<3 декабря 1910 Москва> «Обманите меня... Но совсем, навсегда…» Обманите меня... но совсем, навсегда... Чтоб не думать, зачем, чтоб не помнить, когда.. Чтоб поверить обману свободно, без дум, Чтоб за кем-то идти, в темноте, наобум... И не знать, кто пришел, кто глаза завязал, Кто ведет лабиринтом неведомых зал, Чье дыханье порою горит на щеке, Кто сжимает мне руку так крепко в руке... А очнувшись, увидеть лишь ночь да туман.. Обманите и сами поверьте в обман. <1911>
«Мой пыльный пурпур был в лоскутьях…» Мой пыльный пурпур был в лоскутьях, Мой дух горел: я ждал вестей, Я жил на людных перепутьях, В толпе базарных площадей. Я подходил к тому, кто плакал, Кто ждал, как я... Поэт, оракул — Я толковал чужие сны... И в бледных бороздах ладоней Читал о тайнах глубины И муках длительных агоний. Но не чужую, а свою Судьбу читал я в снах бездомных И жадно пил из токов темных, Не причащаясь бытию. И средь ладоней неисчетных Не находил еще такой, Узор которой в знаках четных С моей бы совпадал рукой. <8 февраля 1913 Москва> «Я к нагорьям держу свой путь…» Я к нагорьям держу свой путь, По полынным лугам, по скату, Чтоб с холма лицо обернуть К пламенеющему закату. Жемчугами расшит покров И венец лучей над горами — Точно вынос Святых Даров Совершается в темном храме. Вижу к небу в лиловой мгле Возносящиеся ступени... Кто-то сладко прильнул к земле И целует мои колени. Чую сердца прерывный звук И во влажном степей дыханьи Жарких губ и знакомых рук Замирающие касанья. Я ли в зорях венчанный царь? Я ли долу припал в бессильи? Осеняют земной алтарь Огневеющие воскрылья... <9 июля 1913 Коктебель> «„К тебе я пришел через воды…“ «К тебе я пришел через воды, — Пернатый, гудящий в стремленьи». – Не жившим не надо свободы... «Рассек я змеиные звенья, Порвал паутинные сети...» – Что в жизни нежнее плененья? «Скорее, мы будем как дети Кружиться, цветы заплетая...» – Мне, смертной, нет места на свете.. «Затихла зеркальность морская... Вечерние лебеди ясны, Кренится бадья золотая...» – Как наручни смерти прекрасны! <Февраль 1915 Париж> «Я глазами в глаза вникал…» Я глазами в глаза вникал, Но встречал не иные взгляды, А двоящиеся анфилады Повторяющихся зеркал. Я стремился чертой и словом Закрепить преходящий миг... Но мгновенно плененный лик Угасает, чтоб вспыхнуть новым. Я боялся, – узнав, – забыть... Но в стремлении нет забвенья. Чтобы вечно сгорать и быть — Надо рвать без печали звенья. Я пленен в переливных снах, В завивающихся круженьях, Раздробившийся в отраженьях, Потерявшийся в зеркалах. <7 февраля 1915 Париж> «Я быть устал среди людей…» Я быть устал среди людей, Мне слышать стало нестерпимо Прохожих свист и смех детей... И я спешу, смущаясь, мимо, Не подымая головы, Как будто не привыкло ухо К враждебным ропотам молвы, Растущим за спиною, глухо; Как будто грязи едкой вкус И камня подлого укус Мне не привычны, не знакомы... Но чувствовать еще больней Любви незримые надломы И медленный отлив друзей, Когда, нездешним сном томима, Дичась, безлюднеет душа И замирает, не дыша, Клубами жертвенного дыма. <8 июля 1913> «Как некий юноша, в скитаньях без возврата…» Как некий юноша, в скитаньях без возврата Иду из края в край и от костра к костру... Я в каждой девушке предчувствую сестру И между юношей ищу напрасно брата; Щемящей радостью душа моя объята; Я верю в жизнь и в сон, и в правду, и в игру, И знаю, что приду к отцовскому шатру, Где ждут меня мои и где я жил когда-то. Бездомный долгий путь назначен мне судьбой. Пускай другим он чужд... я не зову с собой, Я странник и поэт, мечтатель и прохожий. Любимое – со мной. Минувшего не жаль. А ты, кто за плечом, – со мною тайно схожий, Несбыточной мечтой сильнее жги и жаль! <7 февраля 1913 Коктебель> «Ступни горят, в пыли дорог душа…» Ступни горят, в пыли дорог душа... Скажи: где путь к невидимому граду? – Остановись. Войди в мою ограду И отдохни. И слушай, не дыша, Как ключ журчит, как шелестят вершины Осокорей, звенят в воде кувшины... Учись внимать молчанию садов, Дыханью трав и запаху цветов. |
