– Могу я сообщить в «Хо-Пинг», что вы приезжаете?

– Хорошо, – согласилась Роза. – Между прочим, с кем я должна там встретиться?

– Его зовут Ватару Фукушима. Хью О'Нил сел, довольный собой.

– Вы можете даже попытаться уговорить его снизить цену.

Много позже О'Нил сожалел о сказанном. Его слова камнем легли на душу, полную любви и преданности к Розе.

Когда Ватару Фукушима получил телеграмму из «Глобал», он поспешил к себе в кабинет.

Семья Фукушимы была связана с дзайбацу «Камагучи» на протяжении трех поколений. Дед Ватару начинал с маленького листопрокатного цеха, и ему посчастливилось заключить контракт с «Камагучи Хэви Индастриз». После его смерти контракт перешел к его сыну, который расширил цех и затем передал его в собственность Ватару.

Отношения между дзайбацу и субподрядчиком, таким как Фукушима, ставили в тупик непосвященных. Для Фукушимы «Камагучи» являлся клиентом, инвестором и поставщиком. В свою очередь Фукушима являлся производителем и поставщиком готовой продукции. «Камагучи» диктовал свои условия, объемы и сроки. Фукушима, в свою очередь, делал все, чтобы его продукция отвечала стандартам качества «Камагучи» и была выполнена в срок.

Эта система являлась краеугольным камнем производственных взаимоотношений в промышленном мире Японии. С одной стороны без гарантированного покупателя Фукушима не смог бы конкурировать с другими субподрядчиками, которые находились под защитой дзайбацу. С другой стороны «Камагучи» был уверен, что у Фукушимы было все необходимое для производства и гарантировал приобретение его продукции. Эти отношения основывались на доверии, честности и обязательности.

Ватару Фукушима оплакивал тот день, когда Хисахико Камагучи был приговорен к смертной казни, но это только укрепило ответственность Фукушимы перед дзайбацу. Он терпеливо ждал своего часа. Эта возможность представилась ему, когда Юкико Камагучи пригласила его в Гонолулу.

Ватару Фукушима, как объяснила дочь его бывшего патрона, должен был стать директором банка. Естественно, ему не надо было ничего делать. Ему лишь приходилось два раза в месяц совершать путешествие в Гонконг, появляться в своем офисе, подписывать некоторые бумаги и давать понять персоналу, что он снова уезжает по делам бизнеса. Деловая поездка заканчивалась в его металлопрокатном цехе.

– Однажды, – сказала Юкико Камагучи, – ты получишь телеграмму, в которой будет сказано, что некая женщина приезжает поговорить с тобой о продаже банка. Ты сразу же свяжешься со мной, а затем подготовишься к встрече.

В своем тесном кабинете, окруженный коробками, разбухшими от чертежей, Ватару Фукушима связался с телефонным оператором международной связи и попросил соединить его с Гонолулу. Когда он разговаривал с Юкико, его голос дрожал не от страха, а от жажды мести.

В Нью-Йорке было пять часов, и, так как она уезжала на следующий день, Роза рано вернулась домой. Сделав себе коктейль с мартини, она отпила большой глоток, и затем открыла свой чемодан. Среди бумаг находилась тонкая папка из кожи темно-бордового цвета. В отличие от других, на ней не было заголовка. Каждая страница была напечатана лично Розой на ее старом Ремингтоне. Копий не было.

Роза никогда никому не говорила об этом проекте, и она согласилась с поездкой в Гонконг только потому, что это предоставило бы ей возможность поразмышлять над решением проблем в другой обстановке. Она была убеждена, что то, что лежало перед ней, могло бы произвести революцию в финансовом мире, сделав бумажные деньги и монеты исторической реликвией, которой место в музее рядом с первыми греческими и римскими монетами.

Эта мысль волновала Розу больше, чем все остальное на свете. Раньше ей было достаточно только этого. Теперь ей было необходимо поделиться своим изобретением. Труднее всего, как она поняла, было иметь все и не иметь никого.

«Я хочу показать это Кассандре. Я хочу, чтобы она почувствовала, что рождается что-то новое. Я хочу, чтобы она поняла, как сильно я нуждаюсь в ней».

Но отправка сообщения в Париж, даже в сопровождении вооруженного курьера «Глобал», была невозможна. Вопрос был слишком деликатным.

«Возможно, после Гонконга, когда я продвинусь немного вперед, когда приедет Кассандра…»

Но Розе хотелось, чтобы Кассандра хотя бы просто знала об этом. Она нашла решение. По пути домой Роза заехала в Карлтон-Тауэрс. Она поболтала с Абелиной, затем прошла в кабинет Кассандры и набрала комбинацию на дверце потайного сейфа. Положив папку внутрь, Роза была уверена, что теперь она находится в самом безопасном месте на земле.

Роза совершила путешествие через Соединенные Штаты в своем личном железнодорожном вагоне. В Сан-Франциско ее встречал президент компании «Пан-Америкэн», который проводил ее к гидросамолету, готовому к полету в Гонолулу, первой части ее путешествия через Тихий океан.

При упоминании столицы Гавайев сердце Розы дрогнуло.

– Там будет долгая остановка?

– Нет, мадам. Пилот заправится топливом и провизией, и самолет сразу же отправится дальше, конечно, в том случае, если вы не хотите провести некоторое время на Гавайях.

Роза слабо улыбнулась.

– Нет, я не собираюсь делать этого, благодарю вас.

Как и большинство людей, Роза Джефферсон не имела представления о том, насколько безграничен Тихий океан. Бесконечная синева с точками зеленых островов, окруженных ожерельями из белых коралловых рифов; океан представлялся ей первобытным и загадочным, захватывающим и соблазнительным одновременно. Самолет делал остановки на Таити и в королевстве Тонга, затем повернул на северо-запад по направлению к Соломоновым островам и Гуаму; все это время воображение Розы бешено работало. В этих тысячах квадратных миль таилась неиспорченная красота, которая однажды привлечет миллионы путешественников. Когда начнутся путешествия, офисы «Глобал» предложат им свои услуги.

Роза, которая наслаждалась праздностью во время перелета, неожиданно поняла, что она не может дождаться прилета в Гонконг. По существу, думала она, это неплохая идея – посетить другие части Азии – Тайланд и французскую колонию Вьетнам, Малайзию и Индонезийский архипелаг. Она почувствовала, что это путешествие может закончиться гораздо позже, чем она ожидала.

Самолет приземлился на острове Гуам вовремя. Ватару Фукушима приветствовал американскую женщину со всей почтительностью и со всеми формальностями, которые предписывала инструкция. Он лично проводил ее к частному самолету банка и убедился, что она устроилась с удобством. На Розу произвели впечатление вышколенные стюарды и внимание, которое они оказывали ей. Она не имела представления о том, как тщательно Ватару Фукушима подбирал их.

Когда сумерки сгущались в небе над Тихим океаном, пилот вырулил на взлетную полосу.

– Сколько времени займет полет в Гонконг, мистер Фукушима? – спросила Роза.

– Несколько часов, мисс Джефферсон.

– В этом случае, если не возражаете, я немного вздремну.

Фукушима суетился вокруг пассажирки до тех пор, пока не уверился, что она заснула, затем перешел в передний салон, чтобы немного подумать. Позднее, когда самолет был в часе лета от Гонконга, он выпил чашку сакэ со своими людьми, затем вошел в кабину и выпил немного рисового вина с пилотами. Вдалеке показалась береговая линия Гонконга, горы поднимались из моря, становясь все более четкими по мере того, как самолет терял высоту. Ватару Фукушима вернулся на свое место и начал молиться.

Минутой позже, когда самолет связался с аэропортом по радио, двигатели замолчали. Диспетчеры аэропорта видели как самолет бросает из стороны в сторону. По радио слышались крики о том, что с самолетом что-то не в порядке. Самолет, подобно связанной птице, неспособной освободиться, рванулся к земле, разбиваясь по пути на мелкие осколки, и, взорвавшись подобно метеору, рухнул на Королевскую колонию.