5 Когда же в мир пришли иные силы И вновь преобразили человека, Меч не погиб, но расщепился в дух: Защитницею чести стала шпага (Ланцет для воспаленных самолюбий), А меч — Вершителем судебных приговоров. Но, обесчещенный, Он для толпы остался Оракулом И врачевателем болезней; И палачи, собравшись, хоронили В лесах Германии Усталые мечи, Которые отсекли Девяносто девять. 6
Казнь реформировал Хирург и филантроп, И меч был вытеснен Машинным производством, Введенным в область смерти, и с тех пор Он стал характером, Учением, доктриной: Сен-Жюстом, Робеспьером, гильотиной — Антиномией Кантова ума. 7 О, правосудие, Держащее в руках Весы и меч! Не ты ль его кидало На чашки мира: «Горе побежденным!»? Не веривший ли в справедливость Приходил К сознанию, что надо уничтожить Для торжества ее Сначала всех людей? Не справедливость ли была всегда Таблицей умноженья, на которой Труп множили на труп, Убийство на убийство И зло на зло? Не тот ли, кто принес «Не мир, а меч», В нас вдунул огнь, который Язвит и жжет, и будет жечь наш дух, Доколе каждый Таинственного слова не постигнет: «Отмщенье Мне и Аз воздам за зло». 1 февраля 1922 Феодосия Порох 1 Права гражданские писал кулак, Меч – право государственное, порох Их стер и создал воинский устав. 2 На вызов, обращенный не к нему, Со дна реторт преступного монаха Порох Явил свой дымный лик и разметал Доспехи рыцарей, Как ржавое железо. 3 «Несчастные, тащите меч на кузню И на плечо берите аркебузы: Честь, сила, мужество – бессмысленны. Теперь Последний трус стал равен Храбрейшему из рыцарей». – «О, сколь благословенны Века, не ведавшие пороха, В сравненьи с нашим временем, когда Горсть праха и кусок свинца способны Убить славнейшего...» Так восклицали Неистовый Орланд и мудрый Дон-Кихот — Последние мечи средневековья. 4 Привыкший спать в глубоких равновесьях, Порох Свил черное гнездо На дне ружейных дул, В жерле мортир, в стволах стальных орудий, Чтоб в ярости случайных пробуждений В лицо врагу внезапно плюнуть смерть. 5 Стирая в прах постройки человека, Дробя кирпич, и камень, и металл, Он вынудил разрозненные толпы Сомкнуть ряды, собраться для удара, Он дал ружью – прицел, Стволу – нарез, Солдатам – строй, Героям – дисциплину, Связал узлами недра темных масс, Смесил народы, Сплавил государства, В теснинах улиц вздыбил баррикады, Низвергнул знать, Воздвигнул горожан, Творя рабов свободного труда Для равенства мещанских демократий. 6 Он создал армию, Казарму и солдат, Всеобщую военную повинность, Беспрекословность, точность, дисциплину, Он сбил с героев шлемы и оплечья, Мундиры, шпаги, знаки, ордена, Всё оперение турниров и парадов, И выкрасил в зелено-бурый цвет Разъезженных дорог, Растоптанных полей, Разверстых улиц, мусора и пепла — Цвет кала и блевотины, который Невидимыми делает врагов. 7 Но черный порох в мире был предтечей Иных, еще властительнейших сил: Он распахнул им дверь, и вот мы на пороге Клубящейся неимоверной ночи И видим облики чудовищных теней, Не названных, не мыслимых, которым Поручено грядущее земли. 5 февраля 1922 Коктебель Пар 1 Пар вился струйкою Над первым очагом. Покамест вол тянул соху, а лошадь Возила тяжести, Он тщетно дребезжал Покрышкой котелка, шипел на камне, Чтоб обратить вниманье человека. 2 Лишь век назад хозяин догадался Котел, в котором тысячи веков Варился суп, поставить на колеса И, вздев хомут, запрячь его в телегу. Пар выпер поршень, напружил рычаг, И паровоз, прерывисто дыша, С усильем сдвинулся И потащил по рельсам Огромный поезд клади и людей. 3
Так начался век Пара. Но покорный Чугунный вол внезапно превратился В прожорливого Минотавра: Пар послал Рабочих в копи – рыть руду и уголь, В болота – строить насыпи, в пустыни — Прокладывать дороги; Запер человека В застенки фабрик, в шахты под землей, Запачкал небо угольною сажей, Луч солнца – копотью, И придушил в туманах Расплесканное пламя городов. |
