— Жаль это слышать. Понимаешь, с тех пор как я ушел на пенсию, в этой деревне нет учителя. Детям не у кого учиться, они совсем не учатся. Растут необразованными. Ужасно видеть это. Ужасно! — На мгновение показалось, что старика обуревают сильные чувства. — Школе нужен новый учитель. — Он многозначительно взглянул на Рыжика. — Возможно, молодой человек, хотя бы и с небольшим образованием? Молодой человек, который кое-что повидал в этом мире? — Его взгляд стал еще более выразительным.

Рыжик подыскивал вежливые слова для ответа.

— Я определенно об этом подумаю, — в конце концов вымолвил он.

Теперь он не только страдал от жары и неловкости, но еще чувствовал себя взволнованным и смущенным. В комнате было слишком много людей, слишком много сюрпризов, слишком много вещей, о которых он должен подумать.

— Пожалуйста, подумай об этом. Школе пригодился бы такой человек, как ты.

В этот момент Рыжик услышал резкие звуки. Он испуганно обернулся. Странники достали откуда-то свои музыкальные инструменты — гармошку, дудку и скрипку — и начали играть.

Учитель благоговейно прошептал ему:

— Должно быть, это их похоронная музыка. Я столько читал о ней, но никогда даже не мечтал, что доживу до того дня, когда услышу ее.

Все завороженно слушали. Приличествуя случаю, музыка началась торжественно, разразившись серией длинных скорбных аккордов, но через несколько минут темп начал медленно нарастать, ритм стал стремительным, и внезапно четверо молодых мужчин — Гарет с Мартином и Мартин с Гаретом — испустили крик и быстро выскочили вперед и начали плясать. Волна возмущения прошла по залу, одна пожилая пара демонстративно ушла. Музыка становилась все быстрее и громче, молодые люди теперь подбрасывали друг друга в воздух, выполняя акробатические прыжки, пока неровный ритм и угловатые мелодии вплетались в еще более сложные узоры. Рыжик открыл рот от изумления, когда вдруг почувствовал легкое прикосновение руки к плечу, мягкое дыхание у щеки.

— Это похоронный танец, — объяснила Лорел нежным шепотом. — Неужели ты никогда его не видел? Он рассказывает о путешествии в другой мир, обо всех опасностях, подстерегающих на том пути, и обо всем прочем. Его исполнение на чьих-либо похоронах считается огромной честью. А если его танцуют должным образом, все гости должны присоединиться. — Внезапно она снова усмехнулась. — И самый близкий родственник должен возглавить всех.

Рыжик обдумал ее слова.

— Почему бы и нет? Но я бы хотел, чтобы ты, — он сглотнул, — была моей партнершей.

Она вдруг нежно сжала его руку:

— Глупый. Конечно, буду. Только не торопись. Скорее всего, через минуту они заиграют вальс.

В состоянии наивысшего возбуждения я ждал нашего таинственного гостя у ворот, сжимая в руке книгу расчетов. Мне стоило огромных усилий не поддаться искушению и не выскочить на дорогу. Час проходил за часом. Я слышал, как струится в воздухе музыка оркестра, и время от времени до моего слуха доносились крики радости и взрывы смеха, перемежающиеся аплодисментами. Я терпеливо ждал. На конец, когда пробил полдень, на повороте дороги появилась далекая фигура. Сначала мне не удавалось разглядеть ее, но когда человек подошел ближе, я увидел, что это был мужчина средних лет, который шел усталой шаркающей походкой. Он был в длинной рваной мантии, тяжелых сапогах и скособочившейся шляпе с широкими полями. У ворот он остановился, чтобы восстановить дыхание и стряхнуть пыль со своей одежды. Я сразу понял (прошу, не спрашивайте откуда!), что это владелец дома.

Наконец мы оказались друг напротив друга. Я робко представился, неуверенно протянул книгу расчетов для просмотра. Владелец, недоумевая, посмотрел на меня.

— Ах да, книга, — наконец произнес он. — Прекрасно, Лазарус, прекрасно. Я взгляну на нее позже. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел пройтись по дому, проверить, что сделано, оценить работу и все прочее.

С этими словами он резко прошел через ворота и исчез в толпе. В течение следующего часа я напрасно пытался догнать владельца: всякий раз, когда я вот-вот готов был его схватить, он каким-то образом умудрялся ускользнуть от меня. Один раз я заметил, как он выходит из подвала с Сэмом, — вне всяких сомнений погруженный в разговор о неисправном бойлере. Потом я на мгновение разглядел его в комнате комиксов, где он смеялся вместе с маленьким рыжеволосым мальчиком над номером журнала «Чародей». Позже я увидел, как он устроился в тихом углу комнаты с минералами, попивая чай в компании старушки в кресле, которую, похоже, разбудило это мероприятие. Но каждый раз, когда я подходил к нему, он умудрялся ускользнуть. К концу дня я был близок к отчаянию.

Однако на этом неожиданные происшествия не закончились. Когда я шел по вестибюлю, знакомый хрипловатый голос внезапно послышался откуда-то сверху, эхом разнесся по дому и тут же привлек к себе общее внимание.

— Милорды, дамы и господа! — звучал голос. — Танец тени!

Головы всех присутствующих повернулись на этот голос, и тут же все затаили дыхание. На самом верху лестницы стояла высокая ослепительная фигура, полная пугающей грации и элегантности, тонкая и гладкая, облаченная в безукоризненный костюм Арлекина. Ноги существа оставались босыми, губы раздвинулись в двусмысленной улыбке, глаза прятались за черной маской. Мое сердце забилось от дурного предчувствия.

Затем, осторожно ступая, Ли спустилась по лестнице. Танец тени начался.

Один за другим гости разошлись с поминок. Остатки еды убрали, мебель расставили по местам. Выходя из кухни, где Рыжик благодарил женщин из церкви за помощь, он столкнулся с Лорел. Казалось, ей тоже было не по себе.

— Мне очень нужно спрятаться на пару часов от своих родственничков, — тихо сказала она. — Ты не против, если я посижу у тебя недолго?

И вот, когда наступила ночь, Рыжик и Лорел сидели у очага в гостиной миссис Браун, допивая последнюю бутылку бузинного вина, приготовленного когда-то миссис Браун. Из своей сумки Лорел достала маленькую глиняную трубку и стала набивать ее ароматной смесью трав, которые так любили курить Странники. Она затянулась пару раз.

— Держи, — сказала она. — Попробуй. Это поможет тебе немного успокоиться.

Некоторое время спустя они растянулись на коврике перед камином, наслаждаясь дружеским молчанием. Рыжик играл с локоном ее черных волос, вдыхал их сильный, пряный запах, наполняя им легкие. Наконец он нарушил молчание:

— Помнишь тот маленький сарайчик на вершине холма? И то, что ты тогда прошептала мне?

— Как я могу забыть? — Она повернулась, глядя на него мерцающими темными глазами. — После этого все для меня изменилось. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.

— Все изменилось? Почему? Что случилось?

— Разве ты не знаешь? Разве ты не помнишь, что я рассказала тебе?

Рыжик медленно покачал головой:

— Ты шептала что-то… Я чувствовал твое дыхание… Я никогда не думал о нем раньше… И запах… мокрых плащей… — Постепенно он вернулся в настоящее, к напряженному взгляду глаз Лорел. — Так что же ты тогда рассказала мне?

— Ты так и не узнал? — Она хихикнула. — Я передала тебе Дар.

— Что?! — В заброшенном уголке разума Рыжика тихо зазвонил колокол, но ему не удалось сразу осознать значение этой фразы.

— Дар, — повторила Лорел и беспокойно заерзала на коврике. — Послушай, все это довольно сложно. Я сейчас не могу тебе это объяснить. Может, завтра. Понимаешь, я подумала, что тебе можно рассказать… но потом моя семья сказала мне, что я не должна была этого делать. Они сказали, что я нарушила один из наших законов и должна быть наказана. Вот так все и перевернулось.

— И все из-за того, что ты рассказала мне! А я даже ничего не помню! Я до сих пор не совсем уверен, что это было. А как тебя наказали? Тебя били?