2 Зимние лилии Зимней ночи путь так долог, Зимней ночью мне не спится: Из углов и с книжных полок Сквозь ее тяжелый полог Сумрак розовый струится. Серебристые фиалы Опрокинув в воздух сонный, Льют лилеи небывалый Мне напиток благовонный, – И из кубка их живого В поэтической оправе Рад я сладостной отраве Напряженья мозгового… В белой чаше тают звенья, Из цепей воспоминанья, И от яду на мгновенье Знаньем кажется незнанье. 3 Падение лилий Уж черной Ночи бледный День Свой факел отдал, улетая: Темнеет в небе хлопьев стая, Но, веселя немую сень, В камине вьется золотая Змея, змеей перевитая. Гляжу в огонь – работать лень: Пускай по стенам, вырастая, Дрожа, колеблясь или тая, За тенью исчезает тень, А сердцу снится тень иная, И сердце плачет, вспоминая. Сейчас последние, светлей Златисто-розовых углей, Падут минутные строенья: С могил далеких и полей И из серебряных аллей Услышу мрака дуновенье… В постель скорее!.. Там теплей, А ты, волшебница, налей Мне капель чуткого забвенья, Чтоб ночью вянущих лилей Мне ярче слышать со стеблей Сухой и странный звук паденья. 3 февраля 1901 С балкона Полюбила солнце апреля Молодая и нежная ива. Не прошла и Святая неделя, Распустилась бледная ива В жаркой ласке солнца апреля. Но недвижны старые клены: Их не греет солнце апреля, Только иве дивятся зеленой, Только шепчут под небом апреля Обнаженные мшистые клены: «Не на радость, о бледная ива, Полюбила ты солнце апреля: Безнадежно больное ревниво И сожжет тебя солнце апреля, Чтоб другим не досталась ты, ива». Молот и искры Молот жизни, на плечах мне камни дробя, Так мучительно груб и тяжел, А ведь, кажется, месяц еще не прошел, Что я сказками тешил себя… Те, скажи мне, завянуть успели ль цветы, Что уста целовали, любя, Или, их обогнав, улетели мечты, Те цветы… Я не знаю: тебя Я люблю или нет… Не горит ореол И горит – это ты и не ты Молот жизни мучительно, адски тяжел, И ни искры под ним… красоты… А ведь, кажется, месяц еще не прошел. 1901 Тоска возврата
Уже лазурь златить устала Цветные вырезки стекла, Уж буря светлая хорала Под темным сводом замерла; Немые тени вереницей Идут чрез северный портал, Но ангел Ночи бледнолицый Еще кафизмы не читал… В луче прощальном, запыленном Своим грехом неотмоленным Томится День пережитой, Как серафим у Боттичелли, Рассыпав локон золотой… На гриф умолкшей виолончели. Рождение и смерть поэта Кантата Баян Над Москвою старой златоглавою Не звезда в полуночи затеплилась – Над ее садочками зелеными, Ой зелеными садочками кудрявыми Молодая зорька разгоралася. Не Вольга-богатырь нарождается – Нарождается надежда – молодой певец, Удалая головушка кудрявая. Да не златая трубочка вострубила – Молодой запел душа-соловьюшка, Пословечно соловей да выговаривал (Тут не рыбы-то по заводям хоронятся, Да не птицы-то уходят во поднебесье, Во темных лесах не звери затулилися), [7]Как услышали соловьюшку малешенького, Все-то птичушки в садочках приуслушались, Малы детушки по зыбкам разыгралися, Молодые-то с крылечек улыбаются, А и старые по кельям пригорюнились. Один голос Рыданье струн седых развей, О нет, Баян, не соловей, Певец волшебно-сладострастный, Нас жег в безмолвии ночей Тоскою нежной и напрасной. И не душистую сирень Судьба дала ему, а цепи, Снега забытых деревень, Неволей выжженные степи. Но Бог любовью окрылил Его пленительные грезы, И в чистый жемчуг перелил Поэт свои немые слезы. Хор Среди измен, среди могил Он, улыбаясь, сыпал розы, И в чистый жемчуг перелил Поэт свои немые слезы. Другой голос О свиток печальный! Безумные строки, Как гость на пиру В небрачной одежде Читаю и плачу… Там ночи туманной Холодные звезды, Там вещего сердца Трехдневные муки, Там в тяжком бреду Томительный призрак Свой черный вуаль, Вуаль донны Анны, К его изголовью Склоняя, смеется… |
