—   С односторонним стеклом? — скривилась я. — Мне помещение нужно, а не зрители из ФВБ!

—   Я тебя одну с этим народом не оставлю, — сказал Эдден. — Ты меня поставила перед фактом, Морган, но действовать ты будешь по-моему.

Дженкс подавал смешок, а я выставила вбок бедро — под стать кружевному платью и бандитским сапогам.

—Как скажете, начальник, — ответила я, зная, что здесь я в его власти.

Удовлетворенный моим ответом Эдден подтянул агента поближе:

—   Возьми двоих и почисть там стол. И доставьте туда народ по списку миз Морган.

—   Я их приведу, — сказал Дженкс.

У меня шею обдало прохладой, когда он взлетел с моего плеча, а фэвэбэшник вздохнул с облегчением. Эдден собрался возразить, но Дженкс уже висел перед двумя вервольфами, и капитан не стал этого делать. Следующий был Пискари, который пристроился и пошел с ними. Квен вышел из угла, закры­вая телефон, и шагнул вперед раньше, чем Дженкс до него до­летел — эльф ему кивнул. Ал увидел массовый исход и присоединился, поцеловав на прощание ручку регистраторше,

—Черт! — тихо выругался Эдден, беря меня за локоть и направляя впереди этой толпы. — Нужно мне в штат взять пикси.

Я не смогла сдержать улыбки:

—Недешево обойдется, — предупредила я.

Мы пошли между спокойных белых стен, и тут уже было потише.

—      Я думал, они работают за сахарную воду и нектар, — ответил он, и я замедлила шаг, заметив, что мы проходим мимо допросной.

—      Я имела в виду верность, — пояснила я, останавливая его, потому что нашла комнату Трента. Из-за двери доносился гул голосов и Эдден посуровел лицом, когда увидел, как я смотрю на дверь. Присутствие этой личности мне тоже было желатель­но, потому что Квена одного мало.

— Нет, — сказал Эдден, явно поняв, зачем я остановилась, потом прижался спиной к стене, пропуская вервольфов, Ала, Квена и Пискари, прошедших перед нами в молчаливом ожи­дании. Четко постукивали каблуки миссис Саронг, Ал весело улыбнулся мне поверх своих темных очков. Квен молчал, но плечи у него напряглись под тканью дорогого фрака. С ними был Дженкс, и я кивнула ему, когда он влетел в комнату, чтобы быть моими ушами.

Стриж и Айви шли вместе с Пискари, и у меня сердце защемило оттого, что когда я попыталась поймать взгляд Айви, она просто не реагировала. Она была бледна и отрешена, иде­альной красоты лицо пусто и красиво, фигура в тщательно от­деланном платье — изящна. Больно было видеть ее такой, и у меня в голове зазвенел ее голос — воспоминание о той ночи, когда она просила меня закрыть ее от солнца после того, как Пискари изнасиловал ее в смысле тела и в смысле крови, и она уже думала, что мертва. Я заставила себя отодвинуться и сдержать порыв встряхнуть ее как следует. Пискари улыбнулся са­модовольно при виде моих переживаний, держа руку на талии у Айви и направляя ее вперед.

Я смотрела им вслед, пока они не свернули за угол. Ну как я могу ничего не делать? Как я могу стоять и смотреть и ничего, ничего не пытаться сделать? Она моя подруга — черт побери, больше чем подруга.

Тут я почувствовала, что у меня лицо похолодело.

Кистей и Айви предлагали мне один и тот же шанс обрести восторги крови, и предложение Кистена было в таком пакете, который не вызывал у меня протеста в силу воспитания, но я ему отказала. И не раз отказала. И при этом искала себе на го­лову беды, пытаясь бороться и с моими предвзятыми мнения­ми о самой себе, и с риском смерти, чтобы те же восторги най­ти с Айви. Почему так?

Я закрыла глаза, отключившись от мира, загоняя эту мысль поглубже. Я хотела с Айви чего-то долговременного. Да, этой весной я как-то смирилась с мыслью, будто в церковь я пере­ехала в неосознанной надежде на то, что Айви меня укусит. Да, до того я ее отшивала  несколько  раз  от страха, но  больше я не в состоянии этого делать — если   эпизод  в фургоне  весной  хоть что-то значит.  Я не стала  извиняться  за  свое  желание  найти  с ней баланс на крови. Но только сейчас я поняла, что это зна­чит. Я говорила о преданности на всю жизнь. И возможное от­сутствие секса никак не снижало ни важности этих отношений, ни их долгосрочности.

