— Правда ли, что каждый пятый берктолец — выходец из Авидронии? — спросил Сафир Глазз наместника, когда тот смахнул воображаемую пыль с его сандалий.

— Истинная правда.

— Почему же ты молчал?

— Ты не спрашивал.

— Послушай меня. В интересах Берктольского союза мы должны значительно уменьшить количество авидронов среди наших жителей и переселить сюда побольше эйпросцев.

— Это можно. В Эйпросе голод, жестокие родовые распри, нищета, болезни. Народ готов идти, куда укажут, и делать, что угодно, лишь бы получить еду и крышу над головой. Что касается авидронов, я попытаюсь кое-что предпринять. Но это будет недешево.

— О деньгах не беспокойся…

Наместник ушел. Главный Великий Юзоф подошел к окну и в негодовании окинул взглядом авидронский дворец, который располагался совсем недалеко и представал с этой точки обзора во всей красе. Тут только он впервые заметил, что часть тени от его строений ложится на здание Совета, затемняя лучшие его фасады. Это открытие неприятно удивило Сафир Глазза. Он нервно скривил губы и задумчиво отошел от окна.

В помещение вошел порученец и передал только что полученное голубиное послание. Юзоф развернул тонкий свиток ониса. Его сплошь покрывали маленькие непонятные знаки. То была тайнопись. Сафир Глазз узнал отправителя письма, и руки его задрожали, а на лбу выступили крупные капли пота. «Сегодня определенно неудачный день, — подумал Главный Юзоф. — Хомея и звезды еще четвертого дня поведали мне об этом, но я, несчастный, не придал сему значения».

Сафир Глазз потребовал принести ему Священную книгу. Оставшись один, он засунул руку под толстую кожаную обложку и с удовлетворением обнаружил то, что искал. То был ключ к шифру на узкой глиняной дощечке. «На месте, — обрадовался Юзоф. — Только мне могла прийти в голову счастливая мысль спрятать это в Священную книгу. А ведь самый лучший тайник в Берктоле!»

Сафир Глазз положил полученное послание и дощечку рядом друг с другом и медленно, по слогам, стал читать:

«Я, Фатахилла, пишу тебе, брат мой искренний.

Не волнуйся, доверяй мне. Я, Громоподобный, Интол всех интолов, всё помню и обо всех забочусь. Как Хомея распорядилась, так и будет. И ты знаешь, чего она хочет. Ты станешь интолом Берктоля, к этому присоединим Плазерию, Сердес и Сердессию, Тоир, Корфу, обе Яриады и бессчетное множество мелких стран. А ко всему этому добавим все полисы по берегам Яриадского моря и все племенные владения в обозначенных землях. Ты будешь вершить судьбы всех этих народов. Захочешь — казнишь, пожелаешь — милуешь. А может быть, обратишь всех в рабство — на всё только твоя воля.

Что же касается Авидронии, о которой ты всё время спрашиваешь, — не беспокойся. Все ее города и поселения будут стерты с лица земли. Там, где сейчас находится Грономфа, флатоны будут пасти свои несметные стада, ибо не растет трава сочнее и выше, чем на пепелище. Все же сокровища коротковолосых, которые принесут к моим ногам, я возьму себе, а третью часть раздам своим верным наместникам. И начну с тебя. Самих же авидронов мы не будем брать в плен и угонять в рабство. Они слишком прожорливы для пленников и слишком ленивы для рабов. Все, кому удастся выжить после битв с нашими мужественными воинами, будут потоплены в Анконе. Мои опыты уже неоднократно доказали, что потопление — самый милосердный и быстрый способ умерщвления больших толп.

Однако, мой мудрый и дальновидный советник, дела еще не все сделаны, чтобы начать великий поход флатонов. Поэтому наберись терпения — скоро придет черед возмездия. Пока копи ненависть, как это делаю я и мои воины, а ожидание твое скрасят двадцать тысяч берктолей, которые ты немедленно получишь тем же способом, что и раньше.

