Многочисленны и разнообразны дела и заботы Инфекта.
«Столько стран, столько свободных городов и племен! — Алеклия, совершая утреннюю прогулку в парке Дворцового Комплекса, как всегда, был погружен в свои размышления. — И со всеми нужно вести переговоры, чтобы перетянуть на свою сторону или хотя бы заставить сохранить нейтралитет. С тех пор как флатоны высадились на материк, все словно сошли с ума. О, если бы дело ограничилось только нашествием флатонов! Но грозовые тучи надвигаются на Авидронию со всех сторон. Почему ее так ненавидят? За что? Как случилось, что весь континент поддерживает этого дикого завоевателя и желает скорейшей гибели самой цивилизованной, самой процветающей, самой мирной стране?!
Берктольский союз, который авидроны когда-то сами и создали, как раз рассчитывая сплотить народы против захватчиков, не только не пришел на помощь, но открыто встал на сторону Фатахиллы. Недавно перехвачено послание Сафир Глазза. В нем Главный Юзоф Шераса, этот Мудрейший, сообщал Фатахилле, что уже собрал из союзных армий объединенное войско численностью четыреста тысяч человек и только ждет сигнала, чтобы направиться в сторону Авидронии.
Союз городов Вастаху — самый преданный союзник Фатахиллы — отправил вдоль Голубой реки, по левому ее берегу, армию численностью шестьсот тысяч человек! Двадцать два города выставили всего по двадцать семь тысяч человек. А могли бы по пятьдесят… Теперь армия Вастаху двигается в сторону Малльских гор, рассчитывая через несколько месяцев, если авидронский флот не помешает ей переправиться через реку, соединиться с сыном Первого Принца — молодым, но, говорят, очень талантливым полководцем Кумистром. О, Гномы, как сражаться с такими несметными полчищами?!
А лучшие воины на земле, дорианцы? Они вновь готовятся к выступлению, собираясь двигаться прямо на Авидронию, и только дожидаются соединения с армиями Гриссы и Бионриды…
…Все дело в нем — в этом великом и ужасном гаронне. Фатахилла сумел ВСЕХ купить, ВСЕХ запугать! Теперь Авидрония в осаде, и никто не знает, даже провидец Провтавтх, чем всё это закончится!»
А флатоны всё приближались, надвигаясь двумя огромными армиями. Кумистр, посланный отцом в обход Малльских гор, потерял около ста тысяч, штурмуя Великую Подкову, ее башни, цитадели, крепости и уничтожая остатки авидронских гарнизонов. Но всё равно его армия теперь насчитывала примерно шестьсот пятьдесят тысяч воинов. Ему понадобится еще около двух месяцев, чтобы выйти к границам Авидронии со стороны Голубой реки, если он не будет дожидаться войска Союза городов Вастаху.
Его отец, Бузилл Арагоста, с армией в семьсот тысяч человек спешил по Пути на Дати Ассавар, стремясь как можно скорее пересечь горы и выйти на равнину к «берктольским» границам Авидронии. На пути его поджидал Ворадж с войском в двести пятьдесят тысяч цинитов, заняв на редкость удобную позицию близ Карле Ролси. Инфект долго размышлял: позволить ли Вораджу отступить, чтобы соединиться с основными силами, или приказать ему еще раз сразиться с флатонами, что может привести к печальным последствиям: слишком значительное превосходство было у Бузилл Арагосты. Совет Пятидесяти Друзей заседал по этому поводу без перерыва два дня и в итоге посоветовал Божественному дать сражение. Алеклия послушал Совет и издал соответствующее повеление, прекрасно понимая, что прощается и с Вораджем, и с его славной армией. Оставалось верить, что эта жертва необходима.
Бузилл Арагоста, следуя по хорошей дороге в сторону Авидронии, с удивлением обнаружил на своем пути армию Грономфы. Радости его не было предела: возможно, он принял эти партикулы за основные силы авидронов. Боясь, что коротковолосые уклонятся от сражения и отступят, он, не дожидаясь, когда подтянется всё его войско, растянувшееся по дороге, бросился в бой. Позже было достоверно доказано, что Ворадж на протяжении всего сражения имел дело с соединениями флатонов примерной численностью пятьсот тысяч воинов.
Сражение длилось три дня. Флатоны бросали в атаку отряд за отрядом, армию за армией, но поредевшие авидронские партикулы удерживали свои позиции. На четвертый день Бузилл Арагоста в приступе бешенства бросил на обескровленные фланги Вораджа свои лучшие силы. Были среди них и маллы, недавно присоединившиеся к войску Первого Принца в количестве шестидесяти тысяч человек и всё время рвавшиеся в бой. Они выказывали к коротковолосым такую ненависть, которая удивляла даже беспощадных флатонов. Вскоре левый и правый фланги авидронов были опрокинуты, сам Ворадж погиб, бросившись во главе последнего резерва в самое пекло сражения. Центр авидронских построений стал медленно отступать, его со всех сторон начали трепать, потом рвать на куски. Сражение перекинулось в сам Карле Ролси, на улицах которого несколько дней шел рукопашный бой…
Авидронов разбили. Но благодаря решительным действиям авидронских военачальников, которые сумели обеспечить отступление потрепанных партикул, выставив на пути преследователей множество заслонов и засад, а также благодаря тому, что проход в Малльских горах был слишком узок, остаткам армии Вораджа — восьмидесяти тысячам человек — удалось спастись. Вскоре они вышли на равнину и оказались в безопасности.
Бузилл Арагоста пытался окончательно добить армию Вораджа, но, когда понял, что это невозможно, успокоился и обосновался в разрушенном до основания Карле Ролси. Довольствуясь более чем убедительной победой, он послал Фатахилле сразу пять голубей с сообщением, что главная армия Алеклии разгромлена. Позже достоверно установили, что в этом сражении погибло или было пленено свыше ста тридцати тысяч авидронов. Сами же флатоны потеряли не меньше двухсот тысяч, и это без союзников, потери которых никто не считал. Все эти цифры серьезно расстроили Бузилла Арагосту: он испугался, что недружественные ему принцы и вожди обличат его, Первого Принца, перед Фатахиллой как совершенно бездарного полководца. И поэтому он приказал казнить всех тех, кто занимался подсчетами потерь, и объявил, что флатоны потеряли всего тридцать тысяч воинов. Вскоре, допросив пленных, Первый Принц, к стыду своему, убедился, что сражался лишь с одной из авидронских армий — не самой сильной и не самой большой. Это и вовсе привело его в смятение.
Видя, насколько уменьшилась его армия после штурма Панабеона и сражения с Вораджем, Бузилл Арагоста решил заставить действовавших самостоятельно принцев присоединиться к нему, а также дождаться выхода к авидронской границе Кумистра, дабы начать главное наступление на Авидронию одновременно с сыном…
Тем временем Алеклия, получив исчерпывающие сведения о передвижениях противника, понял, что флатоны будут наступать с двух сторон, а посему разбил все имеющиеся силы на два войска. Первое он подчинил Лигуру, главенство над вторым оставил за собой. С учетом остатков партикул Вораджа и некоторого количества наемных отрядов, ранее доказавших свою преданность и боевое искусство, получились две крупных армии. Соединение Лигура насчитывало двести восемьдесят тысяч человек и состояло из трех полных эргол (армий), одна из которых — «Шестая» — была только что сформирована по новому образцу и значилась самой мощной из всех. Войско Алеклии составляли триста сорок тысяч человек — четыре эрголы и сорок тысяч наемников. То есть всего Инфект собирался противопоставить отрядам Фатахиллы шестьсот двадцать тысяч человек, и это были почти все партикулы, имеющиеся на данный момент у Авидронии. Впрочем, под Грономфой формировалось Ополчение, которое пока насчитывало восемьдесят тысяч человек.
Инфект много сделал для того, чтобы обе армии были снаряжены самым блестящим образом. За всю свою историю Авидрония еще никогда не имела столь грозного войска. В военные лагеря шло лучшее вооружение со всей страны.
Основываясь на опыте последних войн, Алеклия решил многое поменять не только в вооружении цинитов и в устройстве армии, но и в самой тактике боя. Да, про законы Тертапента еще нельзя было сказать, что они канули в Лету, но их уже сменяли абсолютно новые представления: о партикуле, как о главной тактической единице армии, об основных и вспомогательных войсках, о тяжеловооруженных и средневооруженных воинах, о коннице и пеших цинитах, о назначении метательных механизмов, матри-пилог, валил, колесниц. Армия в понимании Алеклии и его ближайшего советника в этом деле Лигура окончательно превратилась в невероятно дорогостоящий, сложный и запутанный для несведущего механизм. То был целый мир со своей культурой, своими науками, сложнейшими человеческими взаимосвязями, живущий по своим довольно жестоким законам…