—    И думать  забудь, Рэйчел, — заявил  Эдден,  и  я  уставилась на него  в ужасе,  пока до  меня  дошло, что говорит он про присутствие  Трента,  а  не  про  возможность  моих  отношений с Айви. Узы крови и дружбы. А что этой связи не будут предшествовать

вторичные, более традиционные отношения с мужчиной — с Кистом? — только добавляло страху.

Эдден недоуменно склонил голову набок при виде моего оторопелого лица, и я отвела взгляд, чувствуя головокружение. Блин, ну почему я всегда выбираю самое удачное время для та­ких размышлений?

—    Мне нужно, чтобы был Трент, — сказала я, прижимая фокус к животу. — Если он не увидит, что я отдаю эту штуку Пискари, то все зря.

Эдден покривился, отчего усы у него встопорщились:

—    Квен ему скажет.

Дверь в допросную, где сидел Трент, открылась, обрывая наш спор. Выходящий сотрудник ФВБ остановился, но поздно — Трент уже шел за ним, сопровождаемый серьезным мужчиной в деловом костюме. Адвокат, очевидно.

Трент был совершенно на себя не похож — и при этом ни­чего в нем существенного не изменилось. Все еще был одет в свадебный парадный наряд, походка не утратила изящества, но в нем появилась какая-то тревожная настороженность, кото­рой не было раньше. Взгляд. который он адресовал мне, был как обычно пристален, но вот оттенок ледяной ненависти в нем был нов. Полностью владея собой (что мне не понравилось), он выпрямился, пряча усталость от долгих стараний ложью проложить себе дорогу подальше от ответственности за свои гнусные преступления.

—Трент должен присутствовать, — выпалила я прямо, еще более запутывая ситуацию. — Он член совета до тех пор, пока не будет признан виновным, и его присутствие обязательно — речь идет о безопасности  города.  Или  вы хотите подождать, пока появится кто-нибудь другой?  Вы потрясающе  знаете  свое  дело,  если  думаете,  что можете  сунуть  мастера-вампира  в  одну  комнату с двумя альфа-вервольфами, демоном и... и кто там есть Квен, — успела я поймать себя за язык, вспомнив, что его эльфийское происхождение — тайна.

—  Рэйчел! — начал Эдден предупреждающим тоном, но Трент уже получил все, что было ему нужно:

—  Если речь идет о безопасности города, у меня есть право присутствовать, — заявил он, моментально восстанавливая свой привычный твердый облик. Он не знал, что я задумала, но я явно хотела его привлечь, и он, даже если хотел меня заказать за этот арест, согласен был участвовать. Очевидно, всему свое время.

Агент и штатский, стоящие по бокам от Трента, полушепо­том обменялись репликами, потом фэвэбэшник пожал плеча­ми, а Эдден вздохнул.

—Черт побери, Рэйчел, — сказал он вполголоса, сжимая мне локоть, — это не мой стиль работы.

Я ничего не ответила, мне это уже надоело слегка. А мысли мои вертелись вокруг Айви и Кистена.

Отставной военный поскреб рукой подбородок и встал прямее.

—Я тоже там буду с двумя моими людьми.

—  Только вы, — возразила я. — Можете его приковать к сту­лу наручниками.

Трент нахмурился так, что на лбу залегла складка. Нам всем пришлось посторониться, давая дорогу трем сотрудникам, спе­шащим прочь с коробками синих бумаг и конвертов. Очевид­но, комнату очистили, и я снова начала нервничать.

—Ладно, — мрачно бросил Эдден. — Мистер Каламак, не будете ли вы так добры меня сопровождать? Миз Морган, похоже, хочет устроить заседание городского совета. Как только станет возможно, мы вернемся к вашему вопросу, чтобы вы могли оформить залог.

Залог?— подумала я, пораженная, что ему вообще это предложили.

Трент увидел мое недоуменное выражение и позволил себе выразить намек на самодовольство.

—Спасибо, капитан, я это оценил.

Дженкс вылетел в коридор и повис у двери:

—Давай, Рэйч. Они все твои.

Мои, повторила я мысленно, выпрямляясь и шагая вслед за Эдденом и Трентом. Но — ради Тинкиных красных башмач­ков — что я с ними буду теперь делать?