- Люди меняются, Жан-Люк.

- Редко настолько глубоко.

Кирк положил локоть на поверхность стола, потёр лицо рукой. Как могла такая жизнь, как у него, быть объяснена с помощью слов?

- Вы правы. Я беру свои слова назад.

Пикард выглядел заинтригованным этим допущением.

- Люди не меняются. - Он вспомнил, что Кодос сказал ему наедине, на «Энтерпрайзе». На его «Энтерпрайзе». - Но после того, как пройдёт достаточно времени, когда они увидят достаточно ужасов, порождённых нашей цивилизацией… они устают, Жан-Люк. Становятся нетерпеливыми. И в то время, как я становился старше, я обнаружил, что… я больше не хочу ждать вещей, которые важны в жизни.

- Почему смерть этого молодого человека была так важна для вас? Из-за чести?

- Из-за мести, - сказал Кирк, хотя он видел, что Пикард не понял эмоциональных источников, из которых произошёл его ответ. По крайней мере, пока.

- Некоторые люди, - сказал Пикард, - поспорили бы с тем, что в цивилизованном обществе есть место для мести.

- И пока эти люди спорят, цивилизации падают. У меня больше нет терпения спорить. Время - это конечный, невозобновляемый ресурс, и он быстро истекает.

Кирк видел, что Пикард хочет поспрашивать его ещё, но Спок шагнул из-за его спины, прерывая разговор.

Как и Кирк, Спок вернулся к гражданской одежде, оставив свои посольские одеяния. Вместо них он одел чёрную тунику без украшений. Один рукав был закатан, позволив разместить на предплечье маленький индуктор-насос, через который всё время фильтровалась его кровь.

Беверли Крашер в конце концов определила контактный яд, который симметристы использовали для имитации синдрома Бенди. Очищение организма Спока может продлиться месяц, но общая продолжительность воздействия яда была ограничена и Беверли ожидала полного восстановления. Хотя Кирк знал, что исцеление шрамов от эмоциональных взрывов, причиной которых стал яд, лишивший Спока самоконтроля, должно занять куда больше времени, чем месяц.

- Извините, капитан, - сказал Спок Пикарду. Затем взглянул на Кирка. - У доктора М’Бенги всё готово для вас, Джим.

Кирк поднялся, расправил одеяние вулканского странника, которое одел вновь. Он считал, что его простой покрой был предпочтительнее новой униформы, которую он носил на «Тобиасе», да и всех остальных старых униформ, которые он носил в прошлом.

- Вы думаете, это будет оно? - спросил Пикард, когда Кирк вышел вслед за ним.

Но у Кирка не было ответа. Ответить должно было только время.

Кирк, Спок и Пикард вошли в лабораторию рядом с главным медотсеком. В ее центре, на большом рабочем столе лежали все части головоломки: запечатанный контейнер с альта-туманом, вся важность которого была открыта только благодаря упорному расследованию Пикардом таинственного уничтожения “Беннета”; поднос с реплицированными листьями траннин, внимание Звездного Флота к которым было привлечено только благодаря неожиданному возвращению Кирка; и мензурка чистой вирогенной культуры, доставленной с Тарсуса IV – планеты, которую Кирк определил как базу симметристов. Базу, покорить которую смог только “Энтерпрайз” Пикарда.

Кирк знал, что отнюдь не симметрия доставила все эти составляющие в одно место и время. Это был гобелен, тончайшее переплетение индивидуальных нитей-событий, создающее гигантскую общую картину, превосходящую все.

Спок подал поднос с листьями траннин Кирку. Вулкан был последним кусочком головоломки. Если бы Спок не преследовал убийцу своего отца, Кирка и Пикарда никогда бы не свело вместе.

- Ладно, - доктор М’Бенга обратилась к Беверли Крашер и пяти другим флотским врачам и техникам, находившимся в лаборатории. – Все смотрите внимательно.

Чувствуя себя несколько не в своей тарелке от того, что ему приходится делать такую простую вещь, Кирк взял высушенные листья и начал разминать их в пальцах, ощущая, как они разламываются, а затем крошатся – точь-в-точь так, как научила его Мико в мире, солнцем которого было ядро галактики.

