Инфекту вручили список цинитов, которые первыми взобрались на стены и своей храбростью обеспечили общую победу. Из сотни отличившихся треть принадлежала к воинам Белой либеры, а среди них значился и ДозирЭ. Алеклия на этот раз нисколько не удивился, обнаружив в списке героев знакомое имя.
Из тридцатитысячного гарнизона форта пять тысяч воинов сбежали, как только показались на горизонте паруса авидронских кораблей, и столько же — во время обстрела и штурма; чуть более двух тысяч цинитов погибло от снарядов метательных механизмов и в прямых столкновениях. Остальные были захвачены в плен, включая всех бионридских военачальников. Авидроны же потеряли около ста человек.
На складах Нозинги обнаружили внушительные запасы продовольствия и оружия, а в военном порту стояли у причала несколько десятков галер и с ними две сотни малых судов, команды которых после получения приказа атаковать авидронов разбежались кто куда, бросив свои корабли. В денежном хранилище форта насчитали около пятнадцати тысяч берктолей — пошлина за несколько месяцев, и, ко всему прочему, в крепости обитало семь тысяч рабов, которых использовали на тяжелых работах и в роли прислуги. Алеклия остался изрядно доволен.
В форте Нозинги авидронский флот простоял четыре дня. В честь победы устроили пиры и состязания. Из захваченного золота Инфект приказал отчеканить несколько тысяч фалер, посвященных взятию форта, и лично раздал их лучшим воинам, присовокупив к этому наградные платки. После Кадиша и разных прочих испытаний, которые выпали на долю авидронских армий, штурм Нозинги показался легкой разминкой. Но Божественному, как и многим другим правителям, было свойственно преувеличивать в глазах современников свои деяния, поэтому-то он и поспешил щедро вознаградить отличившихся, а еще — послал в Авидронию голубей с сообщениями о яростном сражении и блестящей победе.
Так или иначе, но форт Нозинги, стоявший на бионридской земле, был объявлен авидронской вотчиной. Алеклия отдал указание пропускать в обе стороны все суда без разбора, бесплатно, и по узкому речному проходу весело заскользили корабли с лентами десятков стран.
В последний день победных празднеств Алеклия посетил дворцовую акелину — тот корабль, куда была определена его нынешняя фаворитка, прекрасная Глум из Плазерии.
Инфектом Авидронии мог стать только человек, не успевший обзавестись семьей. Будучи же избранным, под страхом низложения и изгнания, под страхом самой смерти, занявший трон навсегда терял право иметь жену и детей, о чем во время «Обряда Аззира и Нуригеза» давал представителям народных собраний торжественную клятву. Побочные же дети, если таковые обнаруживались, немедленно умерщвлялись. Таковы были жестокие, но мудрые авидронские законы. В этом состоял удивительный парадокс, который мыслители назвали «грономфским равновесием»: получая неограниченную власть над миллионами, всемогущий правитель, Бог, лишался при этом самого главного в жизни права — права на продолжение рода. Поэтому уделом авидронских инфектов становился Дворец Любви, та его часть, которую называли «восьмой раковиной» — местом, где содержались личные люцеи Инфекта.
Алеклия предпочитал неразборчивым отношениям связь постоянную, отмеченную искренними чувствами и трепетной близостью. За время своего пребывания в роли Божественного он сменил всего двух любовниц — Глум была третьей люцеей, удостоенной великой милости. Злые языки рассказывали, что первую избранницу Алеклии отравил убийца, посланный Ресториями, поскольку правитель настолько влюбился в жрицу удовольствий, что хотел бежать с нею в Яриаду, оставив страну без Инфекта и Бога.
Разделив ложе с Глум и проведя с ней весь вечер, Инфект вышел на палубу корабля и тут столкнулся с Андэль, которая только что простилась с ДозирЭ и возвращалась к себе, счастливая и возбужденная. Алеклия, знавший в лицо всех люцей Дворца Любви, остановил незнакомую девушку, отметив про себя ее редкую привлекательность, и поинтересовался ее именем. Получив ответ, Божественный тотчас же вспомнил недавнюю историю с поединком, пожелал побеседовать с Андэль и провел в ее обществе какое-то время. Люцея не могла относиться к Алеклии иначе, как к своему богу, поэтому правителю потребовалось приложить немало усилий, прежде чем девушка, с трудом преодолев крайнее волнение и страх, смогла освоиться и связно ответить на те вопросы, которые касались ДозирЭ, ее самой и смерти Туртюфа…
Оставив в форте Нозинги крепкий гарнизон, Инфект Авидронии отправился дальше и через несколько дней, ближе к вечеру, уже подплывал к Биону — столице Бионриды и центру континентальной работорговли, располагающемуся на широком острове, который с трех сторон омывался Анконой, а с четвертой стороны — водами пролива Артанела.
Старинный Бион не защищали ни стены, ни башни, ни форты: осторожный Фатахилла не разрешал Атревиду Послушному возводить укрепления. Поэтому город открылся авидронам как на ладони — большой, несуразный, с остроконечными постройками, громоздившимися без всякой планировки, и пышными дворцами крупных рабовладельцев, соседствовашими с целыми кварталами безобразных лачуг. Городской порт имел просторную гавань, соединенную с Анконой узким проливом. На окраине Биона, обращенной к Темному океану, на покатой горе виднелся голубой дворец Атревида Послушного, напоминавший своими бесчисленными башнями и башенками цитадель.
Авидронский флот подошел к городу вплотную и, разделившись на две флотилии, стал огибать остров с обеих сторон, не встречая никакого сопротивления.
В Бионриде с давних пор существовала тайная авидронская сеть. Когда несколько столетий назад Радэй Великолепный создал армию Вишневых плащей, он первым делом послал лазутчиков в эту страну. Со временем это тайное сообщество разрослось, окрепло, проникло в высшее сословие, подобралось к храмовым жрецам. Сегодня авидронская сеть в Бионриде представляла собой несколько сот осевших агентов, многие из которых здесь родились и выросли, получив свое «дело» по наследству. Большинство из них принадлежали к знати и действовали под видом работорговцев, росторов или жрецов, каждый имел собственных корыстных доносчиков, которые вряд ли догадывались, на кого работают. Тайная из тайных, разветвленная, щедро оплачиваемая, «бионридская партикула» обладала колоссальными возможностями, которые использовались Грономфой по мере надобности: сбор необходимой информации, политическое влияние, распространение слухов…
Перед самым путешествием Инфекта в дополнение к существующим Бионриду под видом нищих скитальцев, странствующих тхелосов, путешествующих богатеев, капроносов, люцей наводнили новые отряды лазутчиков. Так что Вишневые плащи успели по всей стране распространить пораженческие настроения и посеять панику, а также собрали о противнике исчерпывающую военную информацию, передав ее Инфекту и его военачальникам. По последним сведениям, бионридский флот стоял недалеко от Биона, приготовившись к схватке, и насчитывал около двухсот боевых кораблей: палатин и флурен.
Алеклия был озадачен: легкие галеры следопытов, разосланные во все стороны, так и не обнаружили поблизости бионридского флота. Инфект готовился к столкновению: чего еще приходилось ожидать от бионридского правителя после нападения и взятия форта Нозинги? Но Атревид, видимо, не желал сражаться или замышлял что-то подлое, хитроумное.
Не обнаружили военных приготовлений и на самом острове. Город будто вымер. Жители, наверное, попрятались в домах — как выяснилось позже, многие горожане покинули город заранее, узнав о приближении авидронов.
Военные корабли Божественного шли в боевом построении и готовились к любому повороту событий. Циниты пеших партикул, затаившиеся на транспортных кораблях, были уверены, что предстоит высадка на остров, а значит — жаркая ночная схватка на улицах города. Все ждали только сигнала.
Вечер прошел спокойно. Всё это время Алеклия стоял на носу «Саталикозы» и наблюдал за городом. Несколько советников и флотоводцев наперебой убеждали его не доверять коварным бионридам и первыми нанести удар. Надобно, мол, срочно высадить на берег Абордажную либеру или на худой конец обстрелять город из всех метательных механизмов, поджечь его зангниями — чтобы другим неповадно было становиться на пути у Авидронии, перечить самому Божественному. В конце концов, Бионрида — союзник флатонов, а значит, враг!
