— Не страшно тебе здесь одной? – в вопросе Макса звучал какой-то затаенный подтекст.

— Нет, что ты! Я же говорила тебе, что дом – живой. Давай сейчас чуть-чуть выпьем, и я тебя с ним познакомлю по-настоящему. Я так хочу, чтобы вы друг другу понравились…

— Лиан, ну это детский сад какой-то! Неужели ты можешь говорить такие вещи серьезно?

— Но ведь это правда! – возразила Лиана. – Любое жилье: любая квартира, дом, да что бы ни было, даже сарай, – несут в себе какую-то жизнь. Это могут быть воспоминания их прежних хозяев, это могут быть эмоции строителей, если дом совсем новый, это может быть память места, память земли, на которой он стоит… Ведь каждый дом не берется из ниоткуда. Кто-то обязательно вкладывает в него свою душу или какую-то частицу души…

— Ага, особенно наемная бригада строителей-алкоголиков. То-то хороши будут у дома воспоминания!

— Макс, ну я же говорю серьезно! – даже обиделась Лиана. – То, что происходит сейчас – другое… Хотя и сейчас, если кто-то строит свой дом с любовью, он все равно вкладывает в него что-то…

— И давно ты видела людей, которые сами, своими руками строят свой собственный дом?

— Пусть так, но ведь даже в пустую оболочку можно вдохнуть душу, если очень этого захотеть… А этот дом не может быть мертвым, потому что он слишком стар…

— Ты – неисправимый романтик, – улыбнулся Макс.

— А ты – законченный циник, – не осталась в долгу Лиана.

— Я не циник, я – прагматик, – поправил ее Макс и притянул к себе. – Хватит уже возиться… Я так по тебе соскучился…

— Подожди, – ласково отстранилась Лиана. – Еще совсем чуть-чуть.

Макс послушно разжал руки, опустился в кресло и принялся наблюдать, как Лиана колдует над столом.

— Готово! – через десять минут торжественно объявила Лиана и гордо оглядела плоды своего труда.

«Макс прав… Я действительно неисправимый романтик… – подумала Лиана, глядя, как подрагивает пламя зажженных свечей, бросая отблики на упругие бока яблок и нектарино, как поигрывает искорками вино, отражая в бокалах часть комнаты, если поднять бокал, можно даже увидеть собственное отражение, выпуклое и растянутое, возникшее в кривом зеркале вина. – И никакая жизнь меня так ничему и не научила… Или романтика – это вечное состояние души? И если ты с ним родился, то с ним и умрешь, независимо от возраста и опыта?»

— Мне так много нужно тебе рассказать, – Лиана, забравшись с ногами в кресло, – ее любимая поза с самого детства – грела в ладонях бокал с вином.

Макс внимательно смотрел на нее, и в его глазах танцевали язычки пламени.

— Мой бывший муж попал в больницу. Прободение язвы. Видимо, у них сейчас совсем плохо с деньгами, и он попросил меня помочь… Ему сейчас нужны свежие продукты, протертые каши, диета… Ничего этого в больнице нет, как ты понимаешь… И потом, еще одна проблема в том, что у него нет полиса… И если его не будет, то за все время его пребывания в больнице, нужно будет платить и немало…И за операцию тоже… Я не знаю… Но я не могла отказать ему в помощи… Он все-таки не чужой мне человек и потом, если бы со мной стряслось что-то подобное, то он тоже, наверняка, не бросил бы меня…

— По-моему, он уже бросил тебя однажды, – жестко сказал Макс. – Или я что-то путаю?

— Нет, но… – растерялась Лиана. – Это же совсем другое дело… Элементарное человеческое участие, не больше…

— Скажи, пожалуйста, может быть, я, конечно, чего-то не понимаю, но по какой причине ты должна тратить на него свои деньги, свое время, свои переживания, наконец? Чем он заслужил такое пристальное внимание к своей особе? Тем, что год назад выкинул тебя из своей жизни? Тем, что пока ты надрывалась на работе и в институте, он водку жрал и на гитарке брякал? Тем, что он никогда не знал, что такое быть ответственным за другого человека? Элементарное человеческое участие, ты говоришь? Элементарное человеческое участие должно было заключаться в том, что ты бы просто дала денег этой его, как ее там, Катьке, Дашке, и все остальное – это уже ее головная боль: какие продукты купить, как этот проклятый полис достать! Ты-то здесь при чем?! Или он настолько не чужой человек, что тебе просто хочется все это для него делать? Бегать по магазинам, разговаривать с врачами, спасать болящего? Извини, но тогда к элементарному человеческому участию это никакого отношения не имеет!

— Макс, подожди, – окончательно растерялась Лиана. – Существуют какие-то вещи, которые мне просто неприятны… Мне не хотелось бы встречаться с Людой, и уж тем более…

— Ты могла бы передать деньги через кого-нибудь из друзей. Через того же Митьку, например, – перебил Макс. – У тебя есть еще какие-то возражения?

Лиана потерянно молчала, перекручивая в голове только что услышанные фразы. Аргументированных возражений не было. Безупречная логика Макса, как всегда, не подвела. Но он был не прав, не прав, не прав!!!

— Возражений не имеется, – констатировал Макс. – Что и требовалось доказать. Если ты до сих пор любишь его, то какого черта ты делаешь рядом со мной?!

— Макс, но это не так! – вскинулась Лиана.

— Что не так? В чем я не прав? Объясни мне. Я с удовольствием тебя выслушаю.

— Он же все-таки не чужой мне человек. Мы прожили вместе десять лет… Неужели ты тоже самое не сделал бы для своей бывшей жены?

— Нет, – сурово отрезал Макс. – Сейчас это – ее жизнь. Ее жизнь без меня. Она сама выбрала этот путь, как и твой Ивар. А со своей новой жизнью пусть она разбирается сама. Я тут абсолютно не при чем.

Где-то во всей этой логике была какая-то червоточина. Но сформулировать это свое ощущение, а уж тем более, связно аргументировать его Лиана не могла.

— Ну, почему, мы почти все время с тобой ругаемся? – в отчаянии воскликнула Лиана.

— Я не хочу, чтобы твоя прошлая жизнь влезала в наши отношения, – Макс потушил докуренную до самого фильтра сигарету и тут же закурил новую. – Я не хочу, чтобы твой бывший супруг напоминал о своем существовании хоть чем-нибудь! Любые его проявления в твоей нынешней жизни мне, мягко говоря, неприятны.

— Но ведь это ничего не меняет! – всплеснула руками Лиана. – Он никогда не займет твоего места!

— И слава Богу! Как и я, – никогда не займу его! Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась, я не хочу, чтобы ты с ним говорила, я не хочу даже слышать его имени, понимаешь? Тебе бы было приятно, если бы мне каждый вечер стала названивать моя бывшая жена?

— Я не стала бы так переживать, поверь мне… Вы тоже прожили с ней не один год, и мало ли какие проблемы могли возникнуть… Проблемы, которые бы она могла обсудить с тобой… Я бы не стала устраивать тебе истерик по этому поводу.

— Я устраиваю тебе истерики? Ну, извини, – Макс стремительно поднялся.

— Подожди! – Лиана в два шага оказалась рядом с ним. – Не нужно, ну, хватит, правда! Я так по тебе соскучилась, так ждала этого вечера, так хотела…

— Хорошенькое ожидание, – усмехнулся Макс. – Весь вечер, вместо того, чтобы поговорить о нас, мы мило беседуем о проблемах твоего бывшего супруга. Соскучилась, нечего сказать!

— Макс, перестань, я тебя прошу… Я люблю тебя… – Лиана коснулась губами его лица.

Суровая гримаса Макса слегка обмякла.

— Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что больше никогда не будешь с ним встречаться! Его проблемы – это его проблемы, и мне нет до них никакого дела!

Внутри Лианы поднялась горячечная волна возмущения. Почему? Почему она должна это обещать?! Это насилие над личностью и вообще…

— Ты мне очень дорога, – неожиданно совсем другим тоном произнес Макс. – И я очень боюсь тебя потерять… Еще одной потери в этой жизни мне не перенести…

«Господи, да он же, так же, как и я, отчаянно боится возвращения этого вселенского одиночества, – неожиданно осенило Лиану. – Он же так же, как и я, снова боится оказаться брошенным и никому не нужным, он так же, как и я, запутался в этой постоянной игре в ошибки, хотя, наверное, даже сам себе в этом не признается… Он же из тех мужчин, которые считают, что мужчина по определению должен быть сильным…»