Время, которое осталось до вторжения флатонов на континент, не трать даром. Продолжай убеждать Юзофов, их правителей, все народы, что нет миролюбивее людей, чем флатоны, и что главное зло — авидроны. Постарайся сделать представителя Алеклии молчальником, чтобы он не смог нанести нам вреда своими речами. Авидронскую же армию, которая входит в состав союзнических войск, отошли как можно дальше, например в Вантику, чтобы она не смогла прийти Грономфе на помощь, когда понадобится. Помни и о том, что, когда всё начнется, партикулы Берктоля должны бездействовать, оставаясь в своих лагерях. Убеди Великих Юзофов в том, что сражения между флатонами и авидронами — личное дело этих народов, и вмешиваться ни к чему. Ведь Авидрония не советовалась с Берктолем, вторгаясь в Иргаму!

Посылаю тебе список моих друзей — правителей многих стран, состоящих в Берктольском союзе, на послов которых ты можешь всецело положиться. Говори им, что делать, объясни, как следует голосовать в Совете. Все твои указания будут ими выполнены с превеликой радостью. Кто из них не подчинится воле твоей — сообщи мне его имя. Сообщи мне также имена остальных, кто противится твоим мудрым решениям и поддерживает Авидронию в ее устремлениях…»

Далее следовал список стран, разных интолий, городов и племен из числа берктольских союзников, а также имена их правителей и вождей, на которых, по утверждению Фатахиллы, можно было положиться. «Иргама, Лидионеза, Штрихсванды, Бионрида, Лима, Галермо, Пизары…»

Длинный список вскружил Сафир Глаззу голову — более половины всех Великих Юзофов!

Онис заканчивался припиской:

«Помни о своей клятве. Если предашь — умрешь самой жестокой смертью. Слово Фатахиллы!»

Последние строчки расстроили Главного Великого Юзофа. Страх заставил затрепетать сердце. Но это были не муки совести. Глубокие сомнения в который раз посетили его разум. Добившись столь многого, стоило ли ему, бывшему писцу при сборщике податей, жаждать еще большего? Возжелав непомерного, не потеряет ли он все? Стоило ли связываться с Громоподобным? Не обманет ли этот кровожадный маньяк?

Но Сафир Глазз быстро справился с неприятными чувствами. Он цинично рассудил: «Во-первых, единственный способ уничтожить ненавистных авидронов — это флатоны. Во-вторых, рано или поздно вскроются его преступные махинации: фальшивые хоругвы, пропажа некоторой части средств из ежегодных взносов, различные подлоги, а главное — исправления в Священной книге. За всё это вместе или за любое деяние в отдельности наказание может быть только одно: смертная казнь.

И в-третьих, разве у него был выбор?»

Сафир Глазз спрятал тайнопись и шифр в обложку Священной книги, решив на досуге еще раз перечитать письмо Фатахиллы, и успокоился. Вспомнив о двадцати тысячах берктолей, которые он уже завтра получит «тем же способом, что и раньше», Главный Юзоф даже несколько оживился. При этом он почувствовал голод, сильный голод и, поскольку до начала второго заседания еще оставалось немного времени, решил отдать должное бараньей лопатке с зузукой, телячьей печенке со сладким перцем, крабам, моллюскам, яблочным лепешкам. Всю трапезу он подытожил сладчайшим черешневым пирогом, который его кондитеры выпекали преотменно.

Вскоре Главный Великий Юзоф вновь стоял по середине величественной залы Совета Шераса и произносил речь с той проникновенной силой, которая была ему всегда свойственна:

— О величайшие мужи Шераса. До каких же пор мы будем сносить людские слезы, горе, смерть? Разве мы не для того сюда посланы, чтобы прекратить насилие, разве не для того, чтобы воцарился мир?

Кто враг всего материка? Кого более всего страшатся люди, населяющие наш континент? Флатонов с острова Нозинги, как утверждает авидронский Юзоф?

Нет! Наш враг живет не на острове Нозинги. Флатоны давно уже превратились в мирных скотоводов и землепашцев. Их завоевания и походы — предания глубокой старины. И кто знает, может быть, страны, которые основали Берктоль, выдумали ложные опасности, чтобы, объединившись, подмять под себя всю ойкумену? По крайней мере, после создания Союза они стали самыми могущественными империями и подчинили себе немало земель. И это всем известно.

Так кто же наш враг, если не Фатахилла? Не тот ли, кто среди нас? Не тот ли, кто, выдавая себя за доброго друга, держит за пазухой кинжал?