Рыжик пролежал в лихорадке три дня. Он не ел, бредил и, похоже, не совсем понимал, где он находится, и что ему говорят. Врач посоветовал друзьям дать ему время, подождать, пока ему не станет лучше настолько, что его можно будет отправить домой. Его товарищи так и сделали. И Рыжик спал.

Вода плескалась о борт лодки.

— Плохи дела, — наконец произнес тот, кто си дел на веслах. — Дальше мы плыть не можем. Теперь я тебе не пригожусь.

Он нырнул в черную воду. На мгновение ничего не было видно, но потом что-то начало приближаться к нему в темноте. Оно приблизилось, и он увидел, что это два мерцающих огонька, совсем рядом. Они были похожи на… глаза. Два глаза за маской. И какой-то импульс, исходящий из этих глаз, передался сначала собаке, затем ему. А в глубине глаз продолжал гореть жестокий огонь. Глаза за маской. Глаза Лорел.

Что-то произошло, что-то связало их троих вместе. Нечто вроде тропинки, вроде паутины, сети… И в самом сердце этой сети что-то было спрятано от него, пустое место, темное ничто, тайна… секрет, вот что! Секрет в самом сердце лабиринта. Секрет Лорел, живущий в сердце этого темного тайного места, пере плетенный сетью троп, связавший каким-то образом девушку, собаку и его… Рыжик чувствовал тяжесть темноты, окружающей его… это было какое-то незнакомое место… темные складки тяжелой ткани — плаща или занавеса… да, занавеса, который накрывал сцену кукольного театра, труппу марионеток… Если бы только он мог раздвинуть этот занавес…

На ощупь прокладывая путь в темноте, вверх, вниз и вокруг этого темного места, Рыжик чувствовал, какой он, этот секрет, слышал, как шуршат его складки, вдыхал его несвежий запах… Запах чего-то давно закопанного, как будто это косточка, которую спрятал Малыш… Малыш… долгие годы охранник кости… и секрета, ибо только Малыш мог знать его форму, запах… ничего, что бы сам Рыжик смог увидеть четко или облечь в слова… если бы только этот занавес можно было раздвинуть…

Этот лабиринт тайных троп расходился во всех направлениях, невидимо соединяя их троих, выходя за пределы, обращаясь к остальным, простираясь, ветвясь, охватывая все больше и больше дорожек, создавая невидимый фон, связанный нескончаемой филигранной сетью нитей… Он чувствовал эти нити, мог схватить их в руку, сжать и дернуть… и когда он дернул, занавес сцены кукольного театра на мгновение открылся… ему удалось разглядеть двоих: темноволосого мужчину и светловолосую девушку, которую тот обнимал за плечи… Мужчину Рыжик не знал, но лицо девушки показалось ему знакомым, она говорила мягким голосом, голосом, который, казалось, он знал всю свою жизнь, голосом, который успокаивал и утешал, голосом…

А потом занавес снова закрылся, и он оказался один в темноте, горячей, грохочущей темноте, наполненной переплетением танцующих нитей, неровно оторванных, грубых, дрожащих нитей, которые царапали, рвали и жгли, словно жесткие огни… словно яростные огни в глубине глаз темноволосой девочки, той, которая поделилась тайной, тайной, что так долго покоилась в сердце маленькой собаки и теперь принадлежала только Рыжику Брауну.

И вдруг он вспомнил вопрос, который однажды задал матери:

— У всех Странников глаза как у Лорел?

А его мать ответила:

— Не думаю, что я вообще заметила, какие у нее глаза.

Наконец Леонардо Пегаса вызвали в тронный зал Короля Мэтта. Отдав дань серьезности момента, он решил, что будет лучше всего предстать перед Королем в полном геральдическом облачении Братства волшебников. Парадный наряд составляли длинная, до пят, стеганая церемониальная мантия, сапоги с острыми носами и чрезвычайно широкополая шляпа. Волшебник обдумывал, не попросить ли Элис сопровождать его и нести шлейф, но в конце концов решил, что более приличествует явиться одному. Он был свято в этом уверен, до того момента, пока наконец его не ввели в тронный зал. Лишь тогда волшебник понял, что неправильно оценил ситуацию.

