита, похоже, не воодушевила. Припустил со всех ног по направлению к ближайшей улице и через мгновение скрылся за углом. Сашка – а это был именно он – на миг остановился возле Марины, протянул ей руку, помогая подняться. Бросил короткое: «Ты цела?» и, получив утвердительный ответ, кинулся вдогонку.