Справа же тянулись аккуратные улицы торгового района, над каждым сооружением парил геральдический воздушный змей той или иной гильдии. Воздух над рыночной площадью был почти целиком заполнен теснящимися разноцветными змеями всевозможных форм. Столкновения из-за воздушных змеев, их веревок и споры за воздушное пространство являли собой непрерывный источник коротких новостей глашатаев и были постоянным предметом выгодного бизнеса для адвокатов и малых сессий суда присяжных. Лениво раздумывая, когда может совершиться следующее убийство, связанное с воздушными змеями, Леонардо обратил взгляд на главную улицу, которая простиралась вниз по крутому холму к главным воротам города. Он разглядел далекий пост охраны у ворот, которому зубчатые стены придавали вид игрушечной крепости. К воротам был привязан одинокий, трепещущий на ветру воздушный змей с посланием этого дня всем посетителям города, но Леонардо не мог прочесть его отсюда — слишком далеко. По ту сторону постовой будки и ворот мерцала широкая серебряная полоса реки, неся свой вечный поток к пристани и дальше. За рекой уже ничего не было видно. Что бы то ни было, оно терялось в дымке.

Леонардо увернулся от пары небольших автомобилей с механическим приводом, когда переходил на боковую дорожку. Он прошел через знакомые двойные двери в шумную дымную атмосферу кабачка «Отдых глашатая». Несмотря на ранний час, кабинки на несколько человек уже были заполнены обедающими. Леонардо принялся раздраженно оглядываться и, в конце концов, нашел Веронику, которая сидела на дальнем конце одной из длинных скамеек, что тянулись вдоль общего стола. Он взял кружку с элем и присоединился к приятельнице.

— Вот как оно оборачивается, Маг! — последовало знакомое ворчание. — Похоже, Маг нынче слишком занят, чтобы заходить к глашатаю!

— Да не то чтобы… — Леонардо улыбнулся, присаживаясь. — Теперь Элис берет сводки о новостях почти каждую неделю. Это упрощает мне жизнь.

— Ах да, красавица Элис! Прекрасно сложена, не так ли? — Клоунессе удалось придать этим словам оттенок откровенной похоти.

Леонардо поморщился.

— Элис очень хорошо справляется с рутинной работой, если ты это имеешь в виду. Она полностью изменила все у меня в Конторе. Не знаю, как я раньше справлялся один. Элис делает всю хозяйственную работу, и теперь я могу свободно сосредоточиться на своей магии. Теперь всякая ерунда не занимает полностью мой рабочий день.

Вероника угрюмо кивнула. Король в последнее время стал слаб здоровьем и все меньше и меньше прибегал к услугам своих советников. Волшебник и клоун медленно потягивали эль, погрузившись в молчаливые раздумья, пока волна новых любителей выпить не заставила их тесно прижаться друг к другу, чтобы освободить немного места.

— Многое меняется, — наконец произнесла Вероника. — В Конторе Герольда теперь другая система очередей. Все идет быстрее. И канцелярская работа изменилась. Их заставили погоняться за собственными хвостами. А в отделе волшебства появилась новая тетка. Немного смахивает на дракона…

Казалось, клоунесса на секунду потеряла мысль.

— Хотя фигура хорошая, — продолжила она спустя некоторое время. — Я бы назвала ее настоящей женщиной. Почему ты не посадишь ее в свою приемную? Она бы отлично вписалась.

Она замолчала, чтобы прикурить маленькую вонючую сигару, затем резко сменила тему:

— Ты слышал? Эти Волчата снова принялись за свое.

Через завесу дыма, кислый запах пива и грубые шутки своей спутницы Леонардо услышал краем уха далекий звон колоколов Института классификации и забеспокоился, боясь опоздать на Конгресс. Услышав, что пробило без четверти десять, он принялся приводить в порядок свою мантию, готовясь уйти.

— Погоди, у тебя еще есть время для последней кружки, — сказала Вероника. — Давай. Я плачу.

Леонардо уже готов был сдаться, когда, ощупывая внутренний карман мантии, вдруг понял, что чего-то не хватает.

— Какой же я глупец! Я забыл свои записи! — Он начал суетиться. — Мне придется вернуться за ними в мастерскую. Прости, Веро. Надо бежать прямо сейчас.