Мелким фрагментам листьев, образующим крупнозернистый порошок, он позволял падать на чистую поверхность сетки фильтра. Когда образовался холмик где-то трех сантиметров в диаметре, он остановился.

- Видите, - сказала М’Бенга. – Вот такая консистенция нам и нужна. Нужно надламывать их вдоль жилок, чтобы смолистый компонент оказался снаружи, не соединяясь с обломками устьиц.

Кирк отступил от лабораторного стола, давая экспертам подойти и поработать с образцами, которые он приготовил. В принципе он знал, к чему стремились М’Бенга с Беверли и вся медицинская служба Звездного Флота. Транниновый компонент мог остановить размножение вирогена, но подходил он только для животных. Альта-туман же был достаточно мелок чтобы циркулировать по всей планетной биосфере, получая питание просто из воздуха, и поэтому не влияя на существующие пищевые цепочки.

Медики надеялись, что если каким-то образом им удастся внедрить транниновый компонент в клетки альта-тумана, то клетки смогут воспроизводить этот компонент и, размножаясь, разносить его. И Звездный Флот получит антивироген, который сможет распространиться по растительному миру столь же быстро как и сам вироген – и очистить целые миры точно так же, как индуктор очистил от яда кровь Спока.

Но пока что не имело значения, насколько тщательно Кирк приготовил листья. Не имело значения, насколько скрупулезно техники старались искусственно воссоздать молекулярную структуру компонента в меньших масштабах. Два решающих ингредиента, открытых Кирком и Пикардом - листья траннин и альта туман - пока что не желали соединяться.

И с каждым днем неудачных экспериментов еще большее количество систем падали жертвами разрушительного заражения вирогеном и Федерация еще на шаг приближалась к окончательному распаду.

Кирк наблюдал, как техник встряхнул простенькую пробирку со смесью альта-тумана и траннин. Беверли провела над пробиркой трикодером. Покачала головой. По-прежнему никакого прогресса.

- В чем именно проблема? – в конце концов поинтересовался Кирк. Насколько же это сложно – соединить две биологические субстанции, которые, по идее, должны быть родственными? Особенно для науки двадцать четвертого века?

- Мы должны установить точную степень проницаемости для клеточных мембран альта-тумана, - сказала М’Бенга. – Если мы оставим клеточные стенки слишком плотными, транниновый компонент не сможет проникать сквозь них. Если оставим стенки слишком проницаемыми, то траннин сможет попасть внутрь, но клеточные хлоропласты и ядра могут мигрировать наружу.

- Пугающий аспект этого, - добавила Беверли, - в том, что возможные решения проблемы приближаются к бесконечности. Мы просто не можем работать достаточно быстро, чтобы перепробовать все разнообразие вариаций в разумное время.

М’Бенга вдруг уставилась на коллегу:

- Доктор Крашер, вожможно, существует возможность автоматизировать процесс. У вас есть ГЭМП?

Беверли помрачнела.

- Да, - произнесла она и для Кирка это прозвучало так, словно она сознавалась в тяжком преступлении. – Полагаю, что постольку поскольку я не позволяла ему заниматься моими пациентами, то действительно не могу пожаловаться. – Она вздохнула. – Компьютер, включить ГЭМП.

Вспышка света, и рядом с Кирком обрел форму голографический врач.

- Пожалуйста, назовите причину экстренного медицинского вызова, - произнес голограмма так, как будто даже у технической иллюзии было чем заняться поважнее.

Беверли и М’Бенга вкратце объяснили безымянному доктору задачу, выполнение которой от него требуется: методом научного тыка быстро смешивать разные комбинации альта-тумана и траннина.

- Вы считаете это экстренным медицинским вызовом? – вопросил доктор. Раздражение в его голосе явно свидетельствовало о том, что программа определенно не распознает это как таковой. Не в первый раз Кирк задумался, выбирает ли профессию сам человек или существует какой-то другой вариант…