— Папа! — запротестовала Элизабет, хотя уголки ее Губ подергивались от сдерживаемого смеха.

— Не бойся, Элизабет, я буду паинькой. О таком тесте твой муж и не мечтал. — Поднявшись, он поправил жилет, поклонился дамам и объявил себя готовым к приключениям.

И клубе Фоксуэлл был одним из первых, с кем столкнулся Дарси. Благополучно устроив мистера Беннета в кругу пожилых членов клуба у камина, Дарси отвел Фоксуэлла в сторону. Они уселись в одном из много-численных уголков, где расстановка кресел располагали к частной беседе.

Фоксуэлл вынужден был подтвердить подозрения Фицуильяма, хотя непременно оградил бы друга от правды, что сестра матери теперь невзлюбила его настолько, что попыталась разрушить его давнишнюю дружбу.

— Долгие часы отец провел, готовя свою речь, и Реджиналда тоже, но Реджиналд в пять минут уничтожил все его планы. На самом деле брат сразу объяснил ее милости, что ему мерзко видеть, как меня поставили в невыносимое положение. Далее он заявил ей, что он отказывается от своего будущего благосостояния, если для этого требуется жертвовать «честью его брата». Эта речь вызвала у леди Кэтрин самое резкое неудовольствие, какое ты только можешь себе представить. Они обменялись такими словами, которые привели к окончательному разрыву между ними.

— Мне жаль, Фоксуэлл, что из-за моей родни у тебя в семье возникли проблемы.

— Скорее надо винить Реджиналда, его импульсивный характер. — Он похлопал Дарси по плечу: — Не беспокойся. Из Реджиналда никогда не вышло бы хорошего пастора, и он наконец добился своего. Мой отец купил ему армейский патент.

— Куда это приведет его? Если Реджиналд надеется жениться на деньгах, он найдет конкурентов среди своих собратьев офицеров.

— Он полон амбиций и уверен в себе, — засмеялся Фоксуэлл. — У Реджиналда была значимая роль в этой жизненной ситуации, и он сыграл ее блестяще до конца. Он был искренне оскорблен, Дарси. Хотя я обязан заметить, он отлично использовал обстоятельства в своих интересах.

Дарси кивнул. Оба задумались, пока Фоксуэлл не прервал молчания:

— Я никогда не предал бы нашу дружбу, Дарси. Я надеюсь, ты знаешь это.

Несколько часов спустя в гостиной леди Инглбур подавали кофе.

— Мистер Дарси, как же вы пунктуальны! Ну прямо [до минуты.

— Добрый вечер, ваша милость, — поклонился Дар-си. — Маркиза вопросительно посмотрела на его спутника. — Позвольте представить вам моего тестя, мистерa Беннета?

— Конечно, конечно. Мистер Беннет, мне невероятно любопытно познакомиться с вами. Пожалуйста, присядьте.

Кому-то из гостей ничего не оставалось, как освободить место подле ее милости. Дарси остался стоять рядом и стал искать глазами жену. Элизабет великолепно смотрелась в своем любимом желтом, ее темные глаза искрились смехом. Перегрин Уиттэйкер, приютившийся подле нее на диване, поднял голову и поймал взгляд Дарси. «Она восхитительна», казалось, говорил взгляд Уиттэйкера. Дарси сухо поклонился и перевел взгляд на среднего роста худощавого джентльмена, стоявшего перед Элизабет и как-то странно жестикулировавшего. Темные волосы падали на его брови, а темные глаза оставались задумчивыми, даже когда он смеялся.

Дарси сразу же распознал известного драматурга Саймона Гловера. Элизабет подняла глаза и увидела мужа.

— Может, вы споете для того джентльмена, который только что появился здесь, раз вы отказываетесь петь для меня, — попросил мистер Уиттэйкер, перехватив ее пристальный взгляд.

— Думаю, нет, мистер Уиттэйкер, ведь мистер Дар-си приехал за мной.

Уиттэйкер наблюдал, как Элизабет и мистер Беннет распрощались с маркизой.

— Назад в клетку, маленькая птичка, — пробормотал он, потом повернулся к Гловеру: — Полагаю, она предусмотрела в брачном контракте четыре часа свободы каждую неделю. А что думаете вы? Он обязуется] оплачивать счета модисток, а она в обмен на это соглашается быть любимой.

— Вы ничего не знаете об их жизни, Уиттэйкер, хотя прежде я никогда не замечал вашего невежества в отношении предмета, рождающего ваше красноречие.

— Ах! Я просто пошутил, Гловер, и вы уже выходите из себя, — Уиттэйкер улыбнулся и зевнул. — Со своей стороны, я не понимаю, почему моя банальная шутка породила в вас такую ярость.

Дверь гостиной закрылась.

— Взгляни на эти картины, Фицуильям, — попросила Элизабет и объяснила отцу: — Это место находится в Дербишире, папа.

Все трое застыли перед картинами. Дарси повернулся к жене, и на мгновение они остались одни во всем мире, на краю того обрыва, когда ветер неистово рвал воздух вокруг них, и Дарси почувствовал силу невысказанной любви Элизабет. Его скверное настроение растаяло.

Громкие звуки из комнаты разрушили чары. Элизабет взяла отца под руку, и они покинули этот дом.

На следующее утро надежды Элизабет наслаждаться обществом отца по крайней мере недели на две были разбиты. Заехав в дом Бингли, они обнаружили, что Китти ужасно страдала ночью. Увидев, какой бледной и измученной она выглядела, мистер Беннет тут же обуздал свой сарказм. От непривычной доброты его поцелуя глаза Китти наполнились слезами.

— Тебе нужна твоя мама, моя дорогая. Я отвезу тебя домой.

— Нет, папа, — хрипло прошептала Китти. — Я хочу остаться в Лондоне.

Но врач рассудил иначе и рекомендовал немедленный отъезд молодой леди из Лондона. Китти протестующе вскрикнула, но ее возглас тут же был заглушён приступом кашля.

— Дорогая Китти, мы должны последовать этому совету, — увещевала Элизабет сестру. Воздух в Лондоне слишком сырой для тебя в это время года.

— Воздух не просто сырой, мадам, но еще грязный, — добавил врач. — Зима — самое плохое время, но правда, хотя приходится также отметить, что мисс Беннет неспособна переносить воздух Лондона в любое время года.

— Нет! — пробулькала несчастная девушка.

Они проехали до Хартфордшира со всеми удобствами, которые им предоставляла четырехместная карета Дарси. По их прибытии миссис Беннет разразилась истерикой, испугавшись, что внезапно превратившаяся и самую драгоценную жемчужину среди ее детей Китти недолго задержится в этом мире. Но как только через несколько дней покой восстановил здоровье ее драгоценности, возникли и другие чувства.

— Я люблю, когда Китти дома, — доверилась она своей подруге, леди Лукас, сидя у нее в гостях. — Я ужасно без нее тосковала. — Она довольно улыбнулась. — Как, впрочем, я тоскую без всех моих девочек, которые разъехались. — Ей нравилось напоминать другим матерям о своем успехе по части устройства своих дочерей.

Леди Лукас пробормотала свое сочувствие.

— Но зачем они отослали Китти домой так поспешно? Она уже почти выздоровела, но теперь мистер Беннет и думать не хочет о ее возвращении в Лондон. И как и должна найти ей здесь мужа? Нет ни одного сносного холостяка в графстве, я в этом уверена.

Требования миссис Беннет к выбору женихов заметно возросли с тех пор, как ее старшие дочери очень удачно вышли замуж. Конечно, она не могла ожидать, чтобы Мэри или Китти могли выйти замуж так же хорошо, как Элизабет, например. Такое состояние, каким обладал Дарси, было большой редкостью. Тем не менее ей хотелось бы держать Китти в доме своего богатого зятя, где, как она представляла, младшая дочь встречается с армией богатых холостяков, друзей Дарси.

К счастью для леди Лукас, их разговор был прерван ее мужем, сэром Уильямом, который поспешил к ним с газетой.

— Миссис Беннет! — воскликнул он, — вы знаете, что миссис Дарси разговаривала с самим регентом!

— Думаю так, сэр Уильям, — ответила миссис Беннет с беспечностью, невозможной всего год назад. — Неделю назад графиня Рирдон представила Элизабет в Сент-Джеймсе.

— Это совсем иной случай! — торжествующе произнес сэр Уильям, кладя газету перед ней. Он указал на строчки о новостях двора, сообщавшие миру, что «сопровождавшая маркизу Инглбур на музыкальный вечер очаровательная миссис Дарси разговаривала с принцем Уэльским».

Миссис Беннет поспешила домой сообщить новость супругу. Он никогда не удосуживался прочитывать самый важный раздел газеты, в который люди, обладавшие умом сэра Уильяма, заглядывали прежде всего.