Он поспешно поднялся и, попрощавшись с приятельницей, зашагал вверх по холму обратно во дворец.

Поворачивая ключ в замке прихожей, Леонардо совсем забыл, что у Элис сейчас время отдыха. По этому, войдя, он удивился, увидев, что ее колпак и туника аккуратно висят на спинке стула у двери, а под ним ровно стоят высокие сапоги с острыми носами. Затем он увидел Элис. Раздетая до черных чулок и майки, она танцевала.

Она танцевала в полной тишине, но, пока Леонардо наблюдал за ней, он почувствовал ритм и гармонию, которую создавала Элис, и что-то в душе волшебника, неведомое ему самому, отозвалось на этот призыв. Элис словно заполнила собой широкую приемную: она изгибалась, скользила и прыгала. Ее тело чертило пространство с геометрической точностью, создавая кончиками пальцев рук и ног замыкающуюся цепь широких кругов, ровных овалов и причудливых гипербол. Изгибаясь дугой и исполняя сальто, скользя и перетекая от одной позы к другой, Элис высекала, словно резцом, невидимую движущуюся скульптуру вокруг себя, выстраивая своим тонким телом гармоничную последовательность арабесков, пируэтов, узоров, и они говорили с волшебником с ужасающей резкостью на языке, которого его ум не мог постичь. Она была то тигром в прыжке, то летящей цаплей, то скорпионом, готовым к укусу. И наконец, после вращающей каденции поворотов, от которой у Леонардо перехватило дыхание, движения Элис сошлись с драматической внезапностью в одной точке, а изящный узор невидимой архитектуры все еще оставался в воздухе вокруг нее, медленно распадаясь на множество деталей, нежно замирая в замысловатой мозаике, мягко растворяясь в сумраке комнаты. Косой луч из окна осветил изящную линию ее ключиц, плеча, коленей. Ровно дыша, со спокойными чертами, Элис тихо встала лицом к лицу с волшебником, прямая, словно ствол дерева.

Его рука все еще сжимала дверную ручку. Леонардо внезапно почувствовал себя неуклюжим и смущенным, словно он подсмотрел что-то очень личное, не предназначенное для посторонних глаз. Волшебник кашлянул так вежливо, как только мог.

— Я… простите… я…

Казалось, Элис только сейчас его заметила. Она смотрела на него спокойно и невозмутимо.

— Все в порядке, вам не о чем волноваться. — Ее мягкий тон успокоил Леонардо. Последовало недолгое молчание, затем девушка сказала: — Теперь я должна одеться.

Стремительным движением она собрала свои вещи и исчезла в гардеробной, оставив взволнованного Леонардо искать свои забытые заметки. На Институте классификации далекий колокол пробил десять часов.

Миссис Браун разбудили далекие крики Рыжика и испуганный лай Малыша. Она выскочила из постели, вбежала в комнату сына и обнаружила, что там пусто. Миссис Браун уже спустилась по лестнице, чтобы проверить другие комнаты, когда мальчик и собака вошли в заднюю дверь.

— Ты весь вымок! — воскликнула миссис Браун. — Посмотри, на кого ты похож! Закапал чистый пол! Ради всего святого, чем ты занимался?

Рыжик безучастно посмотрел на мать, не сразу собравшись с мыслями.

— Должно быть, это был сон. Кажется, я ходил во сне… Потому что, когда я проснулся, я был в воде. А Малыш пытался вытащить меня. Я так испугался, мама!

Внезапно он залился слезами. В следующую секунду мать обнимала его, гладя худые лопатки и волосы, с которых стекала вода.

— Ты уже много лет не делал этого. Но когда ты был маленьким, ты часто ходил во сне.

Мало-помалу прерывистое дыхание Рыжика выровнялось, и он перестал всхлипывать. Мать вытерла ему лицо.

— Так что же тебе снилось?

— Сон был о цирке, — запинаясь, вспоминал он. — Он казался таким настоящим… А еще там была ведьма, та, что украла колокол, а может, это была девушка-акробатка из цирка? Она тоже была во сне, мама. — Он испуганно помол чал. — У нее были глаза Лорел. Лорел могла быть в цирке?