На молодом Короле не было придворного платья. На нем не было даже полуофициального платья. Вместо этого Король облачился в простой темно-серый пиджак, такие же брюки и белую рубашку со стоячим воротничком, который был подхвачен галстуком с неярким узором. Волосы и борода Короля были коротко подстрижены, шляпа отсутствовала. Осматриваясь в смущении, Леонардо обнаружил, что комнату обставили по-новому. Тяжелые, богато украшенные занавеси заменили деревянными жалюзи. Древние фрески, изображающие сцены из жизни многих поколений Королей, были замазаны слоем краски тусклого белого цвета. Бесценные канделябры сняли. А на их месте появился ровный ряд безобразных громоздких механизмов для освещения, питающихся энергией. Не было даже трона или какого-либо возвышения. Теперь Король сидел на обычном стуле с высокой спинкой за большим, очень чистым столом, чья лаконичная форма была последним писком моды. Он не поднял головы от каких-то бумаг, которые внимательно читал.

— Доброе утро, Мастер Пегас. Я не задержу вас надолго. Пожалуйста, присаживайтесь.

Леонардо не ожидал, что его пригласят сесть в присутствии Короля, и с некоторыми трудностями втиснулся в своем громоздком церемониальном одеянии в узкое кресло. Он постарался устроиться, чувствуя себя крайне неуютно и начиная потеть.

— Как вы знаете, мой отец пользовался услугами огромного количества специальных советников. — Король говорил быстро, словно цитируя заготовленную речь уже в сотый раз. — Я решил управляться с делами несколько другими методами. — Впервые за все это время он поднял глаза на Леонардо. — А именно, я буду принимать советы относительно своего будущего в другой форме.

В ответ на невысказанный вопрос Леонардо Король повернул голову к боковой двери и позвал:

— Кевин!

Секунду спустя в дверном проеме появился молодой человек со смугловатым лицом и темными вьющимися волосами. Одет он был примерно так же, как Король, а на его лице играло самодовольное выражение. Под мышкой он нес что-то вроде маленького плоского чемоданчика. Он положил этот предмет на стол и открыл крышку. В основании ящика находилось несколько рядов скользящих разноцветных круглых шаров, очень похожих на счеты, которыми пользуются торговцы на рынке. Поверхность крышки была стеклянной и в середине немного выступала. Слегка дрожащими пальцами молодой человек передвинул несколько шариков из стороны в сторону, и где-то внутри стекла появился светящийся неясный рисунок. На глазах у Леонардо он толкнул другой шарик, и рисунок начал меняться. Волшебник в недоумении смотрел, как серии геометрических фигур возникают перед ним, перемещаются, сталкиваются друг с другом, меняют цвет и форму. Сердце Леонардо бешено забилось. Во рту пересохло. Прежде чем он смог подобрать слова, Король продолжил свою речь.

— Это называется Машина Советов, — сказал Король. — Она будет моим предсказателем, счетоводом, волшебником, глашатаем… даже моим шутом, если я когда-либо почувствую надобность в подобных вещах. Кевин и его помощники уже долгое время работают над ней. Спасибо, Кевин.

Чуть сузив глаза, молодой человек закрыл крышку машины, сунул ящик обратно под мышку и удалился. Король подождал, пока дверь закроется. Когда он заговорил, его взгляд был прикован к поверхности стола.

— Итак, я уверен, вы понимаете — ваша помощь мне больше не понадобится. Фактически, принимая во внимание тот факт, что переход к новой системе управления является чем-то вроде пробного периода для всех нас, само ваше присутствие в городе будет мешать этому процессу. Таким образом, соберите все имущество, которое вам понадобится, и освободите свое рабочее помещение и жилье в течение месяца. Вы получите денежный расчет, который поможет вам осуществить переезд. Вопросы есть?

Было множество вопросов, которые Леонардо, наверное, следовало бы задать, но, потрясенный и охваченный смущением, он вспомнил только об одном:

— Что будет с Элис?

— Элис? Вашей помощницей? — На мгновение Король смутился. — Элис — незаурядная личность. Мне будут нужны такие люди. Я намерен предложить ей должность в новой структуре управления. Ей уготовано блестящее будущее. Итак, еще хотите что-нибудь спросить?