Обходя дом сегодня днем, я с воодушевлением увидел, что в разных частях дома плиты пола были сняты и старые кабели торчали наружу, ожидая замены. Я воспользовался возможностью и бегло осмотрел проводку. Она действительно выглядела небезопасно. Я заметил, что изоляция была сделана из брезента, давно вышедшего из употребления, и к тому же местами ее начисто съели мыши.

В последние несколько дней мне не удалось обнаружить никаких следов злоумышленника.

Он стряхивает последние остатки сна, садится, принюхиваясь к ветру. Запах, который он ловит, волнует его, потому что кажется новым и незнакомым. Он не похож на городской запах и на тот, что носится в зловонном воздухе Трущоб. Запах далекого, уединенного места, о котором здесь и не слышали… Он различает резкий свежий воздух, дуновение ветра, морскую соль… благоухание высокой травы, тонкий аромат клевера… И что-то еще. Может быть, легкий, освежающе синий штрих страха… а еще, вероятно, просто запах кофе?

Он ожидающе поворачивается к остальным. Клык в ответ сужает глаза. Порез сжимает челюсти. Клык и Порез его друзья, они знают, что он особенный, они знают, что он другой. Остальные не отвечают. Что бы ни привлекло его внимание, остальным нет до этого никакого дела. Он разочарован и теперь оставляет этот запах в покое и пытается уловить другие.

Ну да, вот еще один! В нем тоже есть аромат кофе, но на этот раз переплетенный с тем, как пахнет грубая, жесткая одежда. Здесь пот, свежий и затхлый, сильное ядовитое питье, а там, в центре этого клубка, что-то поврежденное, что-то раненое, когда-то это называлось надменностью или гордостью, а теперь несет в себе угрюмый, желтоватый привкус горечи… и черное зловоние ярости. Он оглядывается на остальных. На этот раз сомнений нет. Здесь добыча, на которую можно рассчитывать. Они поднимаются все как один, расходятся и исчезают в ветвящемся лабиринте троп.

Когда Леонардо добрался до Северного пути, Элис уже успела значительно удалиться, проворно минуя подозрительных людишек, которые до сих пор не разбрелись по домам. Он поспешно следовал за ней, распихивая локтями встречных, не обращая внимания на их возмущенные крики. Потом волшебник увидел, что Элис рванулась в сторону, к засиженной мухами аптекарской лавке. Когда Леонардо завернул за угол, девушка все еще была в поле зрения, но через секунду исчезла, куда-то свернув. Волшебник отпихнул несколько ротозеев, в чьих взглядах удивление смешивалось с угрозой, и в следующее мгновение продолжал преследовать Элис, которая почти бежала по петляющей улочке с обветшалыми заколоченными домами.

За разбитой стеной на брошенном клочке земли пристально сузившиеся глаза отмечали тяжелый бег Леонардо, и в следующий момент босоногое тело скользнуло на дорожку вслед за ним.

Не думая об опасности, Леонардо сосредоточился на преследовании тонкой фигурки, которая, казалось, неслась перед ним в движущемся сужающемся туннеле. Он едва замечал детали окружающей обстановки. Они представлялись ему чередой безликих объектов, мимо которых он прокладывал свой путь. Он бежал, не обращая внимания на куски треснувшего бетона, горы ржавых задвижек, остовы машин, выжженные изнутри, облезлые афиши, переполненные отходами баки и водосточные трубы, из которых сочилась вода. Призрачное существо, которое неслось у него за спиной, осталось совершенно незамеченным. Даже когда появилось еще одно, спрыгнувшее со стены справа, взгляд волшебника был прикован только к собственной цели. Одно за другим существа появлялись сбоку, спрыгивали с крыш, выскакивали из сточных труб, громыхающих под ногами Леонардо. За несколько минут Леонардо оказался в центре молчаливого сужающегося кольца голодных хищников.

Теперь девушка бежала со всех ног, она выскочила на ярко освещенную аллею, славящуюся как место сомнительных развлечений. Волшебник все еще следовал за Элис, но его внезапно ослепили вспыхнувшие огни разноцветных воздушных змеев, он споткнулся о какой-то булыжник, а когда вы прямился, то вдруг понял, что потерял свою цель из виду.

— Элис, — слабо позвал он. — Элис! Вернись!

Но вместо этого его путь преградили две оборванные фигуры. Волшебник вдруг осознал, как часто и прерывисто дышит и как яростно бьется сердце.

— Простите… Дайте пройти.

Двигаясь как один, оборванные фигуры сделали шаг вперед. Начиная паниковать, Леонардо неуклюже повернулся. Его отступление отрезали еще трое. Со стены слева молча спрыгнули двое. Он стал неловко шарить в складках мантии в поисках бумажника.

— Вот. У меня есть деньги. Они вам нужны?

Ответа не последовало. У него перехватило дыхание, прежде чем они сделали еще шаг вперед, сужая круг. Освещаемые зеленым, потом пурпурным, потом синим огнями воздушных змеев, их худые юные лица были голодными, безжалостными и радостными. В зеленом, пурпурном и синем свете он увидел сузившиеся глаза, подергивающиеся мышцы на шеях и тонкие струйки слюны, сочащейся из приоткрытых ртов. Затем клыки и когти обнажились, и существа бросились на волшебника; отвратительная вонь, исходящая от них, проникала в его ноздри, их голые ноги тихо скользили по мокрым камням. Леонардо рухнул на землю, не ощущая ударов, чувствуя лишь облегчение, когда черная волна захлестнула и поглотила его.

Сегодня впервые за много недель я снова мельком увидел зловещую тень, но враг ускользнул от меня! Я обходил лестничную площадку второго этажа, когда это существо вдруг совершенно ясно показалось. Оно висело на перилах кверху ногами, зацепившись коленями, и злобно глядело на меня. Я тут же схватил свой револьвер, выставив ногу вперед для устойчивости, но внезапно упал! Моя нога попала в одну из дырок в полу, откуда сняли доски люди Сэма. Пока я пытался выпрямиться, существо молча упало на руки, удержало равновесие, оставив ноги вытянутыми вверх, прищурившись, посмотрело на меня еще раз, перевернулось и умчалось в коридор. К тому времени, как ко мне вернулось хладнокровие, демон исчез. Не важно: если только я буду бдителен, я поймаю его рано или поздно.

Темноту внезапно прервал долгий пронзительный свист. Словно сквозь вату, до помраченного сознания Леонардо донеслись крики и топот убегающих ног, а потом он почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Волшебник начал приходить в себя. Он слегка пошевелился, растянувшись на мокрых булыжниках, и острая боль сразу же разлилась по всему телу. Леонардо был сплошь покрыт синяками, царапинами и кровоподтеками.

— Все в порядке, — удалось ему невнятно пробормотать. — Я сейчас встану.

Он осторожно открыл глаза и с трудом разглядел пару тяжелых черных изношенных сапог. Один из них твердо стоял на земле прямо перед его лицом. Другим его ритмично толкали в плечо. Леонардо разогнул шею, чуть не вскрикнув от боли, и посмотрел вверх. Сапоги продолжались парой сильных женских ног в колготках в сеточку. Дальше ноги исчезали под короткой узкой черной юбкой, которая в свою очередь уходила в черную, сильно поношенную кожаную куртку.

— Ой, — сказал знакомый отрывистый голос, — это вы!

Владелица сапог, ног, колготок, юбки и куртки откинула челку с глаз. Леонардо узнал женщину из Конторы Герольда. Она вертела в руке маленький серебряный свисток.

— Вы Нина, да? — спросил Леонардо. — Что вы здесь делаете?

— Я шла домой, — ответила Нина. — Я живу здесь. И с этим вам повезло.

Она присела на корточки, чтобы повнимательнее осмотреть его.

— Что-нибудь сломано?

За ее грубыми манерами Леонардо удалось различить слабую нотку участия. Он снова пошевелился.

— Похоже, нет, — наконец произнес он. — Правда, отделали меня крепко.

Нина коротко кивнула:

— Вы можете подняться?

Леонардо позволил ей помочь ему подняться. Затем осторожно огляделся, перед глазами стояла пелена, в которой разноцветными огнями мерцали воздушные змеи вверху. Но нападавшие, похоже, бесследно исчезли. Он задрожал. Дождь усиливался. Нина на мгновение внимательно взглянула на него, словно обдумывая варианты действий. Потом она приняла решение: