ДозирЭ и Идал, пытаясь справиться со страхом высоты, принялись управлять парусами. Тафилус же лег на дно корзины, потому что был серьезно ранен. Внизу остался дворец Мемрика и жилища горожан. Вот показались и городские ворота, где продолжали сражаться конные воины. Завидев воздушный шар, циниты остановились и, как завороженные, долго провожали глазами полет небесного корабля.

На дороге, ведущей из города, стоял одинокий всадник. «Дэвастас!» — воскликнул ДозирЭ. Всадник заметил странную тень, бегущую по земле и поднял голову. ДозирЭ не удержался и помахал ему рукой. Дэвастас выхватил меч и погрозил воину.

— Помни, авидрон, мы еще встретимся! — закричал он.

— Надеюсь! — опять ответил ДозирЭ, но, похоже, его слова унес ветер.

Вскоре и иргамовский город, и одинокий всадник скрылись за горизонтом.

Когда по всему материку разгорались пожары раздоров, когда целые народы теряли свободу и независимость, когда бешеные орды дикарей стирали с лица земли города и страны, когда гибли цивилизации, поверженные более сильными цивилизациями, в то время не было места на материке тише и безопаснее, чем Берктоль.

Четырехсоттысячное союзническое войско и мощный флот оберегали покой Великих Юзофов и их благодарных подданных. Расположив часть сил вдоль границ, где тянулись линии сложных укреплений, армии готовы были в любой момент не только защитить пределы своей страны, но и без промедления выступить в дальний поход. В могучих приграничных крепостях, оседлавших дороги, укрепились крупные надежные гарнизоны, набранные из жителей Берктоля. Так что в белокаменных городах в глубине страны ворота вообще не запирались, а из-за отсутствия свободной земли горожане уже давно селились за городскими стенами, ничего не опасаясь.

Впрочем, в Берктоле был всего один по-настоящему большой город. Город, где проживало около полумиллиона человек всех известных народностей. Город, который утопал в роскоши дворцов и храмов и славился богатейшими лавками, торговыми форумами, купальнями, Ристалищами, Цирками, Театрами, Библиотеками и Тхелосаллами. Город еще совсем молодой, но быстро разросшийся и буйно расцветший. И назывался он Берктоль, в точности так же, как и вся эта территория.

Более ста лет назад пятнадцать великих империй объединились в могущественный союз, чтобы, прежде всего, сообща препятствовать нашествию на материк флатонов, населяющих остров Нозинги. В том числе и для этой цели союзники откупили у местных племенных вождей обширные земли в долине реки Вантики и основали общую страну — Берктоль, заложив одноименную столицу.

Считалось, что земли для страны и ее городов выбраны как нельзя лучше. Военачальники предполагали, что флатоны будут высаживаться на континент не у Алинойских гор, а со стороны Кошачьего моря, откуда беспрепятственно проникнут в центр континента и дойдут до самого Яриадского моря. Оттуда им откроется свободный путь и к Вантике с ее широчайшим раздольем и золотоносными отвалами, и к Бидунийскому морю с его прибрежными полисами, и к процветающей Авидронии. Берктоль, его укрепления и крепости, его большие сводные армии и должны были остановить флатонов на реке Вантике и воспрепятствовать их дальнейшему продвижению.

Помимо угрозы флатонов, союзники имели еще много веских оснований для объединения своих усилий. Во-первых, это был страх перед другими внешними нашествиями, быть может не такими крупными, но тоже сулящими немало бед и забот. Так было уже не раз, когда на исконные земли, преодолев океан или перейдя Этарузкий перешеек, соединяющий континент с другим малоисследованным материком, высаживались ужасные полчища чужаков, многочисленных и невероятно жестоких. Во-вторых, Берктоль замышлялся и как средоточие коллективной власти, перекрестие торговых путей, религиозный и культурный центр континента.

Правители крупных территорий понимали, что в тяжелейшей обстановке бесконечных угроз им в одиночку не выжить. Удивительно, но в то страшное время великих потрясений: войн, эпидемий, религиозных столкновений и не поддающихся описанию стихийных бедствий, а еще всеобщего одичания, когда воинствующие примитивные племена заполонили континент и устроили вакханалию на обломках древнейших цивилизаций, — общественная и политическая мысль внезапно расцвела как никогда. Передовые идеи мыслителей о едином военном, культурном и торговом пространстве, несомненно, опережающие время, услышали наиболее образованные правители, и ойкумена вдруг объединилась.

Дерзкий замысел удался. Берктоль предотвратил нашествие флатонов, воспрепятствовал двум внешним вторжениям, союзнические армии неоднократно оказывали поддержку дружественным странам, подвергшимся агрессии. Берктоль стал центром ремесла, торговли, искусства, знаний. Великие Юзофы Шераса создавали законы, по которым следовало жить людям, поселениям, городам и странам. Непослушные интолы и вожди преследовались и наказывались. И наконец, Берктоль защищал слабые, невоинственные народы, получая от них плату продуктами их труда — золотом, рудой, мрамором, хлебом, скотом, вином, маслом, мясом, тканями, онисом.

Через сто лет Берктоль стал богатейшим государством континента, а Берктольский союз объединял двести восемьдесят стран, свободных городов и племен. Все они платили ежегодный взнос, а их лучшие отряды входили в огромную союзническую армию, стоявшую укрепленными лагерями в семнадцати разных землях.

В городе Берктоле изначально разместили добровольных переселенцев из стран-союзников: авидронов, яриадцев, плазерийцев, сердесцев, иргамов, медиордессцев, штрихсвандцев. Впоследствии к ним присоединились представители местных народностей. Во времена запрета на рабовладение и работорговлю в Берктоле оказались тысячи беглых рабов. Многие воины успевали обзавестись семьями и по окончании службы оставались здесь насовсем.

Берктоль всегда был привлекательным местом для ищущих еду, кров и защиту, для тхелосов, художников, зодчих, для трудолюбивых мастеровых, для всевозможных корыстолюбцев: торговцев, менял и содержателей акелин. А еще сюда съезжались авантюристы со всего континента в поисках легкой наживы, а за ними — толпы мечтательных, а чаще чванливых и глупых юнцов из знатных семей: сыновей богатейших эжинов, вождей и даже интолов.

Вся эта разноликая, разноязыкая масса людей постепенно смешалась, породив новую свободолюбивую народность. А попутно образовался и новый язык — берктольский, соединивший в себе в самых невероятных пропорциях все существующие наречия, так что тхелосам только и осталось, что его записать.

В сто третьем году Берктоль называли городом тысячи дворцов. Весь его центр и многие другие кварталы занимали великолепные дома богатейших горожан: берктольских росторов, торговцев, владельцев земельных угодий, военачальников. Но самые величественные дворцы принадлежали правителям — участникам Берктольского союза. Ведь согласно Священной книге Берктольского союза каждому Великому Юзофу полагалось жилище, достойное интола. Размер строения, количество золота, на него потраченного, богатство отделки, роскошь росписей и убранство покоев, имя зодчего, имена привлекавшихся художников и скульпторов — всё это говорило о значимости Юзофа, его весе в Совете, определяло силу и могущество правителя его страны. Дворец каждого представителя был не просто дворцом для жилья, услад или посольских пиршеств, он являлся прежде всего лицом государства, показателем его военной мощи, богатства, благополучия. Поэтому ничего странного не было в том, что интолы состязались в величии и красоте форм своих дворцов, растрачивая на достройки и переделки горы золота и других бесценных материалов.

Так, великолепный авидронский дворец изначально занимал два размера земли, имел четыреста помещений и был украшен одной тысячью скульптур и картин. По истечении ста лет он превратился в дворцовый комплекс, едва ли уступающий какому-либо зданию Берктоля. Он занимал уже двенадцать размеров земли, состоял из двух с половиной тысяч помещений, а работы скульпторов и художников, украшавшие его, не поддавались